Александра Давид-Неэль - Магия и тайна Тибета Страница 35

Гуру его, лама из монастыря, к которому принадлежал Йишес, видя мучения ученика и понимая, что усилия ни к чему не приводят, направил его к знакомому отшельнику. Путешествие оказалось недолгим – всего три недели (по тибетским меркам короткое время), – но дорога шла через пустынный район и поднималась на высоту 18 тысяч футов. Йишес отправился в путь, неся на спине несколько книг, одеяло и обычную провизию: жареную ячменную муку, сливочное масло и чай. Стоял второй месяц тибетского года[89]; земля покрыта глубоким снегом, и всю дорогу видел он только вызывающие благоговение высокогорные зимние пейзажи, принадлежащие, казалось, потустороннему миру.

Однажды вечером, на закате он добрался до скита гомчена – обширной пещеры; перед ней простиралась небольшая естественная терраса, закрытая стеной. В некотором отдалении, внизу, приютилось несколько хижин – там жили ученики отшельника, им на короткое время позволили оставаться с ламой. Жилище его самого стояло на вершине горы, в том месте, где сходились черные скалы, возвышавшиеся над изумрудно-зелеными водами небольшого, спокойного озера.

Однажды мне пришлось быть там в сумерки – точно так же пришел туда когда-то Йишес; созерцая безлюдный пейзаж, освещенный сумрачным светом, понимаешь, сколь сильное воздействие оказывает этот вид.

Итак, Йишес достиг цели путешествия и обратился к одному из учеников ламы: не попросит ли разрешения посетить его, с тем чтобы он принял пришедшего в ученики. Гомчен не позволил ему подняться в его пещеру. Это не было неожиданностью и не удивило Йишеса: он и не надеялся, что его примут немедленно; поселился в келье послушника и стал ждать.

Через неделю осмелился напомнить о своей просьбе – и сразу ему дали ответ: приказано немедленно уйти и вернуться в монастырь. От отчаяния он заплакал у жилища учителя и распластался у подножия горного склона. Но гробовую тишину пустыни не нарушило ни одно слово сочувствия – Йишесу пришлось уйти.

В тот же вечер над пустынном плато, которое ему предстояло пересечь, пронеслась буря с градом. Ясно видел он гигантских устрашающих фантомов, потерявшихся в темноте, бредущих сквозь ночь. Следующий день не принес ничего, кроме неприятностей: погода не улучшалась; путник съел все припасы и чуть не утонул, пересекая горный поток, но все же дошел до своего гомпа, став в конце пути жертвой болезни и отчаяния.

Однако вера, которой он инстинктивно наделил сурового гомчена, осталась непоколебимой. Через три месяца он предпринял новую попытку. Как и в предыдущий раз, застигла его по дороге, на высокогорном перевале, ужасная буря. Легковерный Йишес не преминул приписать ее сверхъестественным причинам. Подумал еще, что лама послал ветер, дабы проверить его целеустремленность, или враждебные духи наслали бурю, вознамерившись помешать ему добраться до скита гомчена и овладеть мистическим учением.

Второе путешествие оказалось не более успешным, чем первое: Йишесу даже не удалось поклониться у подножия пещеры – его тут же отправили назад. На следующий год он проделал еще два путешествия к отшельнику, и во второй раз его наконец-то допустили к нему.

– Ты сошел с ума, сын мой! – заявил ему гомчен. – Почему ты так упрям? Я не принимаю новых учеников. К тому же у меня есть о тебе некоторые сведения: ты уже занимался изучением философии и провел много времени в медитациях. Что же надеешься ты узнать у меня, невежественного старика?

Если в самом деле желаешь познать тайное мистическое учение – иди к ламе Н., в Лхасу. Он знаком со всеми трудами более ученых авторов и полностью посвящен в эзотерические традиции. Такой мастер – именно то, что нужно начитанному молодому человеку.

Йишес знал – так говорят все гуру: это способ проверить степень доверия и уважения, которые кандидат в ученики испытывает к будущему учителю. Надо ли говорить, что он исполнился веры. Итак, он продолжал настаивать. Его испытали различными способами, получили доказательства искренней преданности и целеустремленности и в конце концов приняли в ученики к ламе.

Другой монах, которого я знала, искал учителя-отшельника для целей весьма далеких от философских или мистических занятий. Рассказываю эту историю только потому, что она резко контрастирует с рассказом о Йишесе и раскрывает другую грань тибетского менталитета.

Карма Дордже происходил из низкого рода. С самого детства в монастыре, где он служил гейогом, стал мишенью для насмешек, его презирали молодые послушники – ровесники, принадлежавшие к более высоким социальным слоям. Бесконечные глумления отравили молодой ум; Карма поведал мне: с возраста чуть более десяти лет поклялся он – поднимется над теми, кто унижал его.

И вот он вырос; товарищи теперь воздерживались открыто демонстрировать ему свое презрение, но и не слишком скрывали – молчали с ним и вели себя надменно. Карма Дордже, гордый и обладавший сильной волей, не переставал мечтать о выполнении своей клятвы, данной в ранние годы. Низкое происхождение и монастырские условия оставили ему лишь один способ достигнуть своей цели: сделаться известным налджорп, магом – одним из тех, кто подчиняет и заставляет служить себе демонов. Только так отомстит он за свои мучения и заставит виновных трепетать перед собой.

В таком не слишком набожном настроении Карма Дордже ушел – будучи одержимым, как он сказал, – в лес медитировать. В подобных просьбах, он знал, не отказывают никому. Поднялся высоко в горы, нашел подходящее место у источника и построил хижину из веток, обмазанных глиной. Сразу же сбросил с себя одежду в подражание рескъянгпа[90] и отрастил длинные волосы. Те, кто через длительные промежутки времени приносил ему еду, видели, как он сидит обнаженный, скрестив ноги – даже в разгар зимы, – глубоко погрузившись в транс.

О нем заговорили, но он чувствовал, что далек от желаемого. Скит в лесу, обнаженность – это еще не все, чтобы обрести то, о чем мечтал. Поэтому он спустился вниз и вернулся в монастырь, где на этот раз получил разрешение покинуть страну в поисках духовного учителя. Никто не удерживал его.

Странствия Кармы оказались намного более плодовитыми на события, чем путешествия Йишеса: тот все-таки знал, куда идет и у какого ламы хочет практиковаться в мистике; Карма не имел представления ни о том, ни о другом и бродил наугад.

Через определенное время, не добившись успеха в поисках мага, который, как он надеялся, приведет его к вершинам тайного знания, решил заняться поисками с помощью оккультных наук. Карма не терял веры ни в богов, ни в демонов; знал наизусть историю Миларепы – ведь он с их помощью сделал так, что на его врагов обрушился дом, – помнил и много других сказаний об ужасных божествах, приносящих кровавые головы, необходимые, чтобы положить их в центр къилхоры (магической диаграммы), которую составляет колдун; приобрел и сам некоторые знания о кьил– хоре. В узком ущелье он построил из камней диаграмму и начал читать заклинания в надежде, что могущественный и грозный Господин товосов направит его к одному из мастеров, которому служат товоеы.

На седьмую ночь горный поток, протекавший в ущелье, неожиданно переполнился и стал подниматься с невероятной быстротой. Массы воды (вероятно, она прорвала естественную дамбу или накопилась в результате ливня) устремились вверх по течению, внезапно пронеслись по ущелью и смыли молодого монаха вместе с его кьилхорой и нехитрым скарбом. Плывя вниз по расщелине, Карма не утонул, довольно успешно добрался до конца ущелья и оказался в огромной долине. На рассвете увидел в отдалении ритод (жилище отшельника), расположенное под укрытием скалы, на самом краю горной гряды.

Взошло яркое солнце, какое бывает на плато Центральной Азии, и маленький побеленный домик под первыми лучами предстал розовым. Карма ясно различал потоки света, – отражаясь от домика, они падали прямо ему на голову. Нет никаких сомнений: его учитель, тот, кого он так долго искал, живет здесь. И он убежден, что все не обошлось без помощи божеств – они откликнулись на его призыв. Он поднимется в ущелье и пересечет горный кряж, но божества сами перенесли его вниз, к ритоду. Карма признавал, что доставка довольно груба, но приписывал это причинам ему льстящим. Товосы, как он думал, не устояли перед силой его заклинаний, но, предвидя, каким могущественным колдуном он сделается, когда пройдет должное обучение, разгневались при мысли, что станут в конце концов со слугами.

Радуясь славному будущему, Карма не подумал о потере провианта и одежды, унесенных бурным потоком. Всю одежду он с себя сорвал, чтобы походить на Херуку[91], еще когда читал заклинания перед своей кьилхорой, и теперь уверенно направился к жилищу отшельника в естественном виде.

Когда он уже подходил, вниз, за водой из потока спустился один из учеников отшельника. Трапа чуть не выронил ведро, которое нес, – что за дивное привидение… Тибетский климат сильно отличается от индийского; множество раздетых аскетов (или псевдоаскетов) встречается в Индии, но в Стране снегов, в горах, они довольно редки. Лишь несколько налджорп восприняли эту простую моду, да и живут они довольно далеко от горных перевалов, в тайных пещерах диких гор, – мало кто их видит хоть краем глаза.