Алексей Осипов - Лекции профессора Московской Духовной Академии А. И. Осипова Страница 48

Кстати, вот из этого легко понять, почему так ценится и так необходима вера. Вера тому, что мы называем этой святыней и истиной. Поверю я доброму проводнику – как хорошо я пройду сквозь тайгу, не поверю – угожу в болото или еще куда‑нибудь, заблужусь вообще!.. Поверить надо! Евангелие это действительно книга, которая дает человеку указания на то, как правильно жить, чтобы ты, человек стремящийся к счастью, наконец получил его.

История христианства прямо свидетельствует, что еще не было ни одного человека, который бы искренно, серьезно стал на путь христианской жизни и ничего бы не получил. История свидетельствует: получает человек – получает в той мере, в такой силе, в такой значимости, что многие из таких христиан готовы были отдать душу свою, лишь бы не погрешить и не погрешали!.. Помните историю мученичества, например? Брось горсть пшена на жертвенник перед идолом и тебя отпустят – нет!!! Не делали этого!..

В настоящее время вот это понятие духовной свободы, к сожалению, совершенно не фигурирует, нигде не значится в нашей широкой человеческой жизни. Напротив, все внимание обращено на другую свободу, ту которую мы назвали социальной, политической свободой. На внешние права. Об этом только и говорится – о правах человека. Да, где‑то там и звучит, что есть и обязанности… Ну что ж? Обязанности – ясно… Обязанности – понятно. Я их знаю, какие они у меня – все дело в правах!

Я вам скажу, что самое печальное, с чем мы заканчиваем это столетие, если хотите, это двухтысячелетие, самое печальное и самое серьезное заключается в том, что вот эту свободу – я говорю о внешних свободах, о правах человека – современное человечество воспринимает как само собою разумеющееся высшее благо человеческой личности. Совсем не понимают того, что человек, не имеющий правильного нравственного состояния, духовного состояния, с этими правами и этими свободами может наделать такого, что превратит человека из человека не только в зверя, а в сущего дьявола! Я вспоминаю одну из статистик американских, что делает в частности телевидение там, в Америке. К восемнадцати годам молодой человек умудряется стать свидетелем ста пятидесяти тысяч различного рода насилий. Из них не менее двадцати пяти тысяч – убийства, которые совершаются на его глазах, на экране… Сейчас через Интернет можно самому даже участвовать в различного рода преступлениях.

Человечество, забыв о духовной свободе и перенеся центр тяжести своего внимания на свободы внешние, уничтожает, убивает само себя – подрубает под корень само древо своей жизни! Это же серьезнейшая вещь!.. Мы видим теперь, особенно в последнее десятилетие, что делает с нами вот эта внешняя свобода, ничем не ограниченная. Развращает буквально человека… Особенно неустойчивого человека, еще молодого человека – буквально развращает!

Бердяев считал, что свобода превыше всего. Он говорил даже о примате свободы даже над бытием. Я не удивляюсь поэтому, что на Западе Бердяев оказался самой значительной личностью, самым великим выразителем православия. Эта его идея очень глубоко импонирует западному сознанию. Православие утверждает совершенно другое: да, свобода необходима; да, свобода это естественное свойство человека; но она никогда не может быть той ценностью, – той первичной ценностью, – исходя из которой только, можно оценивать все другое. Нет, не она, говорит православие. Как только она становится такой первичной ценностью, мы тут же впадаем в произвол! В произвол! – осатаневаем буквально!.. И вообще, из мира мы делаем какое‑то место ужасов.

Христианство, – православие, – утверждает, что высшей ценностью человека и человеческой жизни является не свобода, – это условие, а не цель, – а целью является приобретение любви! Любовь – вот цель человеческой жизни! Речь идет, конечно, не о романтической любви – любви очень много разных видов. Речь идет о таком свойстве человеческой души, которое не зависит ни от каких обстоятельств: в частности не зависит от того, рабом ли является человек – в социальном смысле – или свободным. Любовь вот то высшее и ценнейшее качество, к которому должны быть направлены все усилия человека. Ну, во–первых, почему? По–моему и объяснять нечего! Если есть любовь, все – человек счастлив; нет любви, чем вы его ни засыпайте: алмазами, златом и серебром, – он пойдет веревку на шею накинет…

Христианство утверждает, что высшей ценностью для человека является именно это – любовь, а не что‑нибудь другое. Кстати, это условие проистекает из центрального, основополагающего христианского догмата о Боге едином по существу и троичном по ипостаси. Это, я вам скажу, это какая‑то беспрецедентная, поразительная истина, которой не знало человеческое сознание до христианства!.. Никто не знал… Ветхозаветная Богооткровенная религия не знала этого!.. Христианство открыло величайшую, если хотите, истину!!! Вы только подумайте, что такое единство по существу и троичность по ипостаси?! Что такое единство по существу? – то есть оказывается эти ипостаси, будучи реальными лицами, имеют все общее: единую сущность!.. Единую сущность… Какая это сущность?.. Это – любовь!!! Предельная… Поэтому мы говорим о единстве благодати: мы не говорим отдельно о благодати Отца, благодати Сына, благодати Духа Святого – нет! Единство благодати!.. Они едины, во всем едины!..

Вы чувствуете, какой идеал предлагается человеку? Какой поразительный идеал!.. Вот та высшая норма межчеловеческих отношений, о которой мир не знал!.. Оказывается Божество‑то не просто – Оно одно; Божество‑то оказывается не просто – владыка мира; Божество оказывается – не судья мира; а Божество оказывается – это есть любовь! И показано, что это такое: это единое существо, но все проявления любой ипостаси абсолютно точно являются проявлениями других ипостасей. Недаром есть выражение, выражение, которое об очень многом говорит – речь шла о Троицко–Сергиевой лавре и слова такие: «Чтобы люди, взирая на икону Святой Троицы, научились побеждать ненавистную рознь мира сего».

Вы подумайте, ведь человечество многоипостасно, правда? Каждое лицо есть лицо… Вот, все мы здесь: мы все едины по природе своей – все мы люди, но мы не едины, совершенно не едины, по своему существу. В чем причина? Грех разделяет человека от человека… Единая природа, многоипостасность, а как достигается это единство по существу? Что оно из себя представляет? Опять этот образ Бога–Троицы… Оно, это единство по существу, может быть тогда и только тогда, когда люди смогут быть едиными в любви. Вот тогда да, они становятся едиными по существу.

Элементарный факт: любовь объединяет, любовь делает едиными двоих людей, троих и т. д.; грех, эгоизм – разделяет!.. Это факт, который очевиден; это не какая‑то философия; это не какие‑то там боготкровенные там метафизические истины; это просто факт и больше ничего! Мы прекрасно знаем: эгоизм – разделяет, любовь – объединяет.

Христианское откровение дает человечеству, еще раз повторяю, беспрецедентный образ, беспрецедентную норму человеческих отношений – Един по существу и Троичен по ипостасям… Вот оказывается, какой идеал существует в христианстве, в христианской религии… Реальный, существующий идеал! Не абстракция, не идея, которых можно найти сколько угодно в различных секулярных, мирских идеологиях – там же абстракция, там же идея!.. Ну вот, коммунизм возьмите – это же идея… Кто сказал, что он может быть, и что он будет? Мы верим в идею, то есть в мысль!.. Вот мы себе построили мысленную концепцию и верим в нее… Какие основания, что это может быть? И сколько таких концепций, сколько идеологий!? И все они являются ни чем иным, как мысленными конструкциями человека.

Христианство предлагает не идею, не мысленную какую‑то конструкцию, а имеет реальный осуществленный, то есть существующий, идеал! Более того, идеал, который не только предлагается человеку в качестве такового, но и которому можно оказывается следовать. Призывается человек к следованию этому идеалу… Это идеал, будучи бесконечно великим, способен быть в то же время быть непосредственной реальностью человеческой жизни, в разной мере конечно усваиваемой отдельным человеком.

Здесь, в образе Святой Троицы, мы видим разрешение одной из труднейших, если хотите, задач общественной жизни. Какая это задача? Что это за труднейшая задача? – как добиться единства при свободе!.. С одной стороны все говорят о необходимости свободы в обществе и государстве; при этом все понимают, что эта свобода не может быть неограниченной, ибо тогда все рассыплется; создается государство, государство устанавливает нормы; анархисты кричат, что это надругательство над нашей свободой, личность превыше всего – долой государство! Государство есть машина для угнетения человека! И вот идет… Так вот, свобода? Нужна? Да… Государство нужно? Оказывается, да… А как же можно согласовать это? Поэтому, в истории человечества мы видим постоянный конфликт между личностью и государством. Это же интереснейшее явление… Это факт, который показывает нам, что не хватает чего‑то очень важного, самого существенного, самого серьезного!