Г. Муравьева - Францисканская харизма Страница 5

На пожертвования городских властей и населения в городах началось строительство просторных церквей и монастырей для братьев.[23] Их возникновение в самом сердце больших городов отвечало растущим потребностям людей в пастырском попечении, не всегда достаточно усердном со стороны секулярных клириков. Нельзя при этом забывать, что возведенные здания служили и общественно-полезным целям, когда, следуя идеалу бедности и невладения имуществом, Орден францисканцев отдавал монастыри под собрания, заседания советов и судов, прием городских гостей. Построенные в готическом стиле, с характерными для каждого региона особенностями, эти церкви находились в распоряжении города, в отличие от приходских церквей, нередко принадлежавших иноземным прелатам и подолгу остававшихся закрытыми. Францисканские обители строились по образцу монастырей цистерцианцев, наиболее близких францисканцам по простоте и бедности. В них появились внутренние дворики, залы Капитулов, сад, внешнее ограждение.

Буллой Папы Иннокентия IV от 5 апреля 1250 года церкви Ордена, вокруг которых образовались конвенты, где жили не менее тринадцати братьев, были объявлены «монастырскими церквями» (ecclesiae conventuales). Эти церкви имели привилегии «коллегиальных» церквей, в которых священники-францисканцы имели право совершать богослужения, исповеди и отпевание усопших. Одновременно было позволено расширять существующие церкви и строить новые, более просторные. Орден приобретал конвентуальный облик, что отразилось на наименовании братьев и мест их общежития. После упомянутой буллы Папы Иннокентия (1250) и в Нарбонских конституциях (1260) места проживания общин стали называть «конвентуальными местами» (loca conventualia), а малые обители, чаще всего сельские и используемые для уединения, — «неконвентуальными местами» (loca non conventualia). Братьев, образовавших в «конвентуальном месте» общину числом не менее 13 членов, также стали именовать «конвентуалами» (conventuales), их гвардиана — «конвентуальным», тогда как братья, жившие уединенно, именовались «не конвентуалами» (non conventuales). Одновременно «конвентуальное» ядро ордена, куда вошли практически все его члены, назвали «Общиной ордена», а конвентуалов — «братьями Общины».

Тем не менее, в ордене всегда оставались и охотно им поддерживались братья, живущие в полном уединении или в малых обителях вне населенных мест. Это следует уже из Нарбонских конституций св. Бонавентуры (1260), который, однако, полагал более полезным, «промыслительным и оправданным» проживание братьев большими конвентами в городах, где была нужда в пастырском попечении верных и можно было получить образование, а также для соблюдения дисциплины и правил общинной жизни. Св. Бонавентура, прославленный как Серафический доктор, видел в конвентуальном развитии ордена прекрасную аналогию с развитием Церкви, которая, отойдя от первоначальной суровой простоты в Галилее, осталась верна себе, распространилась по всему миру и породила людей великой святости во славу Божию и на благо верных.

Своей деятельностью орден подвел положительный итог конвентуальной перестройки в жизни и деятельности Общины, которая совершилась под бдительным оком Церкви, поручившейся за верность ордена харизме Основателя и первоначального Братства.

IV. Новые измерения францисканской харизмы

1. Следовать за Христом. Уже на этом историческом этапе францисканское Братство в своем подавляющем большинстве приняло конвентуальный образ жизни и, тем не менее, не отказалось от жизненной установки Основателя и первоначального Братства — следовать за Иисусом Христом, прежде всего, в Его смирении, уничижении и бедности, вплоть до принятия креста. По вышеназванным церковным, историческим и общественным причинам, Братство избрало в сложившихся новых условиях оседлый, упорядоченный общинный образ жизни и посвятило себя преимущественно апостольской пастырской деятельности, в частности, совершению богослужений, христианскому наставлению народа и евангельскому просвещению в школах, которые постепенно строились вместе с монастырями. На этом историческом этапе францисканцы стремились в изменившихся условиях осуществить свой евангельский идеал.

2. Связь с Богом. Ежедневное созерцание Божественных тайн было и осталось важнейшей частью и главной обязанностью жизни конвентуального Братства. Орден ввел более упорядоченную дисциплину и жесткий дневной распорядок в молитве, как средство и орудие организации братской жизни. Все в большей мере молитва братьев проникалась богословским и литургическим содержанием, что было важно для пастырской и интеллектуальной деятельности, которая преобладала в ордене с конца 30-х годов XIII в., когда в нем произошло клерикальное преобразование. Общинная молитва в конвентуальных церквях, во время литургии и вне ее, стала наивысшим выражением и орудием братской жизни, свидетельствуемой в христианском народе.

3. Евангельские заповеди блаженства, особенно простота и радость, ярко выраженные в духовности Франциска и первоначального Братства, утратили свою прежнюю непосредственность на новом этапе, когда утвердился принцип жизни в обителях. Жизнь братии стала более обособленной и сокрытой от глаз людей. Тем не менее, францисканское Братство сохранило верность этой первоначальной непосредственности и напоминало о ней людям уже и после того, как усвоило новые формы общения с народом. Два жития Основателя, написанные Фомой Челанским, «Легенда» св. Бонавентуры (1263) и другие писания, вышедшие из лона ордена в тот период, показывают, какой духовный источник питал братию и каким духом были проникнуты ее сознание и деяния в том общественном контексте, в который ее погружало конвентуальное устройство и образ жизни.

4. Братская жизнь. Организация повседневной братской жизни значительно изменилась с принятием конвентуального устройства. Братское общение теперь не ограничивалось встречей странствующих братьев в каком-нибудь месте. Они перестали сходиться на собрания от случая к случаю и постоянно находились в определенных местах, в которых жили общинами. Это совершенно не означало перехода к монашескому принципу «постоянства местонахождения», ибо генеральные и провинциальные настоятели были вправе перемещать их в другие места для исполнения пастырского и апостольского служения. Теперь время молитвы было упорядочено, внутри общины установился порядок в распределении ежедневных занятий, все чаще заключавшихся в пастырской и интеллектуальной деятельности.

Неверно утверждение, что конвентуальная организация францисканской жизни в тот период была копированием обычной монастырской жизни. Следует признать, что определенные стороны последней повлияли на устройство ордена и монастырей францисканцев, тем не менее, их братская общинная жизнь вдохновлялась другими идеалами, прежде всего, духом евангельского братства в единстве и равенстве, что не было свойственно древним монашеским орденам. Такое братство было завещано Основателем и глубоко вошло в жизнь основанного им ордена. Постепенно утвердившееся конвентуальное устройство францисканского Братства дало ему возможность выработать новые формы и образцы братской евангельской жизни, которых не знала прежняя монашеская традиция и которые не могли воплотиться в первые годы его жизни, когда она была скорее бродячей, чем оседлой.

Радикальная клерикализация ордена оставляла в это время мало места братьям-мирянам, которые практически не имели возможности выбирать образ жизни. Справедливо и то, что развернувшаяся пастырская деятельность и обучение привели к тому, что некоторым членам Братства были предоставлены преимущества, льготы и послабления, не согласующиеся с идеей братства равных и меньших. Их цель была одна — облегчить ученые занятия наставникам и учащимся, дать возможность братьям выполнять возложенные на них обязанности капелланов, послов и т.д. Связанные с поблажками отрицательные явления не имели таких широких масштабов, чтобы можно было говорить об извращении сущности евангельского идеала братской жизни, завещанного Франциском.

5. Меньшесть. Говоря о меньшести и ее проявлении в жизни ордена в заключительный период перехода к конвентуальному устройству, нельзя обойти вопрос, поднимаемый и в наши дни: следует ли считать францисканское Братство общиной нищих и меньших, если в его владении оказались церкви и монастыри? Осталось ли Братство верным главной отличительной черте харизмы Франциска, столь очевидной в его замысле?

При ближайшем рассмотрении истории ордена мы заметим, что он был вынужден решиться на такой поворот в своем развитии. Братья приняли, точнее, выработали конвентуальный образ жизни, чтобы харизма Франциска и первоначального Братства могла отвечать, новым настоятельным требованиям церковной, пастырской, культурной и общественной жизни. И хотя тем самым в социально-экономическом плане они значительно отошли от прежних форм жизни, они вовсе не предали свою миссию, напротив, сохранили ей верность, развили ее, творчески и продуктивно претворили в жизнь во имя Церкви и общества. С другой стороны, это привело не только к смягчению первоначальной меньшести и строгости жизни, с одобрения Церковных властей, но также и к поблажкам, отступлениям и нарушениям. Важно, однако, что конвентуальный образ жизни бережно хранил идеалы меньшести, бедности и смирения, завещанные Франциском. Доказательство этого — одобрительное отношение со стороны церковных властей и верующих, которые требовали присутствия францисканцев в обществе и в Церкви.