Ирина Монахова - Бог и человек - путь навстречу Страница 6

В отличие от Христа в Его земной жизни, тот Христос, что явился двум людям, при Его человеческой внешности все-таки не похож на обычного земного человека и даже на необычного не похож - вообще ни на какое земное существо. И встретив Его такого, никто не мог бы принять Его за человека - Его нечеловеческие, божественные свойства очень хорошо видны всякому с первого же взгляда. И вряд ли кто-нибудь стал бы с Ним общаться и обращаться, как с человеком.

Довольно удивительна и непонятна эта разница между Ним и Ним, так же как и вопрос о возможности Его, земного, смерти. Простые, наверное, вопросы - если знать на них ответ. Так же как просты эти две фразы из Евангелия, которые если не дают точного ответа, то, возможно, на него намекают: "Будете искать Меня и не найдете", "Я иду к Отцу Моему, и уже не увидите Меня". (Иоан.7:34, 16:10). "Не найдете", "не увидите" - значит ли это только "не найдете и не увидите на земле" или значит "не найдете и не увидите никогда и нигде - такого, каким был на земле"?

Если никогда и нигде, то, значит, Его, земного, с тех пор уже никогда не было, нет и не будет. А если кто и видит Его, то видит Его такого, какой Он, наверное, есть сейчас, то есть Его современный, так сказать, вид, не скрывающий ни Его божественной природы, ни Его величия, ни Его славы. И не только современный (в смысле - сегодняшний), а вообще такой, какой существует за пределами Его земной жизни.

В этой разнице между Ним и Ним есть нечто, слишком трудно постижимое. Трудности добавляет то, что один из Них - как бы навсегда утраченный "объект" для познания или "общения" (насколько это в данном случае возможно). Даже если и можно Его увидеть, сегодняшнего, то Его, земного, "не найдете" и "не увидите", также как и связанной с Ним, земным, тайны Его (Его!) смерти.

* * *

Еще дальше от Его земного облика и вообще от Него, земного, следующий (уже третий) уровень информации о Нем, существующий тут же, одновременно. Его содержание и сам факт его существования еще более труднообъяснимы с точки зрения возможностей земного восприятия. Но он как бы придает окончательную полноту и завершенность информации об этом Явлении (или Существе) - Богочеловеке, насколько здесь вообще окончательность и завершенность возможны. К тому же за счет этой многоплановости становится возможен и такой большой объем информации в столь краткое время, потому что воспринимается она сразу на всех трех уровнях.

Так вот если первый план - чисто внешний, второй - вмещает внутреннее содержание, то третий - открывает другие возможности (или формы) Его существования. То есть не в том человеческом облике, в котором Он существует в данный момент, а в облике уже совершенно не земном и не имеющем ничего общего с земной реальностью.

Трудно понять, как именно, каким образом эта информация сообщается, но она сообщается: не видя наглядно этого другого облика, знаешь, что он не только существует, но и является более близким Его существу, Его сущности, чем внешность человека.

Что представляет собой этот другой облик - точно назвать невозможно, а может быть, и нет вообще этому названия. Больше всего он похож на некий сгусток света. Но свет этот не подобен земным примитивным источникам освещения, будь то солнце или электрическая лампочка. Этот свет - выражение чего-то совсем другого и значительно лучшего, чем земной физический свет.

Именно этот облик, а не человеческий, больше всего соответствует существу Богочеловека и лучше всего выражает Его сущность. Как ни жаль (и как ни неожиданно это узнать), но человеческий облик, столь близкий и понятный нам - его носителям, вовсе не является таким уж гармоничным и соответствующим Его сущности. Видно, что Его настоящая и лучшая сущность вот этот свет. А Его человеческий облик - не лучшая форма Его существования и в данной ситуации (не в Его земной жизни, а именно в данной ситуации) является как бы "вынужденной мерой" - только для общения с земными людьми, для того, чтобы быть близким и понятным земным людям. Потому что некую сущность, напоминающую сгусток света, земному человеку понять, конечно, труднее.

Но вот за пределами земной жизни, скорее всего - наоборот, и различные чисто внешние моменты, вроде человеческой внешности, не только не необходимы, но даже неуместны. Почему-то есть такая уверенность, что и без всех этих внешних моментов одна сущность узн*ет (если ей это суждено) Другую Сущность.

* * *

Вообще отношение Его к человеку, к людям, явленное в этом сне (или видении) - это самый радостный и счастливый его момент. Люди - это, конечно, не те конкретные два человека, вернее, не только они, а вообще люди, все люди.

На первый взгляд кажется, что отношение это выражается через Его взгляд, который представляет собой нечто, столь же невыразимое и непередаваемое, как и Он Сам. Действительно, этот Его взгляд, обращенный к людям и наполненный Его отношением к ним - самый привлекательный момент этого видения, самая яркая его точка. К нему, необыкновенному, небывалому и выражающему как бы в концентрированном виде все Его существо, больше всего притягивается внимание и именно его больше всего хотелось бы сохранить в памяти и всегда как бы держать перед глазами, как фотографию или картинку. В этом смысле это видение имеет свойство быть "всегда с тобой".

Но при более пристальном рассмотрении Его отношение выражается не только в одном Его взгляде, но и каким-то образом - вообще в Нем Самом, так же как и другие Его свойства, одновременно и скрытые за Его внешним видом, и очень явно видимые.

4. Безразличие и любовь к людям

Отношение Его к людям - двойственное. Это одновременно большой интерес, даже заинтересованность (точнее, наверное, сказать - любовь) к ним и полное равнодушие и холодность - к ним же.

Труднопредставимое сочетание в одном существе в один и тот же момент несоединимых, казалось бы, свойств (или чувств). Но, наверное, именно в этом невероятном экзотическом сочетании, в самих этих свойствах (чувствах) смысл всей информации и вообще Его явления людям в данном случае. В этом, в основном, смысл, а не в содержании Его разговора.

Равнодушие и холодность Его относятся не ко всему человеку в общем и целом, а только к подробностям его земной жизни, то есть ко всему земному в его существовании - ко всему, что в его жизни есть земного (для кого-то это вообще все, что есть). Словом, очень большая часть всего земного существования человека, к которой относятся Его равнодушие и холодность. Если совсем точно, то это вся земная жизнь, за исключением только того, что выходит за ее рамки и принадлежит не только ей - то есть души.

Получается, что и весь разговор, произошедший между Ним и двумя людьми, относящийся именно к земным подробностям, произошел специально для того, чтобы продемонстрировать Его отношение к этим земным подробностям - полное безразличие. Оно выражается и в Его ответе, по смыслу слов одобрительном, но по тону - совершенно безразличном и каком-то отстраненном, и во взгляде Его на людей, и в Нем Самом, во всем Его существе.

И не только разговор, но в какой-то степени и само присутствие людей, земных, с видимыми и рассказываемыми земными подробностями их жизни - только объект для демонстрации Его совершенно равнодушного и прохладного отношения к ним (подробностям). Причем эти безразличие и холодность, как и все другие Его свойства, имеют нечеловеческие масштабы и нечеловеческую силу. И ни с чем земным невозможно их сравнить - если только с равнодушием и холодностью, опять же - по отношению к человеку, всей природы, всего мироздания. Даже сама земная жизнь не может достичь такого размаха, таких масштабов, какие свойственны Его равнодушию к ней.

Довольно неожиданный поворот сюжета - если видеть в этой информации некий внутренний сюжет. Его (Его!) равнодушие и холодность, да еще в такой максимальной степени - к человеку, к людям. Поверить в это, смириться с этим, перестать удивляться этому очень трудно, даже увидев это собственными глазами.

Почему-то, несмотря на всю очевидность, все равно хотелось бы, чтобы это было не так - видимо, все-таки земное сознание притягивает к земле. Но это так. Хотя и неожиданно, и непривычно, и не столь благообразно, как хотелось бы. И естественная реакция - свой собственный холодок - от неожиданности, необъяснимости и невмещаемости непостижимого ни в какие по-земному понимаемые рамки.

* * *

Его равнодушие к земным подробностям жизни людей, даже при его максимальной степени, все-таки имеет очень мягкий характер, может быть, потому что существует (во всяком случае, является людям) одновременно с любовью к ним - в такой же степени. Поэтому равнодушие и холодность не делают Его чужим и далеким, но, скорее, - несерьезным. То, что в земном контексте называется: юмор, насмешка, ирония. Поэтому Его отношение так и неожиданно, что у самого человека неискоренимо (в крови) отношение к земным подробностям своей жизни, наоборот, максимально серьезное, иначе он не был бы человеком. Находясь в самой этой жизни и являясь ее частью, невозможно относиться к ней несерьезно.