И. Судникова - Святая равноапостольная великая княгиня Ольга Страница 7

Естественно, что наличие многочисленных ольгинских топонимов (названий) и микротопонимов в районе Выбут заставляет ответить на вопрос – первоначальна эта топонимика здесь со времен княгини Ольги или нет. Сейчас можно определенно сказать, что речь идет, в первую очередь, о традиции ольгинской номинации в здешних местах. Причем, можно отметить и тот поразительный факт, что ольгинская топонимика здесь продуктивна и поныне. То есть она воспроизводит самою себя. Когда археологическими раскопками близ Выбут в начале 1990-х годов был вскрыт курган с каменной известняковой кольцевой обкладкой (в настоящее время он реконструирован), то он сразу же получил у местных жителей название «Ольгина башня». Так что ольгинской топонимики Выбут прибыло… И здесь, и далее, когда речь идет об ольгинской топонимике, правильнее говорить о локальных, местных очагах продуктивности, самовоспроизводимости этой топонимики. А это предполагает наличие очень давней и очень устойчивой традиции, без которой такое явление было бы невозможно.

А. Александров. Во времена княгини Ольги

Горлица единомужняя

«Степенная книга»: о войне Игоря с греками. – Убиение Игоря древлянами. – О посланниках от древлян к Ольге. – О втором посольстве древлян. – О походе Ольги в Древлянскую землю. – Месть Ольги. – Установление порядка в стране. – Историки: о тайнах летописной хронологии. – О загадках «мести княгини Ольги». – О первом посещении Ольгой Византии. – Об особенностях женского правления страной.

Увы мне, светлейший самодержателю, великий государю русский; увы мне, свете мой, камо зайде от очию моею, мене уединену вдовою остави; к кому приближуся и на кого ныне возрю; увы мне, драгий мой милый супружниче преудобренный; уне бы мне прежде тебе умрети, неже лишене быти твоея красоты и твоего любезнаго сожитства, и не бы слышала твоея пагубы, иже не от супостатных враг, но от своеземных ти людий; и не вем что сотворити, или к кому горькую сию печаль прострети; к сыну ли, но той вельми детеск еще, и не вем от кого наказан будет, или кто снабдит державу ему.

Великий князь Игорь после смерти своего родича Олега пошел на греков и завоевал страны Финические, до Понтского моря, и до Ираклии, и до Пафлагонской земли, и всю Никомидийскую землю попленил. И много войска его было перебито греками. И снова Игорь собрал большое войско и пошел на греков. А царь Роман, тесть царя Константина Багрянородного, сына царя Льва Премудрого, послал лучших бояр своих и умилостивил Игоря, и стал давать ему дань больше, чем раньше давал Олегу. И, взяв дань, Игорь возвратился с Дуная в Киев. И родился у него сын Святослав от блаженной Ольги. И, так самодержствуя, жил он в мире со всеми странами.

Пошел Игорь в те годы на Деревскую землю и удвоил дань с них, и то, что взял, отправил в Киев со своими ладьями, а сам остался с небольшой дружиной. Древляне же, с князем своим, имя которому Мал, задумав злое, сказали себе: «Он снова вернется. Пойдем, убьем его, а супругу его, Ольгу, возьмем за нашего князя, а с сыном его сделаем что хотим, и освободимся от дани, и все нам достанется». И убили его около города Искоростеня, там и погребли его.

И послали к блаженной Ольге двадцать лучших мужей в ладье. А ей было известно о их приходе и о убийстве государя, и восплакала она горько, говоря: «Увы мне, великий самодержец, великий государь русский! Увы мне, свет мой, куда скрылся ты от очей моих, меня одинокой вдовою оставив? К кому ныне прибегну, к кому обращусь? Увы, мне, дорогой мой милый супруг прекрасный! Лучше бы мне было прежде тебя умереть, нежели лишиться твоей красоты и остаться вдовой! Не слышала бы я тогда о твоей погибели не от супостатов врагов, а от людей земель твоих! Не знаю, что мне делать и к кому горькую печаль обратить! К сыну ли – но он еще дитя, и не знаю, кто его будет наставлять и кто сбережет ему державу его?!» И многое другое говорила она, плача, и никто не мог утешить плача ее, и все люди плакали. И как только оплакивание кончилось, стала она понемногу собираться с силами и, оставив женскую слабость и мужским разумом вооружившись, решила она, как отомстить за кровь мужа своего и каким образом покарать убийц. И велела она позвать к себе мужей древлянских и хитроумно говорила им: «Хорошо, что вы пришли сюда, о мужи. Говорите же, зачем пришли». Они же сказали: «Пришли мы, о, госпожа, потому что послала нас Деревская земля возвестить тебе, что твой князь отяготил нас данью и все ему было мало, и был убит из-за этого. А наши князья хорошие. Пойди за нашего князя Мала», – так звали их князя. Ольга же сказала им: «По душе мне слова ваши. Никто ведь не может воскресить мертвого. И я не могу восстановить господство над вами моего мужа, которого вы убили. Теперь идите в вашу ладью. А завтра, когда я пошлю за вами, вы, величаясь, скажите посланным мною: „Мы пешком не пойдем и на коней не сядем, несите нас на своих головах вместе с ладьей“. И когда понесут вас, вы большую честь от меня получите перед людьми моими». И они послушали ее, пошли в свою ладью. Назавтра Ольга за ними послала. Древляне, гордясь, сидели в ладье и говорили, как их научила Ольга: велели на головах нести себя вместе с ладьей. Киевские люди смеялись их глупости и, как бы повинуясь, сказали: «Князя у нас нет, а княгиню вы возьмете за своего князя, и теперь нет нашей воли». И взяли они их вместе с ладьей на головы, и принесли на теремный двор, который был около города Киева. А Ольга смотрела из терема. И бросили их живыми в заготовленную заранее яму глубокую, говоря: «Люба ли вам честь такая?» Они же, ввергнутые в яму, вопили: «О горе нам! Хотя и убили мы Игоря, но ничего хорошего нам от этого. Лишь еще большее бедствие за дела наши постигло нас справедливо». И были они засыпаны живыми. И снова послала Ольга к древлянам: «Если действительно хотите взять меня в жены вашему князю, то коли пришлете лучших мужей, пойду к вам с великими почестями, если не удержат меня киевские люди».

Древляне же послали восемь избранных мужей, которые были самыми знатными властителями Деревской земли. И пришли они в Киев. Ольга же велела им, чтобы они, вымывшись в бане, пришли к ней. Баня была приготовлена, и вошли древляне в баню, чтобы вымыться; их там заперли и сожгли.

И послала Ольга к древлянам, говоря: «Я уже иду к вам. Приготовьте многие меды у того города, где вы убили моего мужа, чтобы мне поплакать над его могилой и совершить тризну». Они очень много меду приготовили. И вскоре Ольга, собрав войско, пошла на Деревскую землю, пришла на могилу Игоря и плакала над ним плачем великим, ручьи слез из очей проливая, жалостно говоря: «О, свет мой милый, о, дорогая жизнь моя! Как мне тебя оплакать и что сделать? Самодержцем всей Русской земли ты был, а ныне ты мертв и землею покрыт, и никем не владеешь. С тобою многие страны заключили мир, и сам Царьград дани и подати давал тебе, и много побед над врагами ты совершил. А теперь где это? Все миновало. Где власть твоя самодержавная? Где слава и красота мира этого? Где багряница шелковая и одежды драгоценные? Где золото и серебро, где вина и меды, где парчи многоценные, где быстрые кони, великие дома, богатства, дани, почести бесчисленные, гордость боярами своими? Уже не будет тебе всего этого никогда! Всего этого ты лишен! Вижу я, что соединился ты с землей, милый мой господин, великий князь! Как же скрылся ты в земле и к нам не возвращаешься?! Ведь и звери земные в норы свои идут, и птицы небесные летят в свои гнезда. Ты же, самодержец, свой дом оставил и пришел сюда, где неразумные древляне пролили кровь твою царскую, и тело твое погребению предано было. И я тебя, жизнь моя, светлейший царь, лишена и сирой вдовицею с единственным сыном остаюсь! Вместо веселия и радости плач и слезы – удел мой, вместо покоя и утехи – горестное сетование. Много тяжких забот меня окружило, и не знаю я, как смирить врагов, как вражду прекратить, как в тишине мирные дни обрести и истинный путь найти? Кто, когда, какое утешение дарует мне и ум мой на лучшее утвердит, и желание мое исполнит? И кто найдется, кто возвестит мне, что будет какая-то иная жизнь и другой мир? Этот мир преходит, и, как вижу, нет никакой возможности ни для кого избежать смерти. А когда меня постигнет смерть, то кто будет творить мою память после моей смерти? Ведь все естество человеческое в небытие расходится и забвению предается. <…> И как мы ныне сумеем преуспеть против наших врагов, убийц своего господина, ненавидящих царскую власть над собою. За это пусть они примут месть, чтобы прекратилась в Русской земле дерзость злых помышлений против самодержцев, – пусть и другим будет неповадно убивать правящих ими на Руси, и пусть они со страхом повинуются величию царской власти и властителям Русской земли. И тогда снова наступит у нас мирное время, и тогда мы постараемся добрейшее и полезнейшее познать». И много еще горестных слов она говорила. Велела она курган насыпать над Игорем и тризны творить, как это в обычае у язычников. После этого древляне сели пить, и велела Ольга отрокам своим пить с ними и служить им, но самим не упиваться. Древляне спросили: «Где же наша дружина, которую мы послали к тебе?» И сказала Ольга: «За мной идут с боярами моими». И когда древляне напились, тогда отошла она в сторону, а воины ее, по ее повелению, зарубили пять тысяч древлян. И возвратилась Ольга в Киев.