И. Судникова - Святая равноапостольная великая княгиня Ольга Страница 8

И снова собрала Ольга большое и сильное войско и пошла с сыном своим, великим князем Святославом, на Деревскую землю.

Древляне вышли против них на бой, и были побеждены, и, отступив, затворились в городах своих. Однако и там не спаслись они: были взяты Святославом города их.

Сама же Ольга устремилась на город Искоростень и осадила его. Древляне крепко бились, не желая сдаваться, ведь именно они были убийцами Игоря. И стояла Ольга у города год, и не могла взять его, и послала к горожанам, говоря: «Все города уже сдались мне, платят дань и возделывают нивы свои. И вы от голода умрете, если не согласитесь платить дань». Древляне сказали: «Мы рады были бы платить тебе дань, но боимся мести». Сказала им Ольга: «Мы уже вам отомстили. На этот раз из-за того, что вы истощены, я не стану утяжелять вашу дань, как мой князь. Я знаю, что меда и шкур сейчас у вас нет, вместо этого я возьму с вас небольшую дань тем, что имеете: дайте мне от каждого двора по три голубя и по три воробья». Они обрадовались, собрали по всему городу голубей и воробьев и послали к ней с выражением покорности. Она же, принимая дань, сказала: «Вот вы покорились мне и сыну моему. Идите в город. И я не сегодня, так завтра отступлю от города». И все в городе, услышав это, обрадовались. Ольга же раздала этих птиц воинам своим и повелела к каждой привязать серу с трутом, завязывая их в тряпочку; вечером, когда стемнело, велела она отпустить голубей и воробьев, поджегши трут, они полетели в свои гнезда, и загорелся весь город. Люди не смогли погасить пожара и побежали из города. И велела Ольга одних ловить и убивать, а других воинам своим отдала в рабство, а иных оставила платить дань. И всю Деревскую землю покорила она и возложила на древлян дань тяжкую.

И пошла Ольга с сыном своим и войском по Деревской земле, устанавливая порядок дани и места охоты. Некоторые говорят, что Деревская земля была в области Великого Новгорода и что теперь она называется Деревской пятиной, а другие говорят, что это Северская земля, где город Чернигов. И пришла Ольга в Киев с сыном своим, великим князем Святославом. И, побыв в Киеве один год, оставила сына в Киеве, а сама пошла к Новгороду и стала устанавливать по Мете погосты и определять от лугов и охотничьих угодий дани и оброки, и устанавливать по Днепру места для ловли птиц и села, а также по Десне, – и по всей земле есть ловища ее, и знаки, и места, и погосты. Установив все это и посмотрев на все своими глазами, возвратилась в Киев. Кто не удивится блаженной Ольги мудрости, мужеству и целомудрию? Не будучи крещенной, управляя страной, лишившись мужа, она не захотела выйти замуж за другого: уподобилась она горлице единомужней. Убийцам же супруга своего она месть воздала, как это было в обычае у властителей. Ибо она заботилась о том, чтобы установить к добру и пользе царскую власть в Русской земле, отеческом наследии сыну своему, которого тогда она любила.

Если исходить из летописных дат, то Ольга ко времени своего правления была уже весьма пожилой женщиной, ибо ее обручение с Игорем отнесено в летописи к 903 году, и, значит, в 944 году ей было никак не менее пятидесяти пяти лет, а Святослава она будто бы родила незадолго до своего пятидесятилетия. И эти разительные «несоответствия» с глубоким недоумением отметил уже Н. М. Карамзин в своей «Истории…» (да еще и до него – В. Н. Татищев), не говоря уже о множестве новейших русских историков. Тем не менее эта заведомо несостоятельная хронология так или иначе используется и до сего дня (М. Н. Тихомиров не без возмущения писал еще в 1947 году, что «явно сказочную хронологию пытаются оправдать различными домыслами»); в частности, она поддерживается в церковной литературе, где считают неуместным какой-либо «пересмотр» вошедших в жития святой Ольги дат. Не собираюсь оспаривать этот довод, но речь ведь идет и о летописи, где, что признавал чуть ли не любой касавшийся вопроса историк, – хронология IX – первой половины X века заведомо не обладает точностью.

Между прочим, летопись, в сущности, сама себя опровергает: с одной стороны, Ольга, согласно ей, вступает в брак в 903 году, с другой же – в 955 году она прибывает к византийскому императору, «и де увидел царь, что она очень красива лицом… и сказал ей: "Хочу взять тебя в жены себе"» (перевод Д. С. Лихачева). А ведь если верить летописной датировке, Ольге было тогда уже по меньшей мере 65 лет…

Словом, есть все основания полагать, что Ольга обручилась с Игорем гораздо позднее, чем указано в летописи. Вообще, обращаясь к сведениям летописи, необходимо всегда учитывать, что дошедшая до нас «Повесть временных лет» была составлена в 1100-х годах – то есть более чем через полтора столетия после времени Ольги и Святослава. В древнейших русских сочинениях (того же монаха Иакова или митрополита Илариона), которые были созданы намного ранее «Повести временных лет», из династии Рюриковичей названы только князья Игорь, Святослав и Владимир; по-видимому, через столетие с лишним уже не было точного знания о том, чьим сыном был Игорь. Но впоследствии, стремясь продемонстрировать единство династии, Игоря объявили сыном Рюрика. Это совершенно неправдоподобно, так как между кончиной Рюрика (по летописи – 879 год) и рождением Святослава (примерно 937–938 годы), который будто бы являлся его внуком, миновало, оказывается, шестьдесят лет! У нас нет оснований отрицать, что Игорь действительно был потомком Рюрика, но он не был, очевидно, его сыном и уж в крайнем случае – внуком. А признание Игоря Рюриковым сыном неизбежно «заставило» создателей летописи отнести те или иные вехи и события его жизни к значительно более раннему времени, нежели в действительности.

Это всецело ясно из следующего. В летописи, как уже говорилось, женитьба Игоря на Ольге отнесена к 903 году. Далее утверждается, что в 913 году он стал княжить, в 914-м – воевал с древлянами, в 915-м «пришли впервые печенеги на Русскую землю», и, наконец, в 920-м Игорь «воевал против печенегов». Две последние даты особенно сомнительны, ибо в той же самой летописи далее, под 968 годом (то есть речь уже идет о времени Святослава), снова записано: «Пришли впервые печенеги на Русскую землю».

Но главное даже в другом: мы видим, что в течение двух десятилетий, от 920 до 941 года (когда состоялся уже совершенно достоверный, отраженный и византийскими хрониками, поход Руси на Константинополь), в летописи не отмечено ни одного события, связанного с именем Игоря и с историей Руси вообще. Естественно сделать вывод, что на самом деле этот князь воевал с древлянами не в 910-х, а намного позднее – в 940-х годах, когда в конце концов и произошло роковое для Игоря столкновение.

Итак, события, связанные с Игорем, были отнесены летописцем к более ранним, чем в действительности, датам, – для того, чтобы протянуть «нить» от Игоря к его мнимому отцу Рюрику. Между тем, в 903 году, когда будто бы состоялся брак Игоря и Ольги, оба они, скорее всего, даже еще и не родились; летописную дату начала правления Игоря – 913 год – вернее уж будет считать датой его рождения.

Историк М. В. Левченко (который, кстати, как и Тихомиров, называл летописную хронологию жизни Игоря и Ольги «сказочной») писал о династии Рюриковичей, как она представлена в летописи: «Два первых поколения (Рюрик… и Игорь…) живут на протяжении полутораста лет, а под летописным Игорем скрываются по меньшей мере два лица (историк предположил, что в событиях 940-х годов участвовал уже другой Игорь, не тот, который действовал в 900– 910-х годах. – В. К.)… Пред нами, бесспорно, сознательно фальсифицированная родословная». Но гораздо более правдоподобна другая точка зрения, высказанная рядом историков: речь должна идти не о двух Игорях, а о двух Олегах (ведь образ Олега в летописях с очевидностью «раздваивается»: его называют то князем, то воеводой, он погибает в разное время и в разных местах, и сообщается даже о двух различных его могилах; следует учитывать и тогдашнюю «распространенность» имени Олег в среде князей (так, Олегом звали одного из сыновей Святослава). И «второй» Олег правил, надо думать, во времена, представленные в летописи как первые десятилетия правления Игоря, который на самом деле начал править, по-видимому, совсем незадолго до своей гибели.

Исходя из этого, следует признать, что и Игорь погиб от руки древлян еще в достаточно молодом возрасте, и Ольга была молодой вдовой, о чем свидетельствует и ее громадная энергия (она совершила ряд многообразных и значительнейших деяний), и ее очевидное развитие, изменение ее убеждений и самого поведения, ярко выразившееся на протяжении 940–960 годов.

О молодости Ольги свидетельствует и тот факт, что Святослав явно был единственным сыном, которого она успела родить в браке с Игорем. В договоре Игоря с Византией перечислены послы от Игоря, малолетнего Святослава, Ольги и от двух нетиев, то есть, по-современному, племянников Игоря; если бы у Игоря имелись другие дети, были бы, без сомнения, назначены послы и от них.