Франсин Риверс - Веяние тихого ветра [A Voice in the Wind] Страница 60

— Меня зовут Чакр, я привез этот хрусталь с самых далеких берегов империи, — египтянин смотрел, как Юлия примеряет подвеску. — Красиво, правда? — спросил он. — Розовый кварц повышает в человеке страстные желания и смягчает чувства гнева, негодования, вины, страха и зависти.

— Дай–ка посмотреть, — сказала Октавия, взяв подвеску у Юлии, чтобы рассмотреть ее повнимательнее.

— Еще этот камень славится тем, что защищает от бесплодия, — сказал Чакр.

Октавия засмеялась и вернула подвеску Юлии.

— Можешь взять себе.

— А нет ли у вас чего–нибудь менее опасного? — спросила Юлия, засмеявшись вместе с Октавией. Она указала на другую подвеску. — Вот это что?

— Прекрасная вещь, — сказал купец, почтительно передавал ее. — Лунный камень обладает целебными свойствами при болезнях живота, а также избавляет от беспокойства и депрессии. Он также помогает при деторождении и избавляет от женских проблем, — обратив внимание на гримасу Октавии, он добавил: — Хороший подарок для женщины, которая собирается выйти замуж.

— Мне нравится, — сказала Юлия, откладывая подвеску в сторону. — А вот это что?

Египтянин взял прекрасный лавандовый хрусталь и положил на покрытый материей прилавок.

— Это александрит, моя госпожа, разновидность хризоберилла, который славится тем, что исцеляет от внутренней и внешней деградации.

— То есть не дает человеку состариться? — уточнила Октавия.

— Совершенно верно, моя госпожа, — сказал он, наблюдая, как она перебирает подвеску пальцами. Он отошел, не сводя глаз с Октавии, достал и предложил на ее суд еще несколько подвесок. — Александрит еще помогает контролировать эмоции и испытывать от всего радость. — Он положил перед ними светло–голубую подвеску. — А этот аквамарин является редкой разновидностью берилла, известного своими свойствами укреплять внутренние органы и очищать тело, — сказал он. — Кроме того, он очищает ум и наделяет человека творческими способностями. Он примирит вас с богами.

— Моему отцу она бы понравилась, — сказала Юлия, откладывая подвеску. — А то мама говорит, что он болен.

— О моя госпожа, тогда вам непременно нужно посмотреть этот сердолик. Он обладает огромными целебными свойствами, может открыть сердце человека, чтобы оно общалось с духами подземного царства, и больной человек таким образом находит путь к избавлению от смерти.

— Какой красивый красный цвет, — сказала Юлия и взяла подвеску в руки. — И эта мне нравится, — добавила она, отложив ее в сторону, наряду с аквамариновым хрусталем, лунным камнем, александритом и розовым кварцем. Октавия тем временем бледнела и сжимала губы, а ее глаза горели жгучей завистью.

Чакр едва заметно улыбнулся.

— А посмотрите вот эту подвеску, моя госпожа, — сказал он, держа в руках хрустальное украшение в виде копья, длиной около трех дюймов.

— Эта слишком большая, — сказала Юлия.

— Хрусталь укрепляет и стимулирует работу тела и ума. Он позволяет вам общаться с любыми богами, с которыми вы захотите. Стоит вам только надеть его, как вы почувствуете его силу. Он пробуждает чувства и делает вас неотразимой.

— Очень хорошо, — сказала Юлия, зачарованная не столько хрустальным изделием, сколько гипнотизирующим, мелодичным голосом купца. Он почтительно дал ей примерить украшение.

— Вы чувствуете его силу?

Юлия посмотрела на египтянина, а он взглянул ей в глаза взглядом, полным темной и жгучей страсти. Сначала ей стало не по себе, но тут же она испытала необыкновенное спокойствие.

— Да, действительно, — сказала Юлия с трепетом. Она неосознанно перебирала подвеску в руках, не в силах оторвать глаз от Чакра. — Такая красивая подвеска, правда, Октавия?

— Кусок камня на цепочке.

Чакр продолжал в упор смотреть на Юлию.

— В этом хрустале живут древние египетские боги. Ваша подруга навлекает на себя их гнев.

Октавия уставилась на него.

— Пошли отсюда, Юлия, — сказала она настороженно. Она смотрела, как египтянин протянул руку и осторожно взял у Юлии подвеску.

— Этой силой обладают только те, кто ее заслуживает, — сказал Чакр с такой улыбкой, от которой лицо Юлии налилось жаром.

Октавия сухо засмеялась.

— Юлия, да хватит тебе и жемчужных украшений. Эти стекляшки и сестерция не стоят. Юлия слегка отстранилась от прикосновения Чакра, ее прежние украшения сияли у нее на груди.

— Но они такие красивые!

Чакр тем временем внимательно изучал дорогое аметистовое ожерелье, которое красовалось на Юлии.

— Эта хрустальная подвеска стоит двадцать пять динариев, — сказал Чакр, зная, что Юлия может позволить себе заплатить столько и даже больше.

— Так дорого? — разочарованно сказала Юлия. Эта сумма равнялась примерно среднему месячному заработку.

— Смешно, — усмехнулась Октавия, довольная тем, что Юлия это купить не сможет. Подвески были красивыми, и если она не могла их купить, ей не хотелось, чтобы и Юлия их покупала. — Пошли.

— Что делать, сила стоит дорого, моя госпожа, — сказал Чакр своим мелодичным, вкрадчивым голосом, усиленным таинственностью самого Древнего Египта. — Эти редкие подвески сотворены самими богами.

Юлия посмотрела на выбранные ею украшения.

— Но мне не позволяют брать с собой деньги на рынок.

— Мы можем оформить расписку, и я позабочусь обо всем, как вы прикажете, моя госпожа.

— Я вдова, — стыдливо проговорила она, — а моими средствами распоряжается мой брат.

— Это не меняет дела, — сказал Чакр, выписывая счет.

— Она же еще не сказала, хочет ли купить их, — сердито заметила Октавия.

— Но я хочу, — сказала Юлия и стала смотреть, как Чакр записывает цену каждой подвески. Она продиктовала ему полное имя Марка и его адрес. Торговец спросил, живет ли она у брата, и она ответила, что нет. — Я живу у отца, Децима Виндация Валериана.

— Великий человек, — уважительно сказал Чакр и больше не задавал ей вопросов. — Распишитесь здесь, пожалуйста, — он окунул перо в чернила и передал его Юлии. Пока она расписывалась, он заворачивал четыре ожерелья в белую шерсть и укладывал их в кожаную сумку. Затем, почтительно поклонившись, передал покупку Юлии. — Пусть же тот чистый хрусталь, который вы будете носить, принесет вам исполнение всех ваших желаний, моя госпожа.

Юлия была рада своим приобретениям и теперь останавливалась едва ли не у каждого прилавка. Она купила еще благовония в изящном пузырьке, небольшую амфору с приятно пахнущими маслами и красочную коробку с пудрой.

— Клянусь Зевсом, Юлия, я твои покупки за тебя носить не буду, — сердито сказала Октавия. — Тебе надо было взять с собой свою маленькую иудейку. — Она сунула покупки Юлии в руки и пошла прочь, пробираясь сквозь толпу и не желая больше подстрекать Юлию к ссоре с отцом и продолжать с ней эту прогулку.

Смеясь, Юлия поспешила за ней.

— Но ты же сама хотела пойти сюда!

— Только посмотреть. А не покупать все, что подвернется под руку.

— Ты так ничего и не купила!

Октавия заскрипела зубами, услышав замечание Юлии, раздраженная тем, что ее подруга может купить множество товаров, даже не почувствовав этого, тогда как у нее вообще нет своих денег. Она оставила без внимания просьбу Юлии подождать ее. У нее не было ни малейшего желания признаваться в правоте Юлии. Все ее мысли были теперь заняты хрустальными подвесками в маленькой кожаной сумочке. С такими деньгами Юлия могла бы подумать и о том, чтобы купить хоть какой–нибудь подарок своей подруге. Но, увы, она думает только о себе!

— Октавия!

Подавив в себе негодование, Октавия замедлила шаг. Стараясь выглядеть как можно спокойнее, она подняла голову и сказала:

— Здесь все как–то уж очень дешево и безвкусно. Я не увидела того, что мне бы хотелось.

Юлия прекрасно знала, что Октавия в восторге от хрустальных ожерелий, но не собиралась уговаривать свою подругу взять что–либо, после того как была вынуждена догонять ее, пробираясь по заполненным улицам. Юлия тоже посмотрела на подругу как можно спокойнее.

— Жаль. А я было подумала о том, чтобы подарить тебе какую–нибудь одну подвеску, — сказала она, зная, что Октавии нравятся такие украшения, но она не может себе позволить их купить. Марк говорил, что Друз на грани разорения. Единственное, что может спасти его от окончательного позора, — это самоубийство.

Октавия посмотрела на нее.

— В самом деле?

Юлия продолжала идти дальше.

— Ну, теперь, наверное, нет. Я бы не хотела дарить своей лучшей подруге что–то безвкусное и дешевое. — Она оглянулась и осталась довольна выражением лица Октавии. Ей надоел ее покровительственный тон. — Может быть, позднее найдем что–нибудь, что тебе по душе.

Дойдя до Марсова поля, обе почувствовали усталость. Юлии не хотелось сидеть в тени дерева. Она хотела сесть на открытой местности, как можно ближе к воинам, занимающимся строевой подготовкой. Октавия не испытывала особого желания смотреть на легионеров. Ей казалось, что все смотрят только на Юлию и мало обращают внимания на нее. Раздосадованная, Октавия сделала вид, что ей скучно. Ей не нравилось быть в тени Юлии. Она привыкла что, когда они вместе, центром внимания становится она. Наверное, ей следует похудеть, или поменять прическу, или воспользоваться большим количеством косметики. Тогда красота Юлии снова померкнет по сравнению с ее красотой. Но достаточно было взглянуть на Юлию, чтобы понять, что этого не будет. Разница между ними становилась все заметнее.