Андрей Кашкаров - Как преодолеть творческий кризис? Страница 14

Прежде всего быть хорошим читателем – значит интересоваться другими людьми, их жизнью и творчеством. Один из моих знакомых, Ю. Пейсахович, участник ликвидации последствий аварии на Чернобыльской атомной станции и автор книги «День ЧАЭС», так ответил на мой вопрос: «Я интересуюсь теми, кто интересуется мною».

Не мне судить, насколько бесспорна такая позиция, но люди, безусловно, имеют на нее право. Кроме того, за Пейсаховича, поэта, публициста, члена Российского межрегионального союза писателей и активного участника секции технической

литературы, мною ведомой с 2012 года, красноречиво говорят и результаты его деятельности в части посещаемости его лекций заинтересованными лицами. Юрий Иосифович дважды выступал на секции с докладами, и на его выступления собирались несколько десятков человек без какого-либо приглашения. Возможно, именно возможно, что эта группа поддержки взаимовыгодна всем ее участникам; напоминает небольшой клуб или клан – можно ходить на выступления друг друга и оправдывать массовость участников на выступлениях.

Внимание, важно!

Кроме того, заинтересованность в других людях действует всегда на пользу: развиваются собственная наблюдательность, внимание к деталям (в нашем деле нет мелочей, есть детали), творчество другого автора нередко резонирует с собственными мыслями, и возникает импульс для новой собственной работы, есть и другие полезные факторы.

Поэтому такой интерес (к другим) оправдан и, несомненно, приносит свои плоды.

Давайте вспомним знаменитое изречение: «Люди больше всего любят, когда… их любят». Оно вполне действует.

3.2.3. Быть хорошим читателем

Выдержка из анекдота «чукча, однако, не читатель, чукча – писатель» не настолько далека от истины, как может показаться на первый взгляд. Она весьма актуальна в наше турбулентное время, когда общество ориентировано на удовольствия и потребление.

В писательской среде очевидна проблема «зацикленности» на своем творчестве и «весе», который, конечно же, разумный человек должен воспринимать, в первую очередь, критически; в этом залог успеха. И в самом деле, что толку «раздувать щеки», если важна читательская рецепция на ваши произведения? Что толку убаюкивать себя созданным собственными усилиями кругом «избранных» друзей-товарищей, поющих дифирамбы при выпуске очередной книги или сборника, если остальное общество более чем прохладно относится к твоим новинкам?

Евгений Евтушенко сказал: «Самое высшее образование, которое должен получить человек, – это обрести культуру души, которая не способна на ложь и подлость. Поэзия в этом помогает, но писателю, прежде чем взяться за перо, надо быть хорошим читателем. Чтобы стоять открыто, как на ладони, со всеми грехами и биографией. Сначала поэт должен написать собственную исповедь, а затем стать голосом тех, кто не пишет, высказать от их имени все, что накопилось».

Пояснение о вреде собственного величия

Несмотря на то что о вреде собственного величия мы отчасти поговорили в первой главе, это настолько важная тема в части первопричин кризисных явлений применительно к творческому человеку, что не грех еще раз осветить ее с другой стороны.

О вреде собственного величия как предвестнике творческого кризиса известно довольно много. Однако, вне всяких сомнений, этот вред очевиден. Поэтому надо искать обходные пути увеличения собственной значимости.

Когда видишь чьи-то самоупоение и самолюбование со стороны, казалось бы, сразу должен возникнуть вопрос: неужели эти авторы не понимают никчемности любовного романа с «резиновой куклой» тщеславия, не осознают опасности возвеличивания себя в искусстве, а не искусства в себе? Ответ на этот вопрос дал Сенека: «Почему человек не признается в своих пороках? Потому, что он все еще погружен в них. Это все равно, что требовать от спящего человека рассказать его сон».

Внимание, совет!

По возможности, взгляните на себя со стороны. С позиции общей культуры, а не с позиций собственного псевдовеличия. Поэт Дмитрий Киршин на этот счет говорит так: «Признать свою нынешнюю несостоятельность и тем самым сделать первый шаг к спасению творческой личности весьма нелегко, но возможно».

С другой стороны, не демонстрируйте людям своего счастья – не отравляйте им жизнь. Будьте скромны, особенно тогда, когда кризис миновал.

О читательской рецепции

Чего точно не следует делать ни при каких обстоятельствах, так это изменять себе, своему видению ситуации, менталитету. Если возникнет необходимость, успокойте себя простой мыслью о том, что в той ситуации, в какой находились вы, при тех сложных условиях другого пути поистине не было.

Внимание, пример!

Есть такие прирожденные ворчуны, которые видят только одну перемену к худшему. Вот пример истории, которую включил в свой репертуар Оскар Уайльд после поездки в Америку. Во время морского круиза в многонациональном обществе, собравшемся на одном лайнере, одна старая негритянка заставила его улыбнуться. Молодой человек сказал при ней: «Какая у вас здесь чудесная луна!» Она вздохнула и сказала: «Эх, милый мой, благослови вас Бог, – посмотрели бы вы на эту луну до войны!»

Это очень показательная история, поскольку юмор отнимает у кризиса его силы.

3.3. Кризис жанра

С разрешения автора, я вставляю в книгу фрагмент эссе члена Союза писателей России Павла Дмитриевича Панова, написанного им в июне 2014 года в ответ на мою идею создания этой книжки.

Эссе также опубликовано на странице П. Панова на ресурсе Проза. ру по адресу: http://www.proza.ru/2014/06/20/684 Режим доступа 21.06.2014.

«Не пишется. Душа нема», – писал поэт Андрей Вознесенский. Это бывает с каждым, кто писал стихи или прозу. Андрей Белый как-то пришел к патриарху русской литературы и пожаловался: «Не пишется, Лев Николаевич». «А вы, батенька напишите, почему вам не пишется, а главное – как!» – ответил Толстой. Вознесенский реализовал этот совет блестяще:

Я деградирую в любви,Дружу с оторвою трактирною,Не деградируете вы,Я деградирую!

У каждого свои рецепты борьбы с той ситуацией, когда «улица корчится бессловесная». Но вначале нужно определить причину болезни. На мой взгляд, как желание писать проистекает из трех основных побудительных причин, так и приступы удушья от одного вида чистого листа бумаги оттуда же.

Человек пишет в следующих случаях:

1. Если считает, что это лучший, как сейчас говорят, «социальный лифт». Раньше говорили интересней и в рифму: «из грязи в князи». Сегодня ты никому не известный клерк, а опубликовался – вот ты уже в касте, в элите интеллектуальной, почти в учебнике истории.

2. Если хоть однажды получил наркотическое опьянение от работы за письменным столом, а потом от созерцания первой публикации.

3. Если искренне верить, что своим трудом и талантом сможешь хоть немного изменить этот мир к лучшему. Уже упомянутый Л.Н. Толстой называл это «энергией заблуждения».

Вот и причины теперь проще искать.

1. Не случилось «из грязи в князи» и уже не случится никогда. А мог бы быть хотя бы хорошим семьянином… Да где там, с этой писаниной про все забудешь. Кризис.

2. Прошло наркотическое опьянение, уже, как говорится, «не торкает», а наркотика посильнее нет. Кризис.

3. Пришло понимание, что писать надо не для людей (они вон книги жгут, на помойку выбрасывают), не для Бога (он и так все знает), а для себя. А для этого надо заполучить вторую жизнь. Кризис.

Был крепок стих, как рафинад,Свистал хоккейным бомбардиром,Я разучился рифмовать,Не получается.

Откуда этот талант, от кого – от Бога или от черта? Спрашиваю об этом, потому что русское писательство – ремесло суицидальное в худшем случае, в лучшем – страстотерпное.

Пушкин умирал с долгами царю и отечеству под сто тысяч. Некоторые считают, что в дуэли была доля лукавства: или убить мерзавца, или самому получить пулю и прекратить мучения. После дуэли должен был быть суд. Он и был, в строгом соответствии с законами Российской империи. И суд «приговорил А.С. Пушкина к смертной казни через повешение». Такая была статья. Приговор был отменен ввиду смерти подсудимого. Царь погасил долги поэта, назначил пенсию семье и пансион детям, заложенное имение очистил от долга. Сыновей взял в пажи и определил по 1500 рублей на воспитание каждого по вступлении в службу. А еще распорядился издать сочинения за государственный счет в пользу вдовы и детей. Да 10 000 рублей распорядился выдать одновременно.