Бхагаван Раджниш - Ранние беседы. Дикие гуси и вода Страница 29

Он лежал в ванне и расслаблялся. В какой-то момент он погрузился в состояние медитации и проник в суть своего существа, и так задача была решена. Решение он нашел в самой ванне. Могла ли ванна решить задачу? Можно ли, лежа в воде, решить задачу, которую никак иначе решить нельзя? Неужели уровень интеллекта повышается, когда человек лежит в воде? То, что нельзя было решить в одежде, получило разрешение без одежды? Нет, здесь случилось что-то другое. На миг Архимед утратил свою личность. Какой-то недлительный период он пребывал в единстве с существованием.

Если мы почитаем об открытиях всех великих ученых мира (Эйнштейн, Планк, Эддингтон, Эдисон), то обнаружим, что у них есть общий опыт: вся информация, которой они достигали, была им изначально недоступна. Так всегда бывает, что, когда мы по-настоящему что-то узнаем, это знание возникает, только когда нет нас. Именно об этом говорят мудрецы Упанишад и Вед, Магомет и Иисус.

Когда мы говорим, что Веды явлены людям, что они нерукотворны, то не подразумеваем, что Бог пришел и сам написал эту книгу. Нет причины говорить такие смешные вещи. Когда мы говорим, что Веды явлены людям, то подразумеваем, что мудрец облекал мантры Вед в слова в тот миг, когда его не было. Таким образом, всякий раз, когда происходит нечто подобное, когда слово Упанишад кем-то постигалось, когда Коран осознавал Магомет, когда послание Библии переосмысливал Иисус, «они» не присутствовали.

Опыт религии и науки сродни этому. Они не могут быть иными, потому что, если истина постигается в науке, то путь ее узнавания тот же, что и путь постижения религиозных истин. Есть только один способ постичь истину: отключить личность и познать Бога, который присутствует в нас. В нас появляется пустое пространство, в которое входит истина.

Любой человек в мире (музыкант, художник, поэт, ученый, религиозный деятель или мистик), получив в этом мире некий луч истины, обрел его только потому, что в какой-то миг не присутствовал. Религия поняла это давным-давно, этому религиозному опыту уже десять тысяч лет. Все эти годы религиозный факир, святой, йог переживал отсутствие «я», а этот опыт очень трудно приобрести.

Когда впервые в вас появляется то, что пришло от Бога, вам трудно понять, принадлежит этот опыт вам или Богу. Когда переживание возникает впервые, ум хочет объявить над ним право владения; эго тоже хочет утвердить свое право. Однако постепенно, когда утверждения их обоих становятся прозрачными и вы узнаете о том, что нет связи, отношения между вами и истиной, тогда расстояние между вами и истиной становится очевидным.

Наука все еще очень молода, ей всего лишь двести или триста лет, но в это время ученый успел стать смиренным. Пятьдесят лет назад ученые говорили: «Мы делаем открытия». Теперь он так не говорит. Он признается: «Истина пребывает за пределами познания». Современный ученый говорит на том языке, который в древности использовали мистики.

Подождите еще сто лет, и ученый будет говорить на том языке, который мы видим в Упанишадах. Ученым придется говорить на языке Будды, Святого Августина и Святого Франциска. Им придется говорить на другом языке, потому что по мере того, как человек все глубже постигает истину, ему все труднее выражать ее. Когда истина проявляется, эго растворяется. Однажды человек понимает, что все свои знания он получил по божьей милости. Человек понимает: «Знание снизошло на меня, сам я ничего не придумал. И если я что-то не знал, в том моя вина, потому что я просто не мог познавать».

Итак, присутствие «я» необходимо, только если надо постичь ложь. Таким образом, воля существования никогда не вторгнется в научные открытия. Но всеми своими открытиями, которые случились до настоящего времени, мы обязаны своей связи с неведомым, своей сдаче ему. В будущем открытия также будут происходить, только когда человек сдался. Только через дверь сдачи человек достигал истины в прошлом и будет достигать ее в будущем.

Раджниш, ваше утверждение о том, что бессознательный ум всегда соединен с Богом, создает трудности. Юнг объяснял этот момент, обратившись к мифологии с «коллективным бессознательным». Но когда Фрейд говорит, что бессознательное также соединено с Дьяволом, трудность становится еще более острой.

Фрейд верит, что наш бессознательный ум соединен не только с Богом, но и с Дьяволом. На самом деле, «Бог» и «Дьявол» это просто слова. Если нам что-то не нравится, мы говорим, что это соединено с Дьяволом, а если нам пришлось что-то по вкусу, мы говорим, что это соединено с Богом.

Я же говорю, что бессознательный ум соединен с неведомым. По моему мнению, неведомое и есть Бог. А Дьявол, на мой взгляд, включен в понятие Бога. Он не отделен от Бога. По сути, ум склонен верить, что все неприятное нам создано Дьяволом, а все постоянное и истинное сотворено Богом. Мы считаем себя центром жизни и верим, что все приятное нам сотворено Богом, как будто Бог обслуживает нас. А то, что нам неприятно, якобы создано Дьяволом, как будто Дьявол строит нам козни. Человеческое эго поставило себе на службу не только Дьявола, но и самого Бога.

Нет ничего кроме Бога. То, что мы называем дьявольским, просто является тем, что мы не можем принять. Если мы называем что-то скверным, это значит, что мы всего лишь не в силах принять эту вещь. Если мы сможем глубоко изучить то, что называем плохим, то обнаружим, что в таком явлении всегда есть скрытое добро. Если мы заглянем в печаль, то увидим, что в ней скрыто счастье. Если мы сможем созерцать проклятье, то увидим, что в ней благословение. По сути, добро и зло - всего лишь две стороны одной монеты. Я не называю неведомое Богом в том смысле, что оно противоположно сатане. Я называю неведомое корнем нашей жизни, самой основой существования. Из этого источника бытия возникает и Равана, и Рама. И тьма, и свет появляются из этого источника.

Когда мы боимся тьмы, ум склонен верить, что сатана создал тьму. Нам нравится свет, поэтому ум склонен верить, что Бог создал свет. Но во тьме как таковой нет ничего дурного, а в свете как таковом нет ничего хорошего.

Тот, кто любит существование, находит Бога и во тьме, и в свете. Мы никогда не сможем высоко оценить благодатность, таинство тьмы. Наш страх искусственный. Мы жили в пещерах и бродили по диким краям. В древности тьма сулила опасность, так как в ней хищные звери могли нападать на людей. Поэтому люди боялись тьмы. Мы избавились от страха, научившись обращаться с огнем. Но с тех пор тьма отождествляется у нас со страхом. В наших сердцах свет отождествляется с бесстрашием. И тем не менее, у тьмы есть свое таинство, как и у света.

Все поистине значимое в нашей жизни случается, когда тьма сотрудничает со светом.

Мы сеем семена в землю, во тьму, но цветы распускаются в ярком свете. Мы сажаем семена под землю, корни распространяются во тьме, но цветы распускаются на воздухе, при свете. Если вы оставите семя на свету, цветок никогда не появится. Если вы захороните цветок во тьму, семена никогда не появятся. Ребенок развивается в кромешной тьме материнского чрева, куда не попадает ни один луч света. Со временем ребенок, достигнув полного развития, выходит на свет.

Таким образом, тьма и свет - основа одной жизненной силы. Разделение, как и полярность, в жизни создается человеком.

Фрейд говорит, что бессознательный ум соединен с сатаной. Фрейд отождествлялся с иудейской ментальностью. Он родился в еврейской семье. С самого детства он изучал противоборство Бога и сатаны. Иудеи создали разделение: один принадлежит сатане, а другой - Богу. На самом деле, это разделение человеческого ума. Поэтому Фрейд полагал, что всякий раз, когда дурные вещи проявляются из подсознания, ответственность за них должен нести сатана.

Нет никакого сатаны. Если вы встретим где-то сатану, то совершим главную ошибку. Религиозный человек не может увидеть сатану. Вокруг нас есть только Бог. А подсознание, в котором ученый или религиозный человек находит истину, представляет собой дверь к Богу. По мере того как мы будем погружаться в подсознание, мы будем все лучше понимать это.

Тогда Бхишма, доблестный предок династии Куру, дед сражавшихся, громко затрубил в свою раковину, звук которой, подобный львиному рыку, наполнил радостью сердце Дурьодханы.

После этого неожиданно зазвучали все раковины, большие барабаны, литавры и рога, создавая ужасный шум.

На другой стороне поля Кришна и Арджуна, возвышаясь на огромной колеснице, увлекаемой белыми лошадьми, протрубили в свои божественные раковины.

Затем Господь Кришна затрубил в свою раковину, именуемую Паньчаджанья; Арджуна затрубил в свою, Девадатту; а Бхима, ненасытный едок, известный своими удивительными подвигами, затрубил в свою замечательную раковину Паундрам.

Царь Юдхиштхира, сын Кунти, затрубил в свою раковину Анан-тавиджаю; Накула и Сахадева затрубили в раковины Сугхошу и Манипушпаку.