Сет Годин - Незаменимый Страница 5

Интернет превратил работу «белых воротничков» в нечто аналогичное строительству пирамид в Египте. Никто не может построить пирамиду целиком, но каждый может положить один камень на его место.

Но вот и обратная сторона медали: некоторые боссы хотят, чтобы их работники (включая, возможно, и вас) стали следующим Механическим турком. А вы-то сами мечтаете о такой работе?

(Гонка за взаимозаменяемостью)

В 1765 году французский генерал Жан-Баптист Грибоваль толкнул нашу цивилизацию на бесконечный путь взаимозаменяемости. Он доказал, что если бы во французской армии были мушкеты, детали каждого из которых могли бы быть использованы в любом другом, то стоимость их ремонта и даже изготовления значительно снизилась бы.

До этого момента детали каждого устройства, машины и оружия делались вручную и вручную же подгонялись друг к другу. Винт подходил не к любой гайке, а только к той, для которой он был изготовлен. Курок подходил только к тому спусковому механизму, для которого он был изготовлен. Ствол мог быть прикреплен только к тому ложу, для которого он был изготовлен. По сути, каждый пистолет и ружье были сделаны и собраны в единственном экземпляре.

Томас Джефферсон встретил Грибоваля и его помощника Оноре Бланка в Париже и долго добивался, чтобы их идеи были перенесены в Соединенные Штаты. Когда Эли Уитни получил заказ на изготовление десяти тысяч ружей для федерального правительства, большая часть этого проекта была посвящена тому, как сделать детали взаимозаменяемыми.

Несколько десятилетий оружейники вкладывали огромные деньги и усилия в разработку технологии для производства взаимозаменяемых частей. Другие отрасли от них заметно отставали. Еще в 1885 году, например, швейные машины Зингера — возможно, самое сложное для того времени массовое оборудование — делались из частей, которые было невозможно поменять между машинами.

Изменил все это только Генри Форд. Его идея массового производства состояла в том, что автомобили должны были делаться в огромных количествах и с минимальными издержками. Капитализм наконец-то нашел свой святой Грааль. Всего через два года после запуска фордовской системы производительность труда на некоторых заводах Форда увеличилась на 400 процентов и более.

Суть массового производства состоит в том, что все части взаимозаменяемы. Время, пространство, люди, движение, деньги и материалы — все это стало работать более эффективно, потому что поведение каждой части стало предсказуемым. Дисциплина Форда состояла в том, чтобы избегать краткосрочных выгод в обмен на поиск возможностей взаимозаменяемости и стандартизации.

Из этого следует, что если вы избавляетесь от квалифицированного рабочего, отделочника, производителя уникальных деталей, то всегда можете сэкономить на зарплате и тем самым сделать свою компанию более масштабируемой. Другими словами, как только у вас в производстве появляются взаимозаменяемые части, то и ваши рабочие становятся взаимозаменяемыми. К 1925 году вся система отлилась в свою окончательную форму. Целью стало нанимать как можно менее квалифицированных рабочих по наименьшим возможным ставкам. Все остальное стало путем к финансовому самоубийству.

Именно на такой рынок труда нацелено все наше образование и профессиональная подготовка. Всегда ли система была основана на покорности?

Представьте себе стопку из 400 монет. Каждая монета изображает примерно 250 лет человеческой культуры, то есть вся стопка — это где-то 100 тысяч лет существования человеческого вида. Снимите верхнюю монету. Эта монета изображает то время, которое наше общество прожило в эру фабричного производства и такого труда, какой мы знаем сейчас. Тогда остальные 399 монет изобразят совершенно другие состояния коммерции, экономики и культуры. Наше текущее понимание может считаться нормой, но предыдущие нормы существовали в десятки и сотни раз дольше.

Сегодня вы сообщаете своей семье, что вы получили «работу», и уезжаете работать на фабрику. Раньше такое было неслыханно и невозможно. Всего пять или шесть поколений назад, когда такое начало происходить, случился грандиозный социальный переворот. Он изменил весь мир. «Иметь работу на фабрике» — это не естественное состояние для человека. До недавнего времени люди жили совершенно по-другому. Нас подвергли промывке мозгов, чтобы мы приняли иерархию и отсутствие ответственности, которые пришли к нам вместе с фабриками.

Искусство и инициатива. Кто является художником сейчас?

Я сижу в самолете возле Зака.

Точнее, я сижу, а Зак — нет. Весь полет он проводит на ногах — прогуливаясь, улыбаясь, любопытствуя, задавая вопросы, отвечая, реагируя, изучая и проверяя.

Вы себя так ведете?

Почему нет?

Где-то по ходу цивилизации вас отучили так себя вести. И это очень неприятно, потому что то, что есть у Зака (и что почти полностью мы потеряли), — это в точности то, что нужно сейчас. Когда-то все мы были охотниками.

Потом изобрели сельское хозяйство, и все мы стали крестьянами.

Потом изобрели фабрику, и все мы стали фабричными рабочими. Фабричными рабочими, работающими по инструкциям, поддерживающими систему и зарабатывающими столько, сколько за это платят.

Потом эра фабрик прошла.

И какого рода работа у нас осталась? Искусство.

Сегодня успех означает — быть художником.

Фактически история сейчас пишется художниками, а фабричные рабочие заняты только работой. Будущее принадлежит шеф-поварам, а не кухаркам и посудомойкам. Можно легко купить книгу с рецептами (которая заполнена инструкциями), но найти книгу для шеф-повара очень трудно. Миф о работе «белых воротничков»

Большинство беловоротничковых работников действительно носят белые воротнички, но на самом деле они по-прежнему работают на фабрике.

Да, они что-то чертят или печатают на клавиатуре, вместо того чтобы работать за станком. Единственное масло, от которого им приходится очищать свою одежду после рабочего дня, — это масло из доставленного к ним на стол ланча.

Но работа, которую они выполняют, — это фабричная работа.

Это фабричная работа, потому что она планируется, контролируется и измеряется. Это фабричная работа, потому что она подлежит оптимизации. Это фабричная работа, потому что утром они точно знают, что будут делать весь день.

Работа белых воротничков была рассчитана на то, чтобы спасти средний класс, потому что для этой работы не требовались машины. Машина может заменить человека, вытачивающего болты, но машина не может заменить человека, отвечающего по телефону или принимающего факс. Конечно, машины все-таки заменили и этих людей. И что еще хуже — давление конкуренции (и жадности) заставило многие организации превратить своих работников в машины.

Если мы можем измерить это, мы можем делать это быстрее.

Время усреднения прошло

Наш мир более не способен справедливо вознаграждать людей, являющихся винтиками в гигантских машинах.

Если мы можем описать эти действия в инструкции, мы можем отдать их на аутсорсинг. Если мы можем отдать это на аутсорсинг, мы можем сделать это дешевле.

Конечный результат — легионы разочарованных рабочих, закопанные в землю таланты, потогонная система. Так быть не должно.

Это источник стресса для многих из нас. Школа и общество вбивали в нас этот подход в течение нескольких поколений.

Оказалось, что нам нужен талант, связи и человечность — и художники, которые это могут создавать.

У лидеров больше нет карты или набора правил. Жизнь без карты требует другого к себе отношения. Она требует от вас быть Незаменимым.

Незаменимые — это важнейшие строительные блоки завтрашних процветающих организаций. Они не доставляют капитал или дорогостоящее оборудование и не следуют слепо инструкциям. Незаменимые — стержневые фигуры в компании, которые являются движущей силой нашего будущего.

Оставшаяся часть книги посвящена тому, как вам изменить свое отношение к этому, причем сделать это правильно.

Прежде чем вы начнете, хочу обратиться к вам с просьбой: если в какой-то момент вы почувствуете разочарование и решите прекратить чтение, то, прежде чем вы это сделаете, я прошу вас (и даже умоляю!) прочитать короткую главу «Сопротивление». В ней объяснено, почему вы, вероятно, почувствовали разочарование.

Когда новая система заменила старую

Революции происходят редко, и именно поэтому они застают нас врасплох. Внедрение электричества было революцией. Никто не представлял себе, как оно изменит все, включая и древнюю систему работы по дому. Для обслуживания самого обычного современного семейного дома до прихода электричества потребовался бы целый десяток слуг.

Когда электричество появилось в домах, у строителей и электриков даже не возникла мысль, что людям нужны электрические розетки. В доме, к которому подведено электричество, было несколько лампочек и провода, подведенные к ним. Когда появились стиральные машины, единственным способом их подключения было выкрутить лампочку и к ее проводам подключить провод стиральной машины. Каждый год при таких операциях погибало несколько сотен людей, потому что они не очень хорошо понимали, как все это устроено.