Энвер Измайлов - Цивилизационная концепция нового времени Страница 5

Человек, находящийся в мирских центрах отличается от того, кто находится в одном из двух идеологических центров тем, что он не несет личной ответственности за общество, т.е. не является подобием Творца. Люди живут в основном своими бессознательными инстинктами (индивидуалистичными, семейными и религиозными). Тот же, кто подобен Творцу живет в мирских центрах так, что они не подавляют его дух.

Прямо сейчас, когда оглашается эта Концепция, происходит стравливание двух великих родственных народов – Украинского и Русского. Нас пугает, что уже обычные люди оскорбляют друг друга в Интернете, как будто они враги в этой войне. Это значит что люди практически потеряли инстинкт самосохранения, присущий семейно-биологическому мыслительному центру. Чтобы предотвратить появление подобных катастроф, и дать, наконец, отпор обнаглевшим «архитекторам», следует безоговорочно принять сверх-общественную идеологию. Это значит, что люди должны отказаться от самой возможности решать возникающие проблемы за счет другой стороны или даже без участия другой стороны. Влияние сверх-общественного кода проявляется в признании, не на словах, а на деле, что разные самобытные народы, не теряя своей самобытности, являются теперь одним народом, народом Бога. Когда между нами возникают разночтения, то мы садимся вместе, стараясь услышать и понять друг друга, молясь при этом Творцу, чтобы Он помог нашему разуму увидеть путь нашего единения, для Его удовлетворения. Именно при таком подходе можно слышать и поправлять друг друга. Только так, и без всяких «посредников» (если только они не являются носителями данной идеологии). Нам нужно понять, что проблема не в плохих политиках и не в «архитекторах мирового порядка»: само Время подталкивает человечество к переходу с биологического (детского) типа существования – к духовному. Нечеловечные деятели лишь подталкивают людей к принятию сознательной ответственности за свою жизнь, т.е. к самоуправлению.

Если сверх-общественная Концепция не будет осмыслена и принята нашим сердцем, и в нем не появится ясного «нет» нечеловечной идеологии, проникающей сейчас во все структуры общественной жизни (начиная от религии и политики, и заканчивая обычной семьей), то не нужно быть прорицателем чтобы с уверенностью предсказать нам всем «веселые» времена. Суть не в том, чтобы защитить старые моральные ценности и зажить опять бессознательной жизнью, отгородившись друг от друга национальными и религиозными границами. Время такой жизни объективно исчерпано. Поэтому есть только один способ войти в будущее: носители сверх-общественного мыслительного кода должны начать садить зерна новой, Богоцентрической цивилизации , без пафоса и сантиментов обсуждая и осваивая в своих семьях и общинах животворящие духовные ценности, в применении к практическому устройству своей жизни.

VI. Почему провалилась попытка жить по человечески?

Последняя попытка задействовать человеческий потенциал в большом масштабе была предпринята при создании СССР. Основной посыл – построить целую страну как общность, в которой каждый творчески отдает себя (служит) в соответствии со своими способностями, зная что основные жизненные потребности будут удовлетворены обществом без борьбы за выживание – вызвал сплочение и воодушевил людей настолько, что страна смогла не просто победить в Великой Отечественной войне, устроенной «архитекторами» (сейчас это уже ни для кого не секрет), но и за две пятилетки из полной разрухи полностью восстановиться и стать мировой Сверхдержавой.

«Человек человеку друг, товарищ и брат!», «Сам пропадай, а товарища выручай!» – искренняя вера в эти идеалы была залогом огромной созидательной энергии. Но все-таки СССР так не стал Человеческим общественным строем и пал в результате беспринципности его руководителей и информационно-растлительной агрессии извне. Слабость религиозно-идейных обществ в том, что в них люди культивируют не личное осознание Смыслов, а в основном живут коллективной верой в идею, сила которой зависит от верности ей авторитетов. Движущей силой таких обществ является коллективное бессознательное. Если руководителей удается купить (растлить), то все общество сдается на милость оккупантов.

Когда советским людям стало ясно, что высший авторитет, руководители партии сами не верят в ее идеалы, Держава рухнула. Поскольку в СССР все локальные общности (религиозные, национальные или семейные) были в значительной степени заменены одной советской религиозно-идейной общностью, то население постсоветского пространства оказалось фактически беззащитным против маргинального потребительского кода с Запада. Особенно это отразилось на русском населении, с его слабыми родовыми религиозными традициями: все бросились с головой «в ширпотреб» и погоню за «длинными фантиками». Потребитель тоже может испытывать временное чувство вкуса к жизни от нового материального опыта – новой модели телефона или нового секс-партнера, но он не знает во что ему верить, так что его жизнь – пустое.

Полноценная человеческая жизнь по сути несовместима с духом эксплуатации природы, но наоборот, возникает в стремлении обрести гармонию с ней, воспринимая себя как ее часть. В этом случае человек будет поддерживать семью, общество, бережно относиться к окружающей среде, следовать религиозным заповедям. Однако даже в таком высокоморальном стиле жизни существует ловушка, препятствующая проявлению Человеческого начала: если такая природная деятельность не посвящается Богу, иначе говоря, если в отношениях с окружающими нет личного духовного осознания, то такая жизнь – просто рафинированное биологическое существование, т.е. формально-религиозное общество без будущего.

VII. Пять типов общественного устройства

Пять мыслительных кодов влияния на жизнь образуют пять типов общественного устройства: 1) техногенный, 2) демократический, 3) семейно-родовой, 4) автократический и 5) духовно-коллегиальный. Нечеловечная энергия мысли порождает техногенный унифицированный ад, в котором каждый человек – механически встроенная часть единой системы, у которой нет иных целей, кроме самой себя. Такое общество иногда показывают в фильмах-антиутопиях. В современном мире уже просматриваются его черты. Индивидуалистичный мыслительный код является основой для формирования демократий (социальная жизнь – в интересах потребностей каждого человека). Биологический код образует семейно – родовой уклад, в котором все стараются быть преданными свой общности, заботиться друг о друге. Религиозный код создает автократический строй: «Нас объединяет высокая идея (в предельном случае – Бог), которая побуждает нас жертвовать личными интересами ради блага общества». Продуктом сверх-общественного кода является духовно-коллегиальный (самоуправляемый) уклад жизни: сотворчество людей друг с другом и с Богом. Личностное присутствие Всевышнего в сердце каждого человека (кроме демонов) проявляется через совесть, воодушевленность и самодисциплину. Когда общественная жизнь опирается на совесть и вдохновение, то она является служением Богу.

Второй и четвертый типы общественного устройства – это противоположности, находящиеся в состоянии постоянной борьбы и авторизующие друг друга, а третьему – семейному укладу – «достается» и от эгоизма демократии, и от порой жестокой идейности автократии. Коллегиальность же является качественно иным устройством общества, синтезом этих противоположностей, из которого человечество происходит изначально (духовная цивилизация), и в которое может вернуться, обогащенное ценным опытом. Что касается техногенной цивилизации, то она возникает только в результате отказа человечества от этого синтеза, от диалектики Высшего замысла.

Демократия нужна носителям техногенного замысла мироустройства только как проверенная среда размывания семейного и религиозного центров, а не сама по себе. Поэтому, хотя она и насаждается ими всюду, она обречена. Демократия – предтеча технократии, хотя последняя совершенно чужда ей по духу, будучи жесткой и обезличенной. В обществе, конечно же, есть немало искренних поборников либерально-демократических ценностей: не тех, кому демократия нужна в своекорыстных целях, а тех, кто верит что она несет свободу личности. Признавая ценность их демократических убеждений и завоеваний, позволивших индивидам без страха высказывать свои мнения, следует, тем не менее, признать и то, что свободным человека делает не возможность жить и думать по собственной прихоти, а самоосознание и богообщение. Без стремления ради Истины отстраняться в диалоге от прихотливых побуждений и представлений своего ума, люди просто не способны жить самоуправлением, поскольку не могут приходить к дисциплине через сердечное согласие. Демократия позволяет избегать болезненных противоречий, подменяя совместное преображение в Истине компромиссом (балансом интересов), но такое состояние – одинокое, недоверчивое, а значит весьма непрочное. Когда же демократичная среда одинокой толерантности преобразуется в коллегиальное пространство, в котором люди будут стремиться жить в преданности не «партийной», но живой Истине, отстраняясь от мелочных придирок своего ума ради творческой консолидации в главном? Произойдет ли это тогда, когда мир сотрясет невиданный кризис, заставив всех в отвращении отвернуться от доминирующих кодов мышления, основанных на стремлении к власти или выгоде? Оставим этот вопрос пока без ответа...