Александр Хабаров - Империя зла Страница 3

СВЯТО МЕСТО

Свято место пусто не бывает. По ночам там ветер завывает, В полдень - ночь кемарит в уголке. Или забредет какой прохожий, На простого ангела похожий, С посохом ореховым в руке.

Снимет он треух пятирублевый, Огласит молитвою суровой До камней разграбленный алтарь, И придут лисица да волчица, Чтобы той молитве научиться... - Здравствуй, - он им скажет,

Божья тварь...

Солнце глянет в черные отверстья, Голуби, как добрые известья, Разлетятся в дальние края. Грянет с неба благовест усталый, И заплачет ангел запоздалый... - Здравствуй, - скажет, - Родина моя...

ЛАМПАДКА

Я купил себе лампадку изгоняю тьму-змею и к небесному порядку приучаю всю семью.

Огонек-то невеликий, будто меньше нет огней, но зато виднее лики, и родные всё родней.

Сумрак рвется, как завеса. Замирает всяка плоть. Вот гвоздит Егорий беса, как велел ему Господь.

Серебрятся в светлом дыме над негаснущим огнем преподобный Серафиме, Богородица с Дитём.

Вот и мы, в соборной стати, хоть и сонм наш невелик: я, жена и два дитяти (ангельский пока что лик...)

Коротка молитва наша. Что попросим - Бог дает... Да не минула бы Чаша всех, кто к Чаше припадет.

Чтоб лампадка не погасла, освящая путь далёк, подольем немного масла и поправим фитилек...

И в ночи, такой кромешной, что и слез не сосчитать, уж дождемся день утешный и нежданный, яко тать.

ПРИЛОЖЕНИЕ

Л. Каторжный

ОТКРЫТИЕ АМ. Поэма абсурда

Запись Александра Хабарова

1

Как исторический колун Форштевень свой вонзил Колумб В полено братской Кубы. Корабль известный сел на мель И вот уже бежит Фидель, Прикрыв брадою губы.

За ним гуськом спешат слоны, Краса и гордость всей страны, Надежда и опора. А вслед спешит и прочий скот. И вот уже простой народ Столпился у забора.

Фидель вначале держит речь. Колумб затих, взойдя на печь. Матросы течь качают. Потом качают Фиделя. Колумб вскочил, кричит: "Земля!" И в нем души не чают.

И вот корабль уже ту-ту. Груз героина на борту, Слоны, ведро сиропа, Три негритянки цвета беж А денег нету, хоть зарежь! Возрадуйся, Европа!

2

В Калуге ж где-то, в сей же час, Свой глаз, как некий ватерпас, Примерил Циолковский К безмерным далям... В девять луп Он наблюдал Вселенной куб... За то народ московский Воздал хвалу ему и честь. Но полдень минул. Ровно в шесть Литавры загремели, Подали трап, хлеб-соль и хмель, Из чрева Ту сошел Фидель В простой своей шинели.

Так чья же больше борода? "До Кубы мне твоя звезда!" кричит Фидель упрямо. Ученый молвил без балды: "А мне вся Куба до звезды, Вселенная мне мама!"

Что ж, делать нечего... Фидель Назад берет свою шинель, Ведь минус шесть в Кабуле... Хотел на поезд взять билет, Полез в мундир - ни песа нет, Лишь дырочка от пули.

3

Но - чу! уж видно паруса! Колумб глядит во все глаза На грешную Калугу, Колун готовит он опять, За горло хочет всех нас взять, "На горло" взять с испугу.

Но мы ни куба не вернем, Нас не найти теперь с огнем, Не сделать нас рабами, Мы сшиты из чугунных труб, Мы отстоим в Калуге клуб И Кубу с голубями!

И всем колумбам вопреки Не отдадим родной реки И речи нашей лунной! Пускай свирепствует Кабул Не страшен нам ни Кубы гул, Ни страшный взмах колунный!

Нас не откроешь с черных врат, Не всякий враг нам друг и брат, Не всяк фрегат нам любо Узреть у наших берегов. Убавим спесь таких врагов, Держись, Колумб-голуба!

Не нужен нам турецкий вал! Где тот, что Кубе отдавал Бразды на бреге Понта? Где тот, что пьяною рукой Бездумно разрушал покой Родного горизонта?

Герои беловежских рощ! Теперь венец вам - плющ и хвощ, Лаванда с беленою, А нам колумбы не указ, Мы жизнь свою, как ватерпас, Проложим над страною.

4

Ботаник, химик и артист, Пилот, таксист, таксидермист, Па-та-ло-го-анатом , Философ, агроном, поэт Все знают, что Колумба нет, А есть один лишь атом.

Основа мира, червь и царь, Природы штучный инвентарь, Кусочек и кирпичик Всего того, что есть вокруг; Он человеку - верный друг И раб его привычек.

О, атом! Кто его колумб, И кто среди волнистых клумб Фидель его бессменный? Кто Циолковский тех орбит, В которых смысл его зарыт Де-факто откровенный?

Кому, как в клубе, суждено За атом мирный пить вино Во славу Христофора? Кому Калуга отдана И будет век ему верна Средь шумного позора?

5

И вот, сбавляя скоростя, Колумб летит, вселенной мстя, Летит, не зная страха; Под ним земля, на нем каркас, Он как герой умрет за нас От щедрого размаха.

Он тает, словно снегопад, Далече от родимых хат, У берегов постылых, У края, может, жизни всей И реют буквы "Ю, ЭС, ЭЙ" На фалдах шестикрылых.

Откроет он врата миров, И миллиарды фрайеров Собьются в коллективы И прогремят они хвалу, И в тяготенья кабалу Запишут коррективы.

И как бумажные рубли, Мы оторвемся от Земли, Поднимемся над бытом, Взлетим над пошлым бытием И песню грозную споем Над воином убитым.

6

Прощай, Колумб! Средь сотен лиц Нам не забыть твоих яиц Загадочных от века. Мы их поставим на попа, И к ним не зарастет тропа Тунгуса и абрека.

Фидель, калмык и гордый финн Последний поднесут алтын К фундаменту Калуги, Туда, где Циолковский жил, И из своих могучих жил Слагал светилам фуги.

Не зря же клуб за нас горел, И из Кабула смерчем стрел Грозила длань талиба? Не зря ж на Кубу свой десант Колумб сажал как диверсант Пройдя моря, где рыба?

Теперь и там прошла нога Индейца, негра и врага, Китайца и набоба, Теперь и тут вокруг биг-мак, И тучка спит, как бишбармак, На крыше небоскреба.

Теперь везде один тип-топ, Равны друг другу грек, набоб, Галаты и абреки, И без Колумба-молодца Не знал бы мир себе конца Ни в том, ни в этом веке.