Григорий Панченко - Горизонты оружия Страница 46

Знаком ли нам мангонель по кинематографу? Почти да (ну, у нас вся глава посвящена этим «почти»). Все та же «Жанна д’Арк»: эпизод, когда французы врываются в английское укрепление на подступах к Орлеану. Там по ним хлестнула залпом какая-то диковинная машина, принцип действия которой, правда, больше напоминает торсионный, но горизонтальный веер стрел (почему-то на одном уровне) — от мангонеля. Часть из этих стрел пронизала не успевшего отступить в сторону английского латника насквозь: через бронированную спину и грудь. Это вряд ли, конечно: стрелы почти лучные, для них даже один слой латной брони пробить — задача из тяжелых…

Тем не менее мангонели использовались и в «рыцарские» времена, хотя в римскую эпоху — чаще (но все равно редко: область их применения очень узка). Некоторые современные исследователи полагают, что они применялись в абордажных боях. Теоретически это логично: малое расстояние, у многих участников схватки — легкий или неполный доспех (ведь нужно лазать, карабкаться, прыгать с борта на борт, может быть, даже спасаться вплавь!), да и страдающих от влажности деталей мангонель имеет куда меньше, чем баллиста. Но отчего-то я не нашел ни одного первоисточника — будь то труды античных авторов или настенные рельефы, — где эта машина фигурировала бы в таком качестве. Фантасты, у вас есть шанс опередить флотоводцев!

А вот так изображали мангонель в XVI в., уже кое-что позабыв

Если же серьезно, то самое подходящее место для мангонелей — рубеж «огневого прикрытия» мощной стеноломной техники: таранов, фрондибол… И как эта техника взаимодействует с залповыми стрелометами ближнего боя — так с ними же, на своем уровне ответственности, должна взаимодействовать «немеханизированная» пехота: лучники, мечники, копейщики. Для них жизненно важно с толком использовать драгоценные секунды сумятицы, возникающие, когда мангонельные залпы сбили натиск атакующих, проредили их число, отбросили или до неуклюжести отяготили щетиной стрел штурмовые щиты…

«…А когда она показала себя, тогда и выяснилось, что это копьеметательная машина.

В это время к стене подходила очередная колонна, и машина ударила по ней, по переднему щиту. Те щиты, которые по бокам, это ведь (по правде говоря) просто кожи, те самые, которыми груз от дождя накрывать, кожи, растянутые на двух вертикальных палках, стрелы в них застревают, а копье пробило бы, как воздух; ну пробило бы и все, разве что за щитом надело бы на себя кого-нибудь. Но оно ударило куда сильней. Звук был как тараном в борт. Оно ударило в верхний передний щит, деревянный, наискось, и застряло в нем, пробив, и отбросило шагов на пять, вместе с людьми, что там были. А в открывшуюся для них дверь сразу просунули свои жала стрелы. Покуда люди там успели опять закрыться (а это были дружинники «Зеленовласой»), полтора десятка человек можно было уже нести обратно: кто ранен, а кто и убит».

…Если кто-то еще не забыл — то, кроме упругой доски, упоминался еще и упругий шест. Он используется во второй разновидности работающих на этом принципе машин. Принятое для них условно-обобщающее название — «рутта»; вообще-то этот термин на средневековой латыни означал любой гибкий стержень, до розги включительно.

Популяризаторы частенько отождествляют эту «розгу» с мангонелем. Но рутта — не стреломет, а камнемет. Снаряд помещается на незакрепленный ее конец и выстреливается не при коротком резком ударе, а в момент упруго-гибкого распрямления всей конструкции.

Конструкция эта, как легко понять, по своей сути затрудняет «снайперское» прицеливание, необходимое для стрельбы по живой силе. Если же говорить об осадной войне — то в нашем мире нет материалов, которые позволили бы строить рутты, хоть сколько-нибудь соизмеримые по силам с катапультами, фрондиболами и пр. Когда военные технологии «созрели» до того, чтобы выделять на это пружинную сталь, метательные машины остались уже в далеком счастливом прошлом. Но в войнах Востока бамбуковые рутты сыграли свою роль, вспомогательную, однако немаловажную. Стенобитные ядра все-таки не по ним (хотя самые мощные рутты делались из нескольких бамбуковых стволов!) — а вот зажигательные снаряды они швырять могут, могут и крушить легкие деревянные прикрытия. А еще — запускать в воздух ниндзя на «дельтапланах». В современной фантастике это явно получится лучше, чем в самой средневековой Японии!

Европейские же материалы — ясень, тис и пр. — фактически не позволяли рутте посылать снаряд дальше, чем это делает умелый пращник. И снаряд был примерно таких же габаритов. А поскольку самая компактная рутта неизмеримо менее компактна, чем любая праща, — то какой в ней смысл?!

Смысл этот виделся только составителям оружейных трактатов XVI в., когда военные (и гражданские) теоретики изо всех сил искали «адекватный, но асимметричный» ответ программе СОИ… в смысле — артиллерии. Мы уже сталкивались с тем, что на страницы этих трактатов выплеснулось великое множество фантастических идей. И катапульты там были, и фрондиболы… и мангонели, обычно на одну стрелу, что полностью их обессмысливало… И всякого рода гибридные конструкции…

Среди этих гибридов — рутта-праща-фрондибола, разработанная Леонардо да Винчи. Заранее готов к немилости читателей, но все же скажу: если говорить об изобретательстве, то великий Леонардо был человеком не типа Эдисона, а скорее типа активного лентяя Полесова из «Двенадцати стульев». Все, именно все его проекты великолепно задуманы, но абсолютно не продуманы! И «танк», и «парашют», и эта вот боевая розга двойного действия. Мало того, что ей тоже просто «не хватило бы сил» заметно превзойти пращника. Мало того, что даже теоретически невозможно представить, как это сразу оба ядра — они должны полететь на ОЧЕНЬ разное расстояние! — сумеют попасть в цель, будь она хоть с крепостную стену размером. Мало того, что рутта в результате приобрела все недостатки фрондиболы без ее достоинств…

(А среди этих недостатков, между прочим, — профессиональный риск попасть под собственное ядро, если праща сойдет с зацепа преждевременно, взметнув снаряд почти по вертикали. Фрондибола — единственная из метательных машин, которой грозило такое «самоубийство». То-то раздолье для магов, если они умеют «насылать порчу» на вражеские машины!

Может быть, и не умеют: далеко не всегда воздействию магии подвластны чисто механические устройства. Но тогда, наверно, маг может постараться воздействовать на обслуживающий персонал, заставить кого-то совершить ошибку…)

Так вот, всего этого мало. Великий Леонардо для полноты картины позабыл про стопор-ограничитель: аналог «рамы», о которую тормозится метающий рычаг катапульты. Для гибкой рутты он тоже необходим!

(Так я написал в одной из «оружейных» статей, созданных задолго до этой книги. И — приношу да Винчи извинения, во всяком случае по последнему пункту. Про ограничитель Леонардо НЕ ЗАБЫЛ, просто изобразил его отдельно, в стороне от рутты.)

Рутта по версии Леонардо. Может быть, именно при взгляде на этот рисунок лицо Джоконды озарилось столь загадочной улыбкой?

Тем не менее все остальные пункты, увы, остаются в силе. Единственным оправданием гениальному фантасту служит тот факт, что творил он через десятилетия после того, как основные классы метательных машин сошли с исторической сцены. Но ведь десятилетия — не века! В любом случае не будем осуждать тех практиков военного дела, которые — известная песня — «не доросли до понимания» кода да Винни…

…Последнюю из метательных машин старой Европы тоже, кажется, строил специалист, начитавшийся фантастики XVI в. Время действия — 1521 г. Место действия — как раз не Европа, а… Мексика! Войска Кортеса, испытывая дикую нехватку огнестрельного оружия (аркебуз куда меньше, чем арбалетов, а пушек всего несколько, да и те малокалиберные!), штурмуют яростно сопротивляющийся Теночтитлан — и вдруг один конкистадор заявляет, что ему известно, как построить неогнестрельную машину, «метающую камни размером с ведро, которые могут разрушать крепостные стены и здания в городе». Но выстроенная под его руководством машина посылала снаряды по такой траектории, что они падали исключительно вокруг нее самой. Лишь чудом никто не пострадал, даже сам изобретатель (для чего Кортесу, наверно, пришлось медленно сосчитать до ста и обратно, а вдобавок напомнить конкистадорам, что у них каждый человек на счету).

Что это было? Неумело сооруженная фрондибола? Или умело сооруженная рутта «гибридного» образца?

Вряд ли мы это когда-нибудь узнаем. Так или иначе, разочарование от этого последнего опыта оказалось столь велико, что лишь в XX в. Европа сумела от него избавиться…