Имруулькайс - Любовная лирика классических поэтов Востока Страница 32

«Мы рано утром в сад приходим…»

Мы рано утром в сад приходим,На берег тихого ручья.Отполированная солнцемВода — как лезвие меча.Ручей сверкает, отражаяДвиженье каждого луча,В тени раскидистых деревьевПоблескивая и журча.

У нас вино в большом кувшине,И мы — невольники вина.Мы пьем пылающую жидкость,И вся вселенная пьяна,И чаша ходит, как живая,До края самого полна,И плещет огненная влагаИ нас качает, как волна.

Я опьянен. Я одурманен.Моя любимая со мной.Ручей шумит, не умолкая.Кувшин шатается, хмельной.Бредет по саду, спотыкаясь,Гуляка — ветер озорной,А дождь, как голос примиренья,Царит над пьяной кутерьмой.

Висят на ветках апельсины —Литого золота шары.Цветы пылают, словно свечи,В тиши предутренней поры.Поют, захлебываясь птицы,Самозабвенны и щедры,Как-будто голос аль-ГаридаПьянит мединские шатры.

Поют, как Мáбад[23] незабвенный:Рулады льются, как ручьиНе устают, не затихают,Не умолкают соловьи.И пусть желанья обновятся,Надежды сбудутся мои.Дрожу, как дерево под ветром,Изнемогаю от любви.

«Одежда твоя — словно пена морская…»

Одежда твоя — словно пена морская.Прозрачней стекла твоя шаль кружевная.

Ты белая лодка на ранней заре —Качаясь, плывешь, под лучами блистая.

Я ночью спешил на свиданье с тобой —Луну темнота застилала густая.

Жемчужные звезды слетали с небес —Так стрелы летят, опереньем сверкая.

Пришла долгожданная — солнце взошло,Туманы развеяло, тьму отвергая!

«Любимая, останься, погоди…»

Любимая, останься, погоди,Не смейся надо мной, не уходи!

Все возвратится — заново зажжетсяБылое пламя у тебя в груди!

Печальны дни, а ночи одиноки.От гибели спаси меня — приди!

Я сердце проиграл тебе и душу —И никакой надежды впереди!

Тебе игра понравилась такая?Что ж, позабавься! Но не уходи!

Ибн Кузман

(1080–1160)

«Любимая покинула меня…»

Любимая покинула меня —И вот вернулась, чтобы мучить снова,Вновь отвергая и опять маняИз одного лишь любопытства злого.

Остер как бритва был всегда язык,Но ты к устам приникла вдруг — и сразуОн онемел, в гортани замер крик,Я даже не успел закончить фразу…

Что сладостней и горестней любви,Спокойней и мучительней разлуки?И радость и печаль благослови,Все искусы таинственной науки.

Сиянием затмившая луну,Подобно ей уходишь с небосвода.Открой мне наконец мою вину!Ведь я твой раб, мне не нужна свобода!

Жестокая и добрая, равноТы дорога мне. Приходи и мучай,Ввысь поднимай, и увлекай на дно,И, как луна, скрывайся вновь за тучей.

Приемлю все, одной лишь не хочуМолвы досужей и заботы вздорной,Советуют, судачат — я молчу,Не слушая бессмыслицы тлетворной.

Ведь им и мне друг друга не понять.Ты неверна — зато тебе я верен.Воистину, мне не на что пенять,И в торжестве конечном я уверен.

К чему лукавить и зачем спешить?Соперник мой насмешливый напрасноПытается меня опередить —Любовь к нему пребудет безучастна.

Никто из них со мною несравним.Свидетельством тому — вот эти строки.Прими же их — и с автором самимТы будешь дружен все земные сроки.

«Любовь моя, ты мне дала обет…»

Любовь моя, ты мне дала обет —И обманула, не сдержала слова.Казалось бы, тебе прощенья нет,Но, все простив, тебя зову я снова.

Упорствуй же, обманывай, гони,Скупись безбожно, обделяй дарами,Ругай отца и мать мою кляни,Меня чести последними словами,

Кощунствуй своевольно, прекословь,Своди с ума и насылай несчастья —Все испытанья выдержит любовь,Не находя ответа и участья.

Кто видит молодой луны восходВ ночь праздника, тот прославляет бога.Но праздники бывают дважды в год —Ты неизменно рядом, недотрога.

Я славлю этот день и этот миг,Когда тебя увидел я впервые.Уста — что сахар, не лицо, а лик,И аромат — как травы молодые…

Любимая, будь с любящим нежна,Не помышляй о гибельной разлуке!Повсюду обо мне молва слышна:«Всех мудрецов он превзошел в науке.

Все испытал, все знает, все постиг —Историю, Коран, искусство слова…Рассказ его — струящийся родник,Стихи его — из жемчуга морского.

И сравнивать его ни с кем нельзя —Ученость безгранична, мощен разум.Там, где других в тупик ведет стезя,Он все вопросы разрешает разом».

Все лучшее во мне воплощено,И даже зависть не колеблет славу.Достойного награды все равноВ свой срок однажды наградят по праву.

Не поливаешь поле — никогдаХорошего не снимешь урожая.Путь к совершенству — это путь труда,Всегда трудись, познанья умножая.

Но забывая сокровенный долг,Я вижу лишь в тебе свою надежду.«Себя не жалко — пожалей хоть шелк.Зачем же с горя раздирать одежду?

Все жалобы напрасны. Ты ведь былУже допущен мною в дом однажды».Насмешница! Утишь любовный пыл —Сгораю я от неизбывной жажды!

И эта милость краткая — самаМучения мои усугубила.Зачем сводить несчастного с ума,Когда бы и взаправду ты любила?

Клянусь в любви, но ты не веришь мне.Ведь я не вор, укрывшийся Кораном.Любовью ранен по твоей вине —Позволь же исцелиться этим ранам!

Быть может, заблуждаюсь я. Ну что ж,Я молод, и аллах простит ошибку.Доколе мне сносить хулу и ложь,Сто унижений — за одну улыбку…

Да что там я, когда и Аль-АхнафДо дна испил из этой горькой чаши!У всех красавиц одинаков нрав,Что им страданья и мученья наши?

Мой покровитель, посочувствуй мне.Ты добр и мудр, ты кладезь совершенства,И как ни славить — ты велик вдвойне,С тобою рядом быть — уже блаженство.

Смысл жизни для тебя всегда в одном —Помочь, утешить, проявить участье.Твои щедроты золотым дождемТекут на землю, умножая счастье.

Ты благодетель мой, и на тебяЯ уповаю страстно и всецело.Коль будет нужно — жизнь отдам, любя,Они твои, душа моя и тело.

А ты, читатель строгий этих строк,Вновь подивишься мастерству поэтаИ скажешь: «Ибн Кузман, жестокий рокНапрасно тщится сжить тебя со света.

Пусть выкупом я буду за тебя,Чтоб отступили прочь твои невзгоды,Чтоб, недругов безжалостных губя,Ты был на высоте своей природы.

Благословен твой несравненный дар,Свободный от лукавства и притворства.Что перед ним тщета враждебных чарИ клеветы бессмысленной упорство?

Завистник, каждый ненавистник твойПусть в плутовских сетях бессильно бьется(Кот гонится за мышью в кладовой,Но с полки упадет и разобьется)».

«Встречаясь с ней, не поднимаю глаз…»