Люй Бувэй - Вёсны и осени господина Люя (Люйши чуньцю) Страница 53

ГЛАВА ПЯТАЯ

Дальний поход / Чан гун

Порядок или смута, существование или гибель, спокойствие или опасность, сила или слабость — все обязательно имеет свои условия появления и лишь благодаря наличию всех этих условий может достичь завершения. Если же наличествует только одна сторона, завершения не будет.

Поэтому, хотя Цзе и Чжоу были неразумными правителями, их гибель была обусловлена Таном и У. То, что на их пути встретились Тан и У, есть небесное предопределение, а не следствие неразумности Цзе и Чжоу. Если бы Цзе и Чжоу не встретились с Таном и У, их гибель и была бы неизбежной. И если Цзе и Чжоу не погибли бы то, хотя они и были неразумны, но дурной славы их было бы недостаточно, чтобы привести их к этому. И если бы на пути Тана и У не встретились Цзе и Чжоу, они; возможно, и не стали бы царствовать. А коль скоро Тан и У не стали бы царствовать, значит, одной их мудрости вполне очевидной, было еще недостаточно, чтобы привести их к царствованию.

Если властитель добивается больших успехов, то едва ли услышим что-либо о его глупости. В случае же властителя погибшего царства едва ли услышим что-либо о его мудрости. Можно сравнить это с тем, как хороший крестьянин учитывает конкретные условия земледелия, и тщательно проводит агрономические мероприятия: все же не обязательно соберет он хороший урожай, хотя, если урожай случится, он конечно же будет не в убытке. Начало же всему в том, чтобы вовремя прошли сезонные дожди. А сезонные дожди вовремя — это зависит от природы, и никакое прилежание крестьянина не в состоянии на это повлиять.

В царстве Юэ случилась страшная засуха. В страхе царь призвал к себе Фань Ли и обратился к нему за советом. Фань Ли сказал: "Государю не о чем беспокоиться. То, что случился неурожай, это удача для Юэ и несчастье для У. Известно, что царство У очень богато. Царь там молодой. Знаний у него немного, способности не успели развиться. Он так стремится к славе, что не способен думать о последствиях. Если вы, государь, пошлете ему богатые дары и смиренно попросите у царства У зерна, мы не останемся без пропитания. Если же мы не останемся без пропитания, рано или поздно Юэ покорит У, так что государю не о чем беспокоиться".

Юэский царь сказал: "Прекрасно!" И он послал в У посольство с просьбой о продовольственной помощи. Царь уже хотел предоставить такую помощь, но У Цзы-сюй явился к нему и стал увещевать его, говоря: "Нельзя предоставлять помощь. Известно, что земли У и Юэ соприкасаются, у них общая граница, сообщение между ними удобное, люди часто переезжают в обе стороны. Поэтому это — государства, которые противостоят друг другу и потенциально враждебны. Если не У покончит с Юэ, то Юэ покончит с У. Если взять такие государства, как Янь, Цинь, Ци, Цзинь — то увидим, что они расположены в горах и на возвышенностях. Для того чтобы напасть на У, им пришлось бы преодолеть пять озер, девять рек, семнадцать естественных преград. Поэтому я и говорю, если У не покончит с Юэ, то Юэ покончит с У. Если теперь согласиться отправить им зерно, чтобы их прокормить, то это будет помощью сопернику и пособничеством врагу, а также растратой наших ресурсов и возбуждением недовольства среди собственного народа. Раскаиваться потом будет поздно. Нужно не помогать им, а немедленно напасть на них — вот правильный способ действий! Именно таким образом достиг гегемонии наш царственный предок. К тому же известно, что голодные годы — это такое явление, которое напоминает горы, непременно сменяющиеся равнинами, и нет государства, в котором такое не могло бы случиться".

Царь У на это сказал: "Не так. Я слышал вот о чем — войско, приверженное долгу, не воюет против покорных, добрый всегда накормит голодающего. Сейчас нам изъявляют покорность, и, если я пойду походом на них, мое войско не будет войском, приверженным долгу. Сейчас там голод, и, если я не накормлю их, это будет проявлением недоброты. Даже если мне удалось бы при этом приобрести десять таких царств, как Юэ, я не пошел бы на это". И он предоставил им продовольствие.

Не прошло и трех лет, как в У также случился голод. Отправили посольство с просьбой о продовольствии в Юэ. Юэский царь отказал в просьбе, а затем пошел походом на У, тогда был пленен царь Фучай.

Чуский царь пожелал захватить разом царства Си и Цай. Для этого он сблизился с цайским хоу и стал просить у него совета: "Желаю приобрести Си, но как бы это сделать?" Цайский хоу сказал: "Жена правителя Си сестра моей жене. Я приглашу на угощение, когда поеду в Си, правителя-хоу из Си с супругой, а также и вас, государь. Так вы сможете захватить их врасплох". Чуский царь сказал: "Хорошая мысль!" Затем он отправился в компании цайского хоу в Си под предлогом сопровождения его на празднество, а затем захватил Си. На обратном пути он остановился погостить в Цай и захватил также и его.

Когда Чжао Цзянь-цзы заболел, он призвал к себе старшего сына [Сян-цзы] и сказал ему: "Когда я умру и буду погребен, ты, надев траурное платье, поднимись на вершину горы Сяу и оглядись". Сын почтительно согласился. Когда Цзянь-цзы умер и был погребен, сын облачился в траурное платье и, призвав к себе министров, обратился к ним в следующих словах: "Я желаю подняться на гору Сяу и полюбоваться оттуда открывающимся видом!" Министры стали отговаривать его, говоря: "Подняться на гору Сяу, да еще для любования видами — это развлекательная поездка, траурное платье для этого не подходит". Сян-цзы сказал: "Такова воля усопшего государя. Я не могу ею пренебречь!" Тогда министры почтительно согласились, и Сян-цзы поднялся на гору Сяу, откуда взглянул на земли Дай. Пораженный красотой вида, Сян-цзы сказал: "Безусловно, покойный государь хотел, чтобы это послужило мне наставлением".

Когда он вернулся, он только и думал о том, как бы заполучить Дай. Поэтому он стал заигрывать с ними. Дайский правитель любил женщин, и он отправил ему в жены свою младшую сестру. Дайский правитель был очень доволен и согласился. Когда же сестра уже уехала, Сян-цзы продолжал изыскивать тысячи способов, чтобы угодить Дай.

Область Мацзюнь славилась конями, и дайский правитель решил пожаловать добрых коней Сян-цзы. Сян-цзы прибыл с визитом, чтобы лично засвидетельствовать свою благодарность дайскому правителю, и предложил осушить до дна кубки в честь области Мацзюнь. Он заранее велел прибывшим с ним танцовщикам числом сто человек спрятать оружие среди украшавших их перьев и приготовил огромный золотой кубок. Когда дайский правитель приник к нему и забылся, он схватил кубок и опрокинул на него так, что мозги у того разлетелись по земле. Танцевавшие выхватили оружие, пустили его в ход и перебили всю свиту дайского правителя до последнего человека. Затем Сян-цзы на колеснице дайского правителя отправился навстречу его жене, но его жена заранее узнала о том, что случилось, и закололась острой шпилькой. Поэтому в роду Чжао по сей день в гербе острая шпилька, а их прозвище — "переворачивающие кубки".

Все эти три правителя проявили мало уважения к правилам чести при достижении тех целей, которые они себе ставили. При всем том последующие поколения восхищались их достижениями. Так что государю позволяется и это, если он достигает успеха и не допускает ошибок.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Остерегаться людей / Шэнь жэнь

Великие достижения и громкая слава есть проявления судьбы. Однако на этом основании пренебрегать тем, что зависит от людей, — невозможно. Известно, что встреча Шуня с Яо была предопределена судьбой. Однако Шунь пахал в Лишане, гончарничал на берегу Хуанхэ, удил рыбу в Лэйцзэ, и вся Поднебесная радовалась этому, мудрые мужи стремились к нему. Это было от людей. Известно, что судьбой была обусловлена встреча Юя с Шунем. Но Юй обходил всю Поднебесную в поисках мудрых, которые могли бы сослужить службу черноголовым. Реки и ручьи, потоки и озера он или углублял, или перегораживал с тем, чтобы сделать их судоходными, и то, что он все силы отдавал этому, зависело от него, как от человека.

Известно, что Тан встретился с Цзе, а У — с Чжоу по воле неба, однако Тан и У воспитывали в себе доброе, были верны долгу и были готовы пострадать за народ — это зависело от их человеческих качеств.

Когда Шунь крестьянствовал и рыбачил, его сноровка в этом была такой же, как потом, когда он стал царствовать. Если бы не пришло его время, он так и учил бы своих учеников добывать злаки, трудясь на земле, вылавливать дары вод, плести корзины из тростника и камыша, вязать сети и верши, так что руки и ноги их неизменно были бы в мозолях, и все же они ухитрялись бы прожить, избегая голода и холода. Когда же пришло его время, он стал сыном неба, и мудрейшие цари устремились к нему, весь народ прославил его, мужчины и женщины радовались и веселились, и не было никого, кто не испытал бы радости.