Хроника событий, свершившихся в Чехии в бурный 1547 год - Сикст из Оттерсдорфа Страница 13

людям» в сложившейся обстановке. Вацлав обвинил «отцов города» в том, что они участвуют в работе сейма, не совещаясь со своей коммуной. Более того, они возложили на простых горожан тяжелое бремя налогов и вели себя весьма надменно. «Поскольку мы, слава богу, справедливо вступились за свободы наши и этого королевства, — заключил ремесленник, обращаясь к городским верхам, — то больше спускать вам этого не будем». Здесь очень примечательно слово «мы» применительно к основной массе членов коммуны — ремесленникам. Вероятно, инициатива сопротивления королю исходила не только сверху, но и снизу, причем во втором случае она исходила в наиболее радикальной форме. Речь ремесленника была поддержана собранием, которое постановило, чтобы коншелы ничего не делали без согласия коммуны[121]. (Впоследствии Вацлав за активность в восстании был казнен по приказу короля.)

Причины поражения восстания Сикст видел в отсутствии единства сословий, проявившегося в предательстве дворянства. Сикст жалуется на то, что дворянство, в большинстве своем примкнув к «Дружественному соглашению», не имело решимости защищать его до конца. «Из-за перемены мыслей» дворяне, по словам Сикста, «полезли назад как раки»[122]. Автор хроники обвиняет дворянство в том, что оно с выгодой для себя использовало поворот событий, вступив в сговор с королем против городов, и взвалило всю вину за сопротивление монарху именно на них[123].

Сикст приводит список всех дворян, подписавших «Дружественное соглашение». Он делает это умышленно: во-первых, чтобы укорить в измене и пассивности дворян, а во-вторых, чтобы доказать, что большая и лучшая часть дворянства была на стороне восставшей оппозиции, а не короля. (Тем самым подтверждается несостоятельность утверждения Фердинанда I о небольшой горстке бунтовщиков.) В-третьих, чтобы показать несправедливость наказаний, наложенных королем. (Многие из подписавших соглашение за взятку избежали наказаний, и их имена отсутствуют в приводимых Сикстом сведениях о наказаниях.) Объясняется предательство дворянства, как и явная антидворянская направленность хроники Сикста, прежде всего исторически сложившейся в Чехии враждой между городами и дворянством.

Поскольку Сикст считал, что события 1547 г. в Чехии не вышли за рамки легальности, то все наказания, наложенные Фердинандом I, были незаслуженными[124]. События 1547 г. и поражение сословной оппозиции, в особенности городов, Сикст расценивает как страшную катастрофу, как «мор». Он пишет, что даже дети хотели бы скорее умереть, чем видеть все это, ибо «никогда таких дел не бывало»[125]. Говоря о Фердинанде I, одержавшем победу над сословиями, он прямо называет его тираном, ограбившим пражан, сравнивает его с чертом, забирающим последнее добро и ничего не оставляющим даже малым детям[126]. Тем самым облик Фердинанда I у Сикста к концу повествования предстает в самых темных тонах.

Сикст издевается над Фердинандом I и его новыми порядками в Чехии, пародируя принятые этикетом по отношению к королю выражения; «Вот так король Фердинанд изволил держать милостивую свою руку над порядком и правом, чтобы никому ни в чем не было обид, и воистину был в это время в Чешском королевстве такой идеальный порядок, что в аду, и то лучше бывает»[127].

Для кого писал Сикст свою хронику? Сам он считал свой труд началом пражской городской хроники, призывая своих преемников в должности канцлера продолжать хронику пражских дел, указывая на латинских гуманистов как на образец. Поэтому писал он свою хронику прежде всего для образованных кругов городского сословия, чувствуя необходимость защитить города перед историей от обвинений Фердинанда I. Поскольку из-за содержащихся в хронике обличении короля он не мог рассчитывать на ее публикацию, она с самого начала была, как верно отметил Я. Влчек, «ответом частного характера, сделанным в форме дневника»[128], и должна была предназначаться для узкого круга читателей, к тому же настроенных благосклонно по отношению к городам.

Таким узким и благожелательным кругом могли быть только друзья Сикста из образованной верхушки городского сословия, к которой принадлежал и он сам, а также антигабсбургски настроенные, подвергшиеся репрессиям дворяне из Общины чешских братьев. Поэтому хроника Сикста из Оттерсдорфа осталась малоизвестной его современникам. Лишь знаменитый книгопечатник Даниэль Адам из Велеславина[129], ученик и помощник Мелантриха, друга Сикста, использовал ее в своем «Историческом календаре», изданном в 1578 г. и вторым дополненным изданием в 1590 г. На наш взгляд, хронику Сикста использовал и автор не предназначавшейся к печати компилятивной хроники событий XVI в., написанной в 1597 г. — университетский профессор Марек Быджовский из Флорентина, давший как бы конспект основной части сочинения Сикста[130].

Вместе с тем Сикст писал свою хронику не только для современников. Он во многом апеллировал к суду потомков[131], рассматривая, очевидно, свое произведение как обвинительный материал против Габсбургов.

Действительно, потомки внимательно отнеслись к его хронике. Все имеющиеся и известные лишь по упоминанию списки хроники возникли в конце XVI в.[132] Это было время острой борьбы сословной оппозиции и габсбургского абсолютизма в Чехии, поэтому хроника Сикста вновь стала актуальной, и ее начали переписывать. Хроника была хорошо знакома деятелям чешского сословного антигабсбургского восстания 1618—1620 гг., может быть благодаря тому, что сын Сикста Ян Теодор из Оттерсдорфа был активным участником оппозиции. Произведение Сикста послужило образцом для одного из вождей восстания — Вацлава Будовца при написании им «Актов и событий» за 1608—1610 гг. (сочинение осталось в рукописи)[133]. Знали хронику Сикста и вожди «королевской партии». Один из них, Вилем Славата, использовал ее сведения для исторической ретроспекции осуждавшейся им антикоролевской политики чешских сословий в своих знаменитых «Мемуарах»[134].

Оригинал хроники не сохранился. Точное количество списков исследователями не указывается[135]. Из списков лучшими считаются два, вышедшие из семьи Сикста. Первый из них, 1593 года, не сохранился, но дошла его копия, выполненная в 1775 г.[136] По ней осуществлено издание И. Тайге в 1918 г. Второй список был выполнен в 1595 г.[137] Он послужил основой издания И. Яначека в 1950 г. Необходимо отметить, что в Государственной публичной библиотеке им. М. Е. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде хранится рукописный сборник, в состав которого входит датированный 1596 г. список хроники Сикста[138]. Рукопись нуждается в детальном исследовании. Особенно интересно определить ее происхождение, а также принципы составления самого сборника, куда попала хроника Сикста. В состав сборника входят «Credo» Петра Каниша — известного радикального таборитского проповедника, документы о преследовании Общины чешских братьев и жалобы членов общины по этому поводу, список привилегий Чешского королевства, описание сеймовых заседаний, связанных с Чешской конфессией, и, наконец, хроника Сикста (причем отсутствует ее заглавие