Хроника событий, свершившихся в Чехии в бурный 1547 год - Сикст из Оттерсдорфа Страница 14

Целиком хроника Сикста до сих пор не издана. Издание И. Тайге носит популярный характер. Эта вышедшая в 1918 г. в серии «Всемирная библиотека», издававшейся известным пражским издателем Я. Отто, публикация преследовала прежде всего актуальную для 1918 г., года возникновения независимой Чехословацкой республики, цель — показать враждебный Чехии характер правления Габсбургов, обратить внимание на сравнительно малоизвестное широкому читателю сопротивление чешских сословий в 1547 г. В связи с этим не могли быть осуществлены научные принципы издания источников. И. Тайге опустил значительную часть документов, приводимых Сикстом, а также сообщения о тех событиях, которые, по мнению издателя, мало касались Чехии. Громоздкие для читателя XX в. фразы Сикста были в ряде случаев разбиты на более короткие, кое-где осовременена лексика.

Издание И. Яначека осуществлено по всем научным правилам, но из-за чрезвычайно большого объема хроники в него вошла лишь наиболее ценная заключительная ее часть. Это издание послужило основой для настоящего русского издания хроники Сикста из Оттерсдорфа.

Значение публикуемого фрагмента, как и всей хроники, чрезвычайно велико. Хроника Сикста из Оттерсдорфа представляет собой единственный источник, подробно повествующий о чешском восстании 1547 г. Особо важно описание Сикстом как очевидцем пражского восстания в июле 1547 г. Многие документы восставших сословий, и прежде всего «Дружественное соглашение», имелись только у Сикста. Часть этих документов опубликована в издании «Чешские сеймы». Кроме хроники Сикста, источниками о событиях 1547 г. служат упоминавшиеся «Акты всех тех дел», записки ректоров Пражского университета[139], священника В. Росы[140] и несколько памфлетов[141], но ни один из этих источников не дает того полного описания событий, которое приводит Сикст.

Для всех историков, писавших о восстании 1547 г., хроника Сикста была важнейшим источником, откуда они черпали сведения. В немецкой историографии хроника Сикста известна мало по причине языкового барьера. Сведения о чешских событиях 1547 г., взятые у Сикста, перешли в немецкую историографию посредством написанных на немецком языке работы чешского историка А. Резека о Фердинанде I[142] и труда но истории Чехии жившего в Чехословакии немца Б. Бретхольца[143]. На большое значение хроники указывалось и в советской историографии[144].

Остается вопросом, насколько правдиво интерпретировал Сикст события и факты. В литературе отмечалась тенденциозность Сикста в его оценках, проистекавшая из его политической ориентации[145]. Но сказалась ли она на изложении фактического материала, мы не можем установить из-за скудности других источников. Однако некоторые коррективы в данные Сикста внести удалось[146]. Сама тенденциозность Сикста также может служить источником для изучения позиции городов в восстании 1547 г. и их отношения к последствиям его поражения. Таким образом, хроника Сикста из Оттерсдорфа служит основным собранием сведений о важном этапе истории Чешского государства — первом прямом столкновении с габсбургской властью, вылившимся в сословное восстание 1547 г.

Труд Сикста из Оттерсдорфа интересен и как историческое сочинение особого жанра. Это свидетельство участника событий, включающее в себя множество документов и открытой политической полемики. Этим обусловливается исключительное место хроники Сикста из Оттерсдорфа в чешской гуманистической исторической литературе XVI в.

СИКСТ ИЗ ОТТЕРСДОРФА

ХРОНИКА СОБЫТИЙ, СВЕРШИВШИХСЯ В ЧЕХИИ В БУРНЫЙ 1547 ГОД

Для того чтобы с войском без шума пробраться в Чехию через горы и неожиданно напасть на нее, король отправил в Литомержице своих конных послов. Приехав в Литомержице в три утра [7 час.] в четверг в день св. Марцеллина, то есть после славного праздника Сошествия Святого Духа [2 июня], они, спешившись, направились к бургомистру и потребовали от него в помощь тех горожан, которые в первый приезд короля помогали подыскивать трактиры, сообщив, что вслед за ними завтра изволит прибыть король. Вызванные бургомистром по такому случаю коншелы[147] спросили послов, с каким количеством людей король изволит прибыть в их город. Послы ответили, что нет нужды заботиться о фураже для лошадей, а следует позаботиться лишь о самой королевской особе, ибо король изволит прибыть лишь со своим двором, числом весьма скромным, и с сыном Фердинандом, и они останутся здесь, в Литомержице, только на одну ночь. Назавтра, в пятницу, около четырех часов на день[148] [8 час.] в город, не спеша, вошла вооруженная конница, а за ней около полудня приехал король с сыном своим в сопровождении большого числа хорошо вооруженных всадников и остановился в ратуше.

Однако прежде чем он въехал в город, коншелы по старому обычаю вышли ему навстречу аж за мост, приветствовали его и хотели вручить печати и ключи. Король послал к ним Иржика Жабку[149], который сказал: насколько понимает Его Королевская Милость, вы хотели бы приветствовать его по своему старому обычаю, поэтому он изволил через меня передать вам, чтобы вы возвращались домой, ибо сейчас у него нет возможности принять от вас такого приветствия по следующим причинам: во-первых, очень жарко, во-вторых, время уже позднее, а король еще не изволил есть, в-третьих, он изволит иметь при себе большое число народу конного и пешего и не желает более задерживаться с ним здесь перед городом. Сразу же по приезде короля в город вошли четыре отряда наемников и расположились в Новом Месте, Дубине и пробстве, затем привезли 17 полевых орудий, заряженных и готовых к бою. Заряженные и повернутые в сторону Радобылой горы, они оставались на рыночной площади перед ратушей до тех пор, пока король не уехал из Литомержице. Гусары же расположились за мостом, на лугах около Лабы, а также в обеих Копистах, Чешских и Немецких, в Боушовицах и в других окрестных деревнях до самого монастыря Доксаны.

После королевского обеда, в час, назначенный Жабкой, — около 19 часов [15 час.], — коншелы пришли в ратушу и, приветствовав короля на латинском языке, выразили ему почтение как королю и господину своему. При короле в это время, кроме сына его Фердинанда, Гендриха из Плавна, канцлера, Здислава Берки, гофмистра, Ладислава Попела, маршалка, и Иржика Жабки, никого не было. Король через гофмистра ответил, что он с благодарностью принимает приветствие и изволит требовать, чтобы ему выдали ключи от тех ворот и башен, которые король изволит взять на свое попечение по следующим причинам. Во-первых, император, Его Милости брат, куда бы он ни изволил приехать, соблюдает данный обычай. Во-вторых, король изволит держать при себе разный народ