О праве войны и мира - Гуго Гроций Страница 22

А у Цецилия сказано:

Легко переношу нужду без унижения,

Но и обиду без позора перенесть готов.

Демосфен же полагает: «Людям свободным не столь тяжко подвергнуться ударам, хотя и это тяжело, как оскорблению». Тот же самый Сенека, о котором шла речь, прибавляет несколько ниже, что скорбь, причиненная оскорблением, есть следствие слабости сердца, которое сжимается, задетое как действием, так и оскорбительным словом.

8. Ввиду таких именно обстоятельств Христос заповедует терпение, а чтобы никто не возражал на это избитой пословицей «Перенесение старой обиды навлекает новую», он добавляет, что лучше даже перенести вторичную обиду[103], нежели отразить предшествующую; ибо ведь оттого нам не произойдет никакой беды, кроме осуждения в глазах глупцов[104]. По-древнееврейски «подставить щеку» означает «переносить с терпением», как, по-видимому, следует понимать у пророков Исайи (XXX, 6) и Иеремии (III, 3). «Подставить щеку под удар», – так говорит Тацит в книге третьей своей «Истории»[105].

9. Третий довод против войны обычно выводят из следующих слов Евангелия от Матфея: «Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. А я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящих вас и молитесь за обижающих и гонящих вас». Некоторые полагают, что такой любви и благодеяниям по отношению к врагам и ненавидящим нас противны как смертные казни, так и войны. Однако это легко можно опровергнуть, если вникнуть в самый смысл еврейского закона. Евреям вменялось в обязанность любить ближних, то есть евреев же[106], – в таком смысле там приводится слово «ближний», как свидетельствует книга Левит (XIX, 17 в сопоставлении с 18). И тем не менее все же оставалось в силе повеление, обращенное к органам власти, предавать смерти убийц и других тяжких преступников; равным образом одиннадцать колен израилевых подняли справедливую войну против колена вениаминова в возмездие за тяжкое преступление (кн. Судей, XXI). Не менее правильно также Давид, сражавшийся в походах Господа, потребовал вооруженной рукой у Исбосета обещанное ему царство.

10. Стало быть, название «ближний» отныне должно быть распространено на всякого человека, ибо ведь все приняты в общее царство благодати; ни один народ не был обречен Богом на истребление, на всех распространилось то, что составляло преимущество одних лишь израильтян, которых отныне было поведено любить наравне с прочими людьми. А если кому угодно в Евангельском Законе усматривать и заповедь любви в более высокой степени, то с этим я готов согласиться, поскольку, несомненно, что следует любить не всех одинаково[107], но отца – более чем какого-нибудь чужестранца. Равным образом, согласно установленной заповеди любви, следует предпочесть благо невинного благу преступника, благо общее благу частному. Из любви к неповинным произошли, в свою очередь, как наказания смертной казнью, так и благочестивые войны (см. правило нравственности в Притчах Соломона, XXIV, 11). Заповеди же Христа о любви и помощи ближним следует исполнять постольку, поскольку этому не препятствует большая и более справедливая любовь. Известно старинное изречение: «Равно жестоко прощать как всем, так и никому»[108].

11. К сказанному следует добавить, что нам заповедано любить врагов по примеру Господа Бога, который повелевает солнцу своему светить злым наравне с добрыми. Но тот же Бог за некоторые злодеяния положил наказания в этой жизни, а когда-нибудь наложит наиболее тяжкие.

Этим доводом сразу опровергаются те предписания христианской кротости, которые обычно приводятся по этому предмету. Ибо Господь именуется кротким, милосердным, долготерпеливым в Книге пророка Ионы (IV, 2) и в Исходе (XXXIV, 6). И его же гнев, то есть готовность наказывать упорствующих[109] изображает в разных местах Священное Писание (кн. Числа, XIV, 18; Посл. к римлянам, II, 8). И слугой его гнева поставлен судия (Посл. к римлянам, XIII, 4). Моисей приводится в пример величайшего милосердия, и тем не менее он не прекращал наказывать виновных даже смертной казнью. Подражать кротости Христа заповедано в разных местах Писания. А между тем сам Христос угрожал непокорным иудеям тягчайшими наказаниями[110] (Евангелие от Матфея, ХХII, 7); он же в день Страшного суда накажет нечестивых по заслугам. Кротости учителя подражали апостолы, которые, однако же, воспользовались данной им божественной властью[111] наказывать злодеев (Посл. I к коринфянам, IV, 21; V, 5; Посл. I к Тимофею, I, 20).

12. Четвертое место, приводимое в качестве свидетельства против войны (Посл. к римлянам, XII, 17): «Никому не выдавайте злом за зло, но пекитесь о добром перед всеми людьми. Если возможно с вашей стороны, будьте в мире со всеми людьми. Не мстите за себя[112], возлюбленные, но дайте отсрочку гневу Божию. Ибо написано: «Мне отмщение, я воздам, – говорит Господь». Итак, если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напои его; ибо, делая сие, ты соберешь ему на голову горящие уголья. Не будь побежден злом, но побеждай зло добром». Ответ на это может быть тот же, что и выше. Ибо, хотя было сказано Богом: «Мне отмщение, я воздам», в то же самое время выносились смертные приговоры и были изданы законы о войнах. Ведь полагалось же творить добро даже врагам (понятно – единоплеменникам; Исход, XXIII, 4, 5), что, как мы сказали, отнюдь не препятствовало ни вынесению смертных приговоров, ни справедливым войнам, даже против самих израильтян. Именно поэтому отныне ни приведенным словам, ни подобным им заповедям, даже в более пространном толковании, не следует придавать такого крайнего смысла, тем более что деление на главы было произведено не апостолами и не в их время, но значительно позднее, для удобства чтения и облегчения извлечения отдельных мест. Оттого-то нынешнее начало главы XIII: «Всякая душа властям предержащим да повинуется», и следующие слова связаны непосредственно с запретом предаваться отмщению.

13. В этом месте послания Павел говорит, что государственные власти суть слуги Божии и орудия его гнева (т. е. в наказание злодеям), тем самым с очевидностью проводя различие между возмездием ради общего блага, выполняемым вместо самого Бога и относимым к возмездию, присвоенному самому Богу, и возмездием ради удовлетворения досады, что апостол воспретил несколько ранее. Ибо если будет угодно в этом же запрете подразумевать тот вид возмездия, которое требуется ради общего блага, то могло ли быть что-нибудь бессмысленнее непосредственно после воспрещения смертной казни добавлять, что общественные власти установлены Богом для того, чтобы наказывать вместо самого Бога.

14. Пятый довод, которым пользуются некоторые, содержится в следующем месте Послания II к коринфянам (X, 3): «Ибо мы, ходя во плоти, не по плоти воинствуем; оружия воинствования нашего не плотские[113], но получившие силу от Бога для разрушения твердынь: ими