Беседа с папским легатом, диалог с иудеем, и другие сочинения - Иоанн Кантакузин Страница 26

Слыша, что у Бога есть Сын, не опустись до каких-нибудь телесных представлений, вообразив Его рождение по образцу телесных и плотских существ. Если ты дерзнешь так низменно и пошло рассуждать о Боге, ты можешь быстро счесть всех, кто с тобой об этом говорит, безбожниками и нечестивцами. Если это случится, то причиной твоего заблуждения непременно будет то, что, читая, ты не видишь глубинного смысла Писания.

Ксен: О каком Писании ты говоришь, что я, изучая его, не понимаю истинного его значения: о Моисеевом Пятикнижии, о книгах пророков, о песнях Давида или о ваших книгах, которые вы не боитесь называть и святыми?

Император: Сейчас я сказал о Ветхом Завете. Но и о Новом можно сказать то же, не уклонившись от истины. Ибо между ними нет никакого противоречия.

Ксен: Если ты скажешь, что я не знаю этих ваших новых книг, то я нисколько не буду противоречить. Что же касается других, т. е. Ветхих, наставником и учителем в которых является для нас Моисей, то далеко от истины говорить, что я их вовсе не знаю: хоть и не в совершенстве я их изучил и постиг, однако же и не вовсе в них несведущ и невежествен.

Император: Чуть раньше я сказал тебе, что, слыша о рождении у Бога, не надо смущаться никакими неподобающими телесными образами рождения, но то надо взять в ум, что Бог как человеческими представлениями непостижим, так и не человеческим путем рождает. В то, что Бог рождает, верят, а вот как — это непостижимо. И мы научены, что у Него есть Сын, предвечный и собезначальный Ему. А как Он Его родил, это не только существам смертной и материальной природы, но, как я сказал, и первейшим из ангелов совершенно недоступно. Одной лишь верой мы принимаем все это и исповедуем. Да и без всяких слов так или иначе ты знаешь, что средствами разума и естества невозможно разобраться в том, что превосходит естество и разум; неизреченное можно лишь почтить молчанием. Ну, помню ли я что-нибудь из этого, или тебе кажется, что забыл?

Ксен: Да, помнишь.

Император: Итак, раз мы согласны, что Бога трудно помыслить, в словах же выразить совсем невозможно, не будет ли сверхъестественным безрассудством много размышлять о Божием рождении? Всякий согласится, что такое следует чтить молчанием. Только вера может таковое почтить и убедиться, что это так, а не иначе. Ведь вера — это знание без доказательств. А раз это знание бездоказательно, то сверхъестественна и связь, которая неведомым образом, а не путем доказательства, соединяет нас с Богом превосходящим разум соединением. Поскольку же ни один из способов доказательства не соединяет нас с Богом, но только вера, как может быть чем-то познаваемым то, как Бог родил Своего Сына? Если же прибегать к языку образов, то можно сказать, что Бог родил Своего Сына, как ум рождает слово; имеется в виду — не произносимое и испускаемое в воздух слово, но соответствующее Его природе. Но и это уподобление дает довольно смутное представление, лишь отчасти, а не всецело разъясняя образ этого рождения. Только такую помощь в рассуждениях о Боге способны дать образы, почерпнутые из мира твари. Вот мы и говорим так: Бог рождает Своего Сына, как ум — слово и как солнце свое сияние, являющееся светом от света. Поскольку все рождаемое по необходимости подобно рождающему — человек ведь рождает единосущного себе человека, конь — коня, подобным же образом и маслина, а также и все прочие растения и животные, — то и Бог также: без страданий, вневременно, прежде всех веков Он родил единосущного Себе Сына. Потому Он и Сын, что единосущен. Дальше я скажу об этом подробней. Если же это тебе представляется тягостным — называть Сыном Божиим сошедшего с небес для спасения людей, называй Его Светом от Света, единосущным Богу и сопрестольным, Отцом веков, по Исаие (ср.: Ис. 9, 6), объектом поклонения ангелов. Сыном же Божиим если не хочешь его называть, мы уступим. Но вернемся к сказанному выше: раз Бог не Самому Себе сказал «сотворим человека» и не ангелам, по причине, которую мы назвали, значит, Он сказал «сотворим человека по образу Нашему и по подобию» (Быт. 1,26), обращаясь к Своему Сыну и Слову.

Тело человека Бог создал, взяв прах с земли, как написано, душу же вложил в него от Себя вдуновением. А после этого Он взял одно из его ребер, наполнил его, и возникла Ева, — чтобы все происходили от одного начала, от Адама, а не от двух, от Адама и Евы. Затем Бог поселил их в раю и дал им закон, я имею в виду заповедь, позволяющую есть плоды всех деревьев в раю, кроме дерева познания добра и зла (Быт. 2,16-17). Диавол позавидовал таковой их чести, но к Адаму не приблизился как к более твердому, а подошел к Еве и дал ей пагубнейший из советов. По слабости прельстившись, поверив обману и прикоснувшись к запретной пище, она оказалась причиной того величайшего падения Адама. Съев же то, что было приказано не есть, они осознали свою наготу. И когда Бог вечером гулял по раю, Адам и Ева, говорит Моисей, поняв, что они наги, скрылись от Него. А Бог, чтобы напомнить Адаму его преступление и тем самым понемногу привести его к покаянию, обратился к нему: «Адам, где ты?» — показывая ему этим величие чести, которую тот потерял, а также подводя его тем самым, как мы сказали, к покаянию. Тот же, не умея путем смирения возвышать себя, объявил себя невиновным, а вину возложил, как следует из его слов, чуть ли не на Бога, указав на жену. И за то, что он оправдывался ее прельщением, он был изгнан вместе с ней из рая. Будучи же лишены Божественной благодати и дара нетления, бессмертия и исполненности всяческими благами, они облеклись в одежды из кожи, в эту грубую и неподатливую смертную плоть (Быт. 3,1-21).

Если же тебе кажется, что мы мало что тут узнали, обратим тогда внимание