Письма - Екатерина Сиенская Страница 34

нечистота, и любой другой порок, и само наше ничтожество — это проявления неверности Богу, самонадеянности, заставляющей нас полагаться на самих себя. Это червь, скрывающийся под корнем древа души нашей; и коли человек не убьет его ножом ненависти, червь так подточит корень, что дерево или искривится, или упадет, если душа с великим усердием и смирением не воспрепятствует этому. Часто из-за себялюбия человек бывает столь неразумен, что не замечает прячущегося в душе червя. И поэтому Господь попускает многие искушения и гонения и допускает, чтобы дерево искривлялось, а иногда, чтобы и упало. Он не поощряет злонамеренность, но предоставляет человеку возможность пожить некоторое время, руководствуясь свободной волей, исключительно для того, чтобы он вернулся к себе самому, с помощью света стал смиренно искать этого червя и, взяв в руки нож ненависти, убил его. Разве у души нет основания радоваться и познавать благодать Божию, позволившую ей найти в себе то, чего она не знала? Конечно, есть, ибо, дражайший сын мой, в любом случае, в каком бы состоянии человек ни находился, будь он праведником или грешником, пал он или восстал, он нуждается в том, чтобы ему светил этот свет. Сколько неприятностей происходит из-за его отсутствия! Не буду более рассуждать и говорить об этом — это было бы слишком долго. Довольно уже сказанного. Не могу выразить ни языком, ни чернилами, сколь полезно иметь свет любви и какое он доставляет наслаждение. Да сподобит тебя[317] Господь по Своему бесконечному милосердию испытать это! Хочу, чтобы так оно и было. Потому и сказала, что желаю видеть в тебе свет святейшей веры.

Я весьма удивлена письмами, которые ты отправил Бардуччо[318]. Я не хочу, чтобы ты покидал конгрегацию твоих братьев[319] по какой бы то ни было причине (смотри, как бы тебе не отправиться в совершенное для монахов место)[320] и чтобы ум твой пребывал в смятении; но, полностью смирившись, будь слугой самому малому из находящихся там. И не переставай возвещать им ту истину, которую Господь сподобил тебя познать. Давайте вновь прибегнем к вышеуказанным средствам, дабы бес уныния и смятения не осаждал нашу душу, ибо последнее будет хуже первого[321] и будет великим оскорблением Бога. Пребывай в святой и сладостной любви Божией. Иисус сладостный, Иисус любовь.

ПИСЬМО 27 (140)

Мессеру Джованни, кондотьеру и главе отряда, пришедшего во время голода[322]

Во имя распятого Иисуса Христа и сладчайшей Марии. Любимейшие и дражайшие братья во Иисусе Христе! Я, Екатерина, слуга и раба слуг Христовых, пишу вам в Его драгоценной крови, желая видеть вас истинным чадом и рыцарем[323] Христовым, готовым, в случае надобности, тысячу раз отдать жизнь ради служения сладостному и благому Христу. Это помогло бы искупить все нечестивые поступки, совершенные нами против нашего Спасителя.

О дражайший и нежнейший брат мой во Иисусе Христе! Было бы великим делом, если бы Вы сейчас хоть ненадолго обратились к самому себе и подумали, сколько бед и скорбей довелось Вам перенести, покуда Вы находились на службе и довольствии у дьявола. Моя душа желает теперь, чтобы Вы изменили свое поведение и, взяв крест, поступили на службу к распятому Христу со всеми сторонниками Вашими и товарищами; чтобы стали вы Христовым отрядом и пошли против неверных псов, овладевших нашим Святым местом[324], где пребывала и претерпела за нас мучение и смерть сладостная первичная Истина. Итак, кротко прошу Вас в Иисусе Христе выступить в поход против неверных, как повелел Господь, а также наш святой отец[325], и раз уж Вам доставляет такое удовольствие воевать и сражаться, то воюйте не с христианами, ибо это оскорбление Бога, а пойдите на неверных. Как жестоко, что мы, христиане, члены тела святой Церкви, устраиваем гонения друг на друга! Так поступать не подобает, надо взяться за дело с великим усердием и изгнать всякую противоположную мысль.

Я весьма удивляюсь, что Вы, пообещав, как я слышала, отправиться на смерть за Христа в святой поход[326], теперь собираетесь воевать здесь. Совсем не такого приуготовления требует от Вас Господь перед отправкой в столь святое и почитаемое место. Мне кажется, сейчас Вы должны настроиться на добродетель, пока не настанет время для Вас и для других, намеревающихся отдать жизнь за Христа: тем самым Вы покажете, что Вы мужественный и настоящий рыцарь.

К Вам прибудет мой отец и сын, брат Раймондо, и передаст это письмо. Верьте тому, что он скажет[327], ибо он истинный и верный раб Божий и не посоветует и не скажет ничего такого, что не служило бы к славе Божией и к спасению и чести Вашей души. Ничего более не скажу. Прошу Вас, дражайший брат, вспомнить о быстротечности времени. Пребывайте в святой и сладостной любви Божией. Иисус сладостный, Иисус любовь.

Екатерина, никчемная слуга

ПИСЬМО 28 (121)

Господам защитникам и капитану народа города Сиены — из аббатства Святого Анфима[328][329]

Во имя распятого Иисуса Христа и сладчайшей Марии. Дражайшие господа в сладостном Иисусе Христе! Я, Екатерина, раба и слуга слуг Христовых, пишу вам в Его драгоценной крови, желая видеть вас истинными господами и мужественными людьми, то есть умеющими управлять собственной чувственностью, руководствуясь подлинной и реальной добродетелью, по примеру нашего Создателя. Иначе вы не сможете справедливо осуществлять мирскую власть, дарованную вам Богом по благодати. Итак, подобает, чтобы человек, которому выпало повелевать и править другими, сначала научился повелевать и управлять самим собой. Как слепой может видеть и вести других?[330] Как мертвый может погребать мертвого[331], больной ухаживать за больным, бедный помогать бедному? Никак.

В самом деле, дражайшие господа, кто слеп и затемнил взор своего разума смертным грехом, тот не знает ни себя, ни Бога. Следовательно, он вряд ли сможет видеть и исправлять недостатки своих подданных. А если все-таки исправляет, то делает это, пребывая во мраке и несовершенстве, которые внутри него. Я видела и продолжаю видеть, как часто из-за недостаточного знания проступки наказуются там, где их нет, а нечестивые и злые люди, заслуживающие тысячу смертей, не несут наказания. Скудный свет не позволяет различать истину и возводит напраслину на невиновных, заставляет подозревать тех, на кого можно положиться и кому можно доверять (то есть слуг Божиих, которые рождают тех людей в слезах и поту, в непрестанной святой молитве[332], подвергаясь всяческим опасностям, страданиям и мучениям, во славу Божию и ради спасения рожденных ими и всего мира). И в то же время доверие