Письма - Екатерина Сиенская Страница 33

Вас[304]. Он возлюбил нас прежде, чем мы Его, Он отдал нам Себя из милосердия, не по долгу. Не хочу, чтобы Вы ответили неблагодарностью на такую милость, а хочу, чтобы проявили благодарность и признательность в ответ на благодать и милосердие Святого Духа. Прошу Вас: всегда воспитывайте и растите детей Ваших в страхе Божием. Заботьтесь не только о телах их, но и о спасении душ. Знайте, Господь спросит с Вас за них в последний день. Ничего более не скажу. Пребывайте в святой и сладостной любви Божией. Простите мое неразумие, если слишком тяжелы Вам мои слова, но страстное стремление и жажда Вашего спасения побуждают меня скорее действовать, чем говорить. Прибыл ко мне от Вас верный слуга Ваш, передал на словах Ваше послание, которое я приняла весьма благосклонно...[305] Иисус сладостный, Иисус любовь.

IV. ПИСЬМА ПРЕДСТАВИТЕЛЯМ ГОРОДСКОЙ ВЛАСТИ, КОНДОТЬЕРАМ, ГОРОЖАНАМ

ПИСЬМО 26 (83)

Конте ди Сер Конте из Флоренции, спиритуалу[306][307]

Во имя распятого Иисуса Христа и сладчайшей Марии. Дражайший сын мой в сладостном Иисусе Христе! Я, Екатерина, слуга и раба слуг Христовых, пишу Вам в Его драгоценной крови, желая видеть в Вас свет святейшей веры, указывающий нам путь истины. Без этого света никакие наши усилия, желания и действия не принесут плода, не достигнут совершенства и той цели, ради которой начаты, но все будет несовершенным, а мы медлительными на любовь к Богу и ближнему. Причина же состоит в следующем: похоже, что, какова любовь, такова и вера, какова вера, такова и любовь. Любящий всегда остается верен тому, кого любит, и верно служит ему до самой смерти[308]. О, дражайший сын мой! Свет любви приводит душу в порт спасения, извлекает ее из грязи ничтожества и рассеивает в ней всякий мрак себялюбия. Пребывая в свете любви, она познает, сколь неугодно себялюбие Богу и губительно для нашего спасения, и тогда душа с ненавистью восстает против себялюбия и изгоняет его из себя. С помощью живой веры познаёт она, что всякая вина влечет за собою наказание, а всякое добро — награду, и потому выбирает путь добродетели и презирает порок. Прилагая изрядное усердие, она делается стойкой и упорной в достижении цели и остается такой вплоть до смерти, так что ни дьявол, ни человек, ни плоть немощная не могут заставить душу обратиться вспять, когда есть в ней этот совершеннейший свет. К такому совершенству она приходит в результате многочисленных усилий, сопровождаемых страстным желанием и глубоким смирением. Смирение же душа обретает в доме самопознания, через непрестанную смиренную молитву, пронизанную верой, часто сражаясь с дьяволом и терпя досаждения от людей и от себя самой, то есть от своей извращенной воли и немощной плоти, всегда противящейся духу[309]. Всему противостоит душа светом святейшей веры[310] и благодаря этому свету, исходящему из учения Слова, проникается любовью к переносимым скорбям и тяготам, каким бы образом ни были они попущены ей Богом. Время, место, труды выбирает она не по собственному усмотрению, но по воле вечной Истины, которая стремится лишь к нашему освящению[311].

Но для чего Истина попускает нам такие тяготы и такое сопротивление? Дабы испытать в нас добродетель, дабы благодаря свету мы познали наше несовершенство и ту помощь, которую душа получает от Бога, находясь в борьбе и неся тяготы, и дабы познали мы огонь Его любви в благом произволении, которое Он сохранил в душе, покуда пребывала она во мраке, досаждениях и тяготах.

Через это познание, обретенное в трудное время, избавляется душа от несовершенства веры и в результате того богатого опыта, который получила, будучи еще несовершенной, приходит к совершеннейшей вере. Свет любви освобождает ум от всякого смятения, причем не только во время борьбы; и даже если человек в самом деле совершил смертный грех, то, каким бы тот грех ни был, вера вновь возрождает человека. Неся в себе свет, человек устремляется взором к божественному милосердию, огню и бездне божественной любви и, простирая в надежде руки, получает и сохраняет плод крови, в котором обрел этот сладостный любовный огонь. Смиряясь в раскаянии перед Богом и ради Него перед ближним, он почитает себя малейшим и ничтожнейшим из всех. Так грех в его душе истребляется раскаянием и надеждою, даруемой кровью, а кровь человек получает от света веры. Он достигает такого совершенства и такой любви, возгорающейся от божественного, любовного огня, что может сказать вместе со сладостным Григорием: о, счастливый и удачный грех, заслуживший такого Искупителя![312]

Был ли счастливым грех Адама? Нет, но плод, который мы получили из-за него, был счастливым, когда Бог облек Своего Сына в нашу человеческую природу и повелел великое послушание, которое вернет благодать роду человеческому; и, подобно влюбленному, устремился Он заплатить цену Своей крови. Я говорю то же самое и о душе. Не грех ее несет счастье, но плод, получаемый ею от любви, когда исправляется она по-настоящему и достигает совершенства благодаря свету веры, как было сказано, ибо возросла в самопознании и смирении. Душа радостно устремляется к исполнению заповедей Божиих, с ненавистью и любовью возлагая это иго на свои плечи;[313] и, подобно влюбленной, готова, если понадобится, отдать жизнь ради спасения душ. Благодаря свету любви увидела она, что не в состоянии воздать Богу за те милости и любовь, которые обрела в Нем. Да, она может воздать Богу любовью, но отдать материальный долг за благодать, получаемую от Бога, не может, ибо Бог не имеет в нас нужды;[314] однако, пускай она не может быть полезной Богу, она вполне может оказаться полезной ближнему. Это воистину так: с любовью служа ближнему, мы показываем тем самым нашу любовь к высшей и вечной Истине. Эта любовь показывает, есть в душе истинные добродетели или нет. Итак, душа послушно устремляется туда, куда велено, и заставляет свою волю подчиниться воле Божией в ближнем, не отступая, вплоть до самой смерти, ни из-за страданий, ни по какой-либо другой причине.

В свете любви вкушает душа залог вечной жизни, через любовь питаясь от груди распятого Христа[315], с наслаждением усваивая добродетели, жизнь и душевную твердость, что прежде вкушались истинно счастливыми обитателями блаженной жизни, еще когда те странствовали и влачились по этой жизни[316]. Благодаря вере мы получаем ключ крови, которым открывается вечная жизнь. Вера полагается не на себя, но только на своего Создателя; в ней нет ни тени гордости и самомнения. А самомнение и гордость,