Сага об исландцах - Стурла Тордарсон Страница 44

Утром на Почве был сбор, и были поведаны эти новости. Туда явился Гуннар Горсть и взял на себя убийство Хавра. Сигхват дал уклончивый ответ, и сказал, что поденщики нынче пошли буйные, и было глупо придерживать их плату. Гуннар находился на попечении Халльдоры всю оставшуюся часть поста. Он погиб той же весной, когда люди Сигхвата возвращались с Гримова Острова домой.

Позже, летом, Йон сын Бирны явился на Столбовой Холм к Снорри и сказал, что его послал Сигхват. Он постился там покаянным постом сорок дней. Отсюда пошел слух, что именно он убил Хавра, и слух этот держался долго.

44. Поход на Гримов Остров.

[1222 г.] Весной после пасхальной недели Сигхват послал гонца на запад в Долины к Стурле и просил его выезжать на север с множеством народа: он сказал, что Стурле подобает мстить за убийство брата[414].

Стурла тотчас откликнулся, созвал людей и выехал на север с большой свитой. С ними в пути был скальд Гудмунд сын Одда. Он сказал эту вису:

№ 19

К Посохам на сушу

Хамдира затишье

Тащат Тунды ратей,

Встык идя на пустошь.

Не уйти ретивым

Пастырям морского

Вепря, но упорным

Будет бой — не спорю[415].

Стурла приезжает на север в Нагорный Фьорд. Там уже был Торарин сын Йона, он собирал народ в Нагорном Фьорде, а Сигхват велел созывать людей по Островному Фьорду[416] и Долинам. Затем они достали себе корабли и выехали к Гримову Острову. У них было почти три больших сотни народу.

Когда люди епископа увидели, что на них идет неприятель, они вскочили и схватили свое оружие. У них было семь десятков мужчин, способных держать оружие, а еще три десятка составляли женщины и нищие <калеки>[417]. Епископ с несколькими священниками ушел в церковь. Войском епископа распоряжался Эйольв сын Кара. Некоторые, перед тем как спуститься на берег, исповедались у епископа[418].

Арон сын Хьёрлейва спросил Эйольва сына Кара, где доспехи Туми.

— Они висят дома в горнице над моей кроватью.

— Неужели нам сегодня не понадобится это оружие? — говорит Арон.

— Никто, по-моему, не жаждет брать его в бой против Стурлы, — говорит Эйольв.

Тогда Арон вручил свое оружие одному из товарищей, а сам пошел за доспехами Туми и облачился в них.

Но когда он проходил мимо церковного двора, епископ вышел навстречу Арону, и спросил, не хочет ли тот исповедаться.

Арон отвечал, что для этого уже нет времени.

— Проявляй доброту к бедным, — говорит епископ, — и мы еще повидаемся впоследствии.

Арон потом рассказывал, что ему накануне ночью приснилось, будто епископ возложил на него свой плащ.

Арон побежал в один из заливов: всего там оборону с ним держало одиннадцать человек. А Эйольв с тридцатью людьми был в другом заливе. Кое-кто стоял и в третьем заливе.

Стурла направил свой корабль прямо туда, где стоял Арон с его товарищами. На Стурле был красный плащ поверх брони, и полы плаща были заткнуты за пояс (upp dregit blöðunum). Как только корабли зацепили дно, Стурла и его люди прыгнули за борт и пошли наверх. Побережье в этом месте было покрыто клубками водорослей, а выше лежала галька. Люди епископа стояли у верхнего края полосы, где кончались водоросли.

Стурла сказал:

— Вон там, наверху, стоит этот дьявол Арон. Не дадим ему ускользнуть.

Тут Стурла вскочил на водоросли; сбоку его прикрывал Сигмунд Крючок.

Арон ударил Стурлу и просил наступать на него, сказав, что здесь Стурле будет лучше видно оружие его брата Туми.

Стурла в ответ ударил Арона копьем и пробил ему щеку, так что наконечник, пройдя рот, показался из другой щеки.

Арон, в свой черед, ударил Стурлу с такой силой, что тот упал на бок в водоросли, и броня съехала, обнажив бедро. Арон хотел поразить его туда, но Сигмунд Крючок выбросил щит над Стурлой, и удар пришелся в щит.

После этого Стурла вскочил, и на Арона навалились скопом; копья стояли в его теле так густо, что он не сразу смог упасть. У него было множество ран, но, тем не менее, ранен он был не столь тяжело, как они надеялись.

Затем люди епископа бежали с побережья, а люди Стурлы преследовали их. А Арон остался лежать на поле боя.

После этого Стурла и его люди направились к церковному двору. Были захвачены и оскоплены два священника, Снорри и Кнут.

Арон по-прежнему лежал на водорослях, пока Эйольв сын Кара не подошел к нему. Он спросил:

— Жив ли ты, свояк?

Арон отвечал, что жив, но не может пошевелиться.

Эйольв поднял его на руки и понес к морю. Там стоял корабль, а в нем сидели священник Арни[419] и трое других людей.

Эйольв занес Арона на корабль и оттолкнул корабль от берега.

Они просили его ехать с ними.

Эйольв сказал, что хочет повредить оставшиеся суда, чтобы за ними не могли грести в погоню, и просил их не высаживаться на берег ближе Копейного Мыса.

Затем Эйольв бросился в корабельный сарай, в котором стояла паромная ладья, и стал расколачивать ее[420].

Это услыхали люди Сигхвата, которые сбежались к сараю и обложили Эйольва; их было девять человек.

Эйольв оборонялся секирой до тех пор, пока они не срубили ее с древка. Тогда он схватил паромное весло и стал защищаться им, и они перерубили ему четыре весла. Затем человек по имени Бранд пронзил Эйольва копьем, так что наконечник вошел под одной рукой и вышел под другой. Тогда Эйольв бросился к морю, раскидывая противников. Был прилив, и до моря было недалеко. Ториром звался человек, который ударил ему вдогонку и почти отсек ногу у лодыжки, так что она держалась лишь на коже[421]. С этой раной Эйольв доковылял до берега и бросился вплавь к ближней шхере; плыть было двенадцать саженей.

Тогда люди Сигхвата взошли на корабль. Когда они прибыли на