Беседа с папским легатом, диалог с иудеем, и другие сочинения - Иоанн Кантакузин Страница 49

как и другие таинства предызображались. Так, патриарх Иаков, чтобы благословить детей своего сына Иосифа, т. е. Ефрема и Манассию, возложил на них руки, скрестив их (ср.: Быт. 48,14), что было прямым прообразованием Божественной силы креста. И когда присутствовавший при этом знамении Иосиф попробовал переложить его руки, он не захотел и сказал: «Знаю, дитя, знаю» (Быт. 48,19), т. е.: «Ты думаешь, я ошибаюсь и делаю это не так, как надо, но это неверно, ибо я отдаю себе отчет в том, как я это делаю». Так вот.

А что можно сказать о Моисее, который, убегая со множеством евреев от египтян, сначала простер руку вперед и разделил Чермное море, и они его перешли, а затем, обернувшись, простер руку в обратную сторону и его соединил, тем самым потопив фараона (ср.: Исх. 14,21-27)? А превращение жезла (см.: Исх. 4,2-4. 9-12) разве не было тоже ясным прообразованием креста? А то, что даже колесницы и кони полностью погрузились, и противники, их преследовавшие, утонули, не было ли прообразом победы креста над мысленным фараоном, диаволом, и его совершенного низвержения? А Моисеем же брошенное в Мерру дерево, сделавшее горькую воду сладкой и пригодной для питья (ср.: Исх. 15, 25), не было ли явным знамением сладости, доставленной миру крестным древом? А то затем, что, простирая руки, Моисей побеждал Амалика, разве не было яснейшим предначертанием образа Божественного креста и его силы? Ведь когда он поднимал руки, простирая их к Богу, Амалик, побеждаемый, бежал, а когда от усталости иногда опускал их, происходило обратное, и евреи начинали терпеть поражение, преследователи обращались в бегство, и бежавшие от них, вдруг обретая силу, возвращались. Уразумев, насколько помогает то, что он, воздев, простирает руки, Моисей поставил по сторонам двух человек поддерживать их — и одержал при помощи этого божественного знака креста полную победу над Амаликом (ср.: Исх. 17,11-16).

Если надо еще говорить об этом, то давай рассмотрим и кое-что из того, что у вас издавна и доныне практикуется. О приносимом вами каждый год в жертву ягненке, которого вы подвешиваете за голову к одному дереву, а на другом обрубке растягиваете в стороны его ноги, что можно сказать, как не то, что обрубки дерева — это образ креста, а ягненок — Христа?

А кроме того, Моисей повелел вам во время одного из праздников, который вы называете праздником кущей (ср.: Втор. 16,16; 31,10), брать ветви трех вечнозеленых деревьев, связывать их крестообразно червленой шерстью и начертывать с четырех сторон некие знаки — что же это такое, как не прообраз и прототип Божественного креста? Не без смысла ведь даны установления Закона, но каждое из них имеет свою причину и является прообразом другого, большего, что и в данном случае можно, рассмотрев, понять. Соединение ветвей трех вечнозеленых деревьев было ведь прообразованием креста, составленного как раз из таких трех деревьев; а их багрового цвета связь была прообразом крови Богочеловеческого Слова.

Смотри же, до чего ясно соответствуют этому слова Исаии: «Сосной, кедром и кипарисом прославлю место святое Мое» (Ис. 60,13). Из этих ведь деревьев бы сделан крест: одно было поставлено вертикально, другое служило поперечиной, к которой были прибиты растянутые руки Христа, а третье, внизу, — своего рода подставкой для ног, дававшей возможность прибить их гвоздями, почему божественный Давид и сказал: «Вознесите Господа Бога нашего и поклоняйтесь подножию ног Его, потому что оно славно» (Пс. 98, 5). Никто ведь не скажет, что пророк Божий назвал подножием ног Его землю, раз в другом месте Писания говорится: «Небо — престол Мой, а земля — подножие ног Моих» (Ис. 66, 1), ибо какой может быть найден смысл в том, чтобы пророк повелевал поклоняться земле? Конечно же, он сказал не о ней, а о древе, к которому были пригвождены ноги Христа.

Ну вот, я выбрал малое из очень многого, ибо пересказывать теперь и делать предметом рассмотрения все было бы слишком долго. Одно только тебе скажу, все прочее миновав: велика сила Божественного креста и постоянно благодаря ему происходят удивительные, вызывающие трепет вещи. И поразительнее всего то, что орудие мучительнейшей, тяжелейшей и бесчестнейшей из смертей, о чем как-то ты и сам сказал, стало теперь причиной и подателем непрестающей лучшей жизни и всяческой иной благодати — из-за пригвожденной к нему плоти Божьего Слова. Именно это и являло обращение в Мерре горького ручья в сладкий.

Что ты об этом думаешь?

Ксен: Поистине все это нечто странное и такого рода, что без чуда ничего из того, о чем я слышу, не объяснить.

Император: Это ты правильно сказал, потому что здесь немало чудесного, сверхъестественного, человеческий ум совершенно превосходящего. Но об этом довольно. Возвратимся туда, откуда ушли. Что означают слова «власть Которого на плече Его»? Выяснилось, что они указывают на крест, о котором мы говорили. Посмотрим, что следует далее.

«Называется имя его Великого Совета Ангел». Он зовется так потому, что возвестил людям предвечный «совет» Бога Отца. Какой совет? О таинстве Своего Божественного воплощения и неизреченного сверхъестественного воскресения, о чем Он ясно возвестил и растолковал всем сущим под небом. И не только Вестником был Он для людей, но также Советником Дивным. Обрати внимание, что пророк сказал не просто «Советник», но присовокупил «Дивный»; потому что всякий человек, советуя, порой оказывается прекрасным советником, а порой невольно выходит за пределы правильного; дивно же советовать означает никогда не ошибаться относительно наилучшего, во всем достигать истины, а притом и сообщать ее другим, и чтобы ни добавить к тому, что советуется, ни убавить у этого не требовалось.

Если же Иов, добрый человек, когда говорил, то вельможи, т. е. именитые и славные люди, палец прикладывали к своим устам (ср.: Иов. 29, 9), полагая неподобающим ни добавить что-нибудь, ни убавить, удивляясь точности и уместности слов, то насколько, скорее же, неизмеримо лучшим советником должен быть Тот, Кто создал этого Иова? А что может быть лучше такого совета, который учит всех уклоняться от худшего и склоняться к лучшему, готовить себя здесь к вечному Царству, намного славнейшему мирских царств и пребывающему вечно, и себя на путь к нему направлять?

Обрати внимание также на то, что он не сказал неопределенно «Бог», но — «Бог Сильный», тем самым отличая Его от так называемых и занимающих положение богов. Бывают ведь и из людей благие боги, но ни сильные, ни власти такой, как Он, не имеющие. Чтобы не подумал кто, что речь идет о