Уильям Шекспир - Троил и Крессида Страница 8

Троил

Да-да, мой брат, вот в этом-то и суть.Когда бы дело не касалось чести,А только нашей прихоти пустой,Не проливал бы я троянской крови,Елену защищая. Славный Гектор!Пойми, что в ней — и честь и слава наша,Она и поощренье славных делИ всех врагов упорных посрамленье,Она и наша будущая гордость.Ведь сам ты, храбрый Гектор, никомуГрядущей громкой славы не упустишь,Которая нас всех улыбкой манит,Зовя вперед, к победам.

Гектор

Я с тобой,Бесстрашный отпрыск славного Приама!Я сам уже послал надменный вызовКичливым грекам, сонным и тупым:Уж он-то их разбудит непременно.Их вождь, мне говорили, мирно дремлет,Не замечая, что раздор прокралсяВ его войска.Теперь проснется он!

Уходят.

СЦЕНА 3

Греческий лагерь. Перед шатром Ахилла.

Входит Терсит.

Терсит

Ну что, Терсит? Как! Заблудился в лабиринте собственной ярости? Неужто же этот слон Аякс довел тебя до такого состояния? Когда он бьет меня, я смеюсь, и это меня утешает. Конечно, лучше бы, чтобы я его бил, а он надо мной смеялся. Ах, черт возьми! Да я научусь ворожить и вызывать чертей, чтобы только найти выход из такого омерзительного унижения! А тут еще Ахилл навязался! Тоже мне штучка! Если падение Трои зависит от этой парочки, то стены ее простоят до того дня, пока сами собой не рушатся. О ты, великий громовержец Олимпа! Забудь, пожалуйста, что ты Юпитер, царь богов! И ты, Меркурий, да потеряет твой кадуцей[12] свою змеиную силу, если только вы не отнимете у этих молодчиков той самой капелюсенькой капли разума, какая у них есть. Их близорукое невежество настолько скудоумно, что не способно освободить муху из лап паука, не размахнувшись мечом для того, чтобы разрезать паутину. Да падет месть богов на весь этот лагерь, или, еще лучше, да заберет всех их та самая болезнь, которая именуется из скромности неаполитанской…[13] Ну, я все сказал! Взываю к бесу зависти, чтобы он произнес: «аминь». О Ахилл, мой повелитель!

Входит Патрокл.

Патрокл

Кто здесь? Терсит? Заходи-ка милейший Терсит, и позубоскаль!

Терсит

Кабы я льстился на всякую фальшивую монету, ты бы не ускользнул от моего внимания. Но не в этом дело. Ты сам себя покараешь. Да постигнет тебя проклятье всего человечества за безумство и невежество. Да сохранят тебя небеса от умного наставника, и да не коснется тебя ни один добрый совет. Пусть нрав твой до самой смерти управляет тобою. Но если та, которой достанется удел убирать твой труп, скажет, что ты — красивый труп, я поклянусь, что она, кроме прокаженных, ничего не видела. Аминь. А где же Ахилл?

Патрокл

Ишь ты! Да ты, оказывается, еще и ханжа! Это ты так молишься?

Терсит

Молюсь, и да услышит меня небо!

Входит Ахилл.

Ахилл

Кто здесь?

Терсит

Терсит, господин!

Ахилл

Ах, ты пришел! Что ж тебя не было за столом, когда я ел? Ты мало беспокоишься о моем пищеварении: ты ведь отличная приправа! Ну-ка, скажи мне, кто такой Агамемнон?

Терсит

Твой повелитель, Ахилл. Ну, а ты скажи-ка мне, кто такой Ахилл?

Ахилл

Твой повелитель, Терсит. Ну, а скажи-ка мое, прошу тебя, сам-то ты кто такой?

Терсит

Тот, кто лучше всех знает Патрокла. Ну, скажи мне, кто ты такой, Патрокл?

Патрокл

Говори ты, ведь ты же меня знаешь!

Ахилл

О говори, говори!

Терсит

Над этим вопросом надо еще подумать! Агамемнон повелевает Ахиллом, Ахилл — мой господин, я — знаток Патрокла, а Патрокл — дурак.

Патрокл

Ах ты, негодяй!

Терсит

Тише, дурень! Я еще не все сказал!

Ахилл

Валяй, Терсит, валяй! Тебе все простительно!

Терсит

Агамемнон дурак, Ахилл дурак, Терсит дурак, и, как сказано выше, Патрокл дурак.

Ахилл

Дальше! Дальше! Выводы!

Терсит

Агамемнон дурак потому, что думает, будто командует Ахиллом; Ахилл дурак, если им командует Агамемнон; Терсит дурак потому, что служит такому дураку, ну, а Патрокл — дурак сам по себе!

Патрокл

Но почему это я дурак?

Терсит

Ну уж с этим вопросом обращайся к своему творцу. С меня довольно того, что ты дурак. — Смотри-ка, кто там идет?

Ахилл

Патрокл! Я ни с кем не хочу разговаривать! — Идем со мною, Терсит! (Уходит.)

Терсит

Батюшки! Сколько дрязг! Сколько безобразия! Сколько мерзостей! И всему причина — рогоносец и развратница! Нечего сказать, славный повод для того, чтобы затевать раздоры и проливать кровь. Да проказа их забери! Да задави их собственное распутство и раздор! (Уходит.)

Входят Агамемнон, Улисс, Нестор, Диомед и Аякс.

Агамемнон

А где Ахилл?

Патрокл

Ахилл в шатре: он болен, государь!

Агамемнон

Скажи ему, что мы сюда явились.Посланцев наших он прогнал, но мыРешили пренебречь своим величьем,Чтоб посетить его. Скажи емуПусть он не думает, что мы забылиСвой сан, такой поступок совершив.

Патрокл

Я так и передам ему.

(Уходит.)

Агамемнон

ОднакоМы видели, что он сидит в шатре.Совсем не болен он.

Аякс

Болен-то он, положим, болен, но болезнь-то львиная: от гордости сердца. Если вы хотите польстить ему, можете называть эту болезнь меланхолией; но, клянусь вам, это просто гордость. А почему? Чем это он так гордится? Пусть он объяснит нам причину своей гордости. — Позволь мне сказать тебе одно слово, государь! (Отводит Агамемнона в сторону.)

Нестор

Что это Аякс на Ахилла так нападает?

Улисс

Да Ахилл переманил у него шута.

Нестор

Кого? Терсита?

Улисс

Именно Терсита!

Нестор

Ну, теперь, без Терсита, у Аякса не будет повода для разглагольствований.

Улисс

Ничего: теперь поводом будет то, что Терсит на поводу у Ахилла.

Нестор

Тем лучше: для нас их свара приятней, чем их сговор.

Улисс

Коли мудрость не скрепляет дружбу, глупость легко расстраивает ее. А вот и Патрокл.

Нестор

А с ним нет Ахилла?

Входит Патрокл.

Улисс

Да, суставы слона,[14] конечно, не приспособлены для реверансов. Ноги ему служат, но сгибаться не могут!

Патрокл

Ахилл велел сказать, что сожалеет,Когда не просто склонность к развлеченьюЦаря со всею свитой привелаСюда, к его шатру. Но он в надежде,Что просто после плотного обеда,Для улучшения пищеваренья,Изволили прогуливаться вы.

Агамемнон

Патрокл! Привыкли мы к таким ответам.Он избегает нас. Его строптивыйИ дерзкий нрав давно известен всем.Он многие имеет основаньяДостоинствами многими гордиться,Но так переоценивает их,Что умаляет тех достоинств цену.Они противны нам, как плод прекрасныйНа грязном блюде. Но скажи ему,Что мы пришли, чтоб с ним поговорить.Прибавь — греха особою не будет,Что гордецом надутым мы считаемЕго и что себя напрасно мнит онВеликим: он один такого мненья,А мы спокойно наблюдать решилиЕго причуд приливы и отливы,Как будто бы и вправду наша славаЗависит от него. Скажи ему,Что, ежели он выше занесется,Он нам такой не нужен: пусть лежит,Оставленный в пыли, как те машины,Которые настолько неуклюжи,Что непригодны воинам в бою.Проворный карлик на войне ценнее,Чем великан, от сна осоловелый.Скажи ему все это в назиданье!

Патрокл

Скажу и сразу принесу ответ.

(Уходит.)

Агамемнон

Через посредников договоритьсяНам не удастся. Мы хотим с АхилломБеседовать. — Иди к нему, Улисс!

Улисс уходит.

Аякс