Джон Мильтон - Потерянный рай. Стихотворения. Самсон-борец Страница 88

Самсон.

Маной, отец Самсона.

Далила, жена Самсона.

Гарафа из Гефа.

Служитель храма Дагонова.

Вестник.

Хор — евреи из колена Данова.

Место действия — перед тюрьмой в Газе.

Самсон

Направь мои незрячие шагиЕще чуть дальше, вон к тому пригорку.Там можно выбрать меж жарой и тенью;Там посижу я, раз мне выпал случайРасправить перетруженную спину,Которую я гну весь день в темнице,Где, пленник, пленным воздухом дышу —Сырым, промозглым, затхлым, нездоровым;Вот здесь, куда дыханье ветеркаПриносит утром свежесть и прохладу,Ты и оставь меня. Сегодня, в праздникДагона, их лжебожества морского,Не трудится никто из филистимлян,И я благодаря их суеверьюВ безлюдном этом месте, где не слышенШум городской, могу хотя б на мигНечаянному отдыху предаться,Но только плотью, а не духом, ибо,Едва наедине я остаюсь,Меня, как кровожадный рой слепней,Смертельно начинают жалить мыслиО том, чем был я встарь и чем я стал.О, разве ангел, схожий видом с богом,Родителям моим явившись дважды,Им не предрек, что будет сын у них,Как будто это — важное событьеИ благо для потомков Авраама,После чего опять исчез, растаявВ огне, на камне жертвенном пылавшем?Так неужель я, божий назорей,Для подвига предызбранный с пеленок,[753]Взращен был лишь затем, чтоб умеретьСлепым рабом и жертвою обмана,Вращая жернов под насмешки вражьиИ силу, что творец мне даровал,Как подъяремный скот, на это тратя?О! При столь дивной силе пасть так низко!Господь предвозвестил, что я ИзраильОт ига филистимского избавлю.Где ж ныне этот избавитель? В Газе,На мельнице, средь узников в цепях,Он сам под филистимским игом стонет.Но нет! Мне ль в божьем слове сомневаться?Кого как не себя винить я должен,Коль скоро только по моей винеПредсказанное не осуществилось?Кто как не я, безвольно уступивСлезам и настояньям женским, с тайны,Мне вверенной, сорвал печать молчанья,Сказал, откуда черпаю я силу,И научил, как подорвать ее?О, слабая душа в могучем теле!Беда, коль разум вдвое не сильнееТелесной силы, грубой, неуемной,Самонадеянной, но беззащитнойПеред любым коварством. Он — хозяин,Она — слуга. Недаром у меняЕе источник — волосы. Тем самымБог дал понять, сколь дар его непрочен.Довольно! Грех роптать на провиденье,Преследующее, быть может, цели,Умом непостижимые. ОдноЯ знаю: сила — вот мое проклятье.Она причина всех моих несчастий,Любое из которых не оплакатьМне до́ смерти, а слепоту — подавно.О, горшая из бед! О, жребий, с коимНейдут в сравненье цепи, бедность, старость —Ослепнув, в руки угодить врагам!Свет, первое творение господне,Для глаз моих померк, лишив меняВсех радостей, что скорбь смягчить могли бы.Я жалче, чем последний из людей,Чем червь — тот хоть и ползает, но видит;Я ж и на солнце погружен во тьму,Осмеянный, поруганный, презренный.В тюрьме и вне ее, как слабоумный,Не от себя, но от других завися,Я полужив, нет, полумертв скорей.О, мрак среди сиянья, мрак бескрайный,Затменье без просвета и надеждыНа возвращенье дня!О, первозданный луч и божье слово:«Да будет свет. И стал повсюду свет!» —Зачем оно ко мне неприменимо?Луч солнца для меняУтратил прежний блеск,Поблекнув, как луна,Когда она заходит пред зарею.Но если жизни нет без света, еслиОн сам почти что жизнь и если верно,Что он разлит в душе,А та живет в любой частице плоти,То почему же зреньем наделенЛишь глаз наш, хрупкий, беззащитный шарик,И почему оно — не ощущенье,Присущее всем членам, каждой поре?Тогда б я не был изгнан в область мрака,Где, отлучен от света, свет хранюИ где, полуживой, полумертвец, —О горе! — не в могиле похоронен,А сам себе служу ходячим гробомИ потому лишенТех преимуществ, что дает кончина, —Бесчувственности и забвенья мук,И ощущаю во сто крат острееВсе беды и невзгоды,Что пленнику сулитЖизнь меж врагов жестоких.Но что это? Шаг многих ног я слышу.[754]Толпа сюда валит. Неужто сноваЯзычники пришли полюбоватьсяНа мой позор, чтоб по своей привычкеНасмешками усугубить его?

Хор

Вот он, вот он! Замедлим шаг,Чтоб в слепца испуг не вселить.О рок превратный, казнь беспримерная!Видите, как он простерся, поверженный,В пыль уткнувшись лицом,Словно устал бороться,Словно утратил надежду,Грязным рваным рубищем рабскимЕле прикрыт.Ужель глаза не лгут? Ужели это он,Тот прославленный воин,Тот Самсон, что сражал, безоружный,Самого грозного зверя и недруга,Льва растерзал, словно лев козленка,[755]Шел на врагов с руками голыми.В строй их железный,Блещущий бронями халибской выделки,[756]Острыми копьями ощетиненный,Смело врывался, презрев опасность;Тот, чей единый взмахСеял смерть во вражьих рядах;Тот, чья поступь неодолимаяВ бегство язычников обращала?Львом он кидался на рать аскалонскую,[757]Наихрабрейших принуждаяТыл показывать иль взметатьПрах придорожный нашлемными гребнями.В Рамаф-Лехи, избрав оружиемМеч костяной[758] — ослиную челюсть,Тысячу он сразил необрезанцев,Цвет язычников Палестины.В Газе сорвал он ворота[759] и, на плечиВскинув с запором и косяками,Словно титан-небодержец эллинский,[760]Снес их на холм над дорогой хевронскою,[761]Где исполины некогда жили.Что ему тяжелей —Рабство иль слепота,Эта тюрьма в тюрьме,Где беспросветен мрак?Зрячий порой напрасно сетует,Что дух его — пленник плоти.Нет, лишь душа того, чье зренье отнято, —Подлинно узница,Замкнутая в ночи телесной,Коей скончанья нет,Ибо внешний не может светВспыхнуть там, где навекВнутренний свет померк.Ты, чья судьба — подтвержденьеНепостоянности счастья,В горе нет тебе равного,Ибо с вершины славы неслыханной,Всюду чтимый молвой,Пал ты до самых глубин бесчестия,Хоть до сих пор никто во вселеннойНи от своих отцов,Ни по прихоти случаяНе был щедрей, чем ты, несравненный,Первый среди бойцов,Взыскан силой столь же могучею.

Самсон

Слова доходят до ушей моих,Но я не различаю смысла их.

Хор

Он говорит. Подойдем… Воитель,Слава Израиля встарь, ныне — скорбь,Здесь мы, твои друзья и соседи.Из Естаола и Цоры[762] пришли мы,Чтобы тебя проведать, поплакатьВместе с тобой иль тебя утешитьДобрым советом, затем что лечитРаны души, словно бальзам,Теплое слово участья.

Самсон

Я рад, что вы пришли. Теперь я знаюУже по опыту — не понаслышке,Сколь часто — исключения не в счет! —С фальшивою монетой схожа дружба.Друзья вкруг нас роятся в дни удачи;В беде ж, когда они всего нужней,Их нет как нет. Вы видите, сколь многоОбрушилось несчастий на меня.Но горшее меж ними, слепота,Меня не удручает: будь я зрячим,Мне на людей глядеть мешал бы стыд,Затем что я, как безрассудный кормчий,Мне небесами вверенный корабльРазбил о скалы, за одну слезинкуПредательнице выдав тайну силы,Которую вдохнул в меня создатель.О, видно, ныне прозвищем «Самсон»На улицах в насмешку величаютГлупцов, что сами на себя бедуНакликали, как я, кому господьДал много сил, а вот рассудка мало!Быть не слабее тела должен ум.Несоразмерность их меня сгубила.

Хор