Коллектив авторов - Падение Камелота Страница 16

Эта история о судьбе Артура, а не Ланселота, и рассказ о Граале относится к другим хроникам. Достаточно вспомнить, что сын Ланселота, безупречный рыцарь Ланселот — младший, который носит имя своего отца — Галахад, тоже прибыл ко двору Артура, когда вырос, и после его приезда в зале Артура в воздухе появился Грааль. Достаточно вспомнить, что последние замечательные рыцари из окружения Артура — Ланселот. Лионель, Борс, Гавейн, Персиваль, Галахад и другие — все они с развернутыми знаменами отправились на север, чтобы освободить королевство от заклятья.

Те из них, кто вернулись потом обратно, стали более серьезными людьми, чем были раньше. Они видели чудеса: они видели, как безупречный рыцарь Галахад произнес слова, которые освободили Пустынную Страну от заклятья; как Персиваль остался управлять этой страной вместо старого короля; как некоторые из рыцарей умирали или сходили с ума; как Ланселот потерпел неудачу и слава отвернулась от него, хотя они и не знали почему.

Они вернулись, чтобы создать совсем иной двор. Самые молодые и самые неугомонные из рыцарей начали собираться в кланы, которые не вели еще себя открыто враждебно по отношению к Верховному королю, но которых уже раздражала его власть. Это была скрытая междоусобица, снова и снова проливалась кровь. По мере того как Артур старел, собирались и росли силы, стремившиеся уничтожить его. Трещиной в его броне стало бесчестие, о котором он не подозревал, — давняя любовная связь Ланселота и Гиневры. Оружием, при помощи которого старцы пробили его броню, стал сын Верховного короля, рожденный его сестрой, — тот самый ребенок, которого много лет назад безуспешно пытались разыскать Мерлин и Артур. Это был Мордред Отинский и Оркнейский.

VI. Мордред

Хроники, повествующие о дворе Верховного короля, мало рассказывают о сыновьях Лота Лотианского и Оркнейского. Конечно, известно, что Гавейн вскоре после смерти Лота стал почти членом семьи короля Артура и был посвящен в рыцари в день королевской свадьбы. В течение всей своей жизни он был опорой королю. Оба его брата — красивый, но дурного нрава, Агравейн и Гахерис — по-видимому, приехали ко двору Артура вместе с Гавейном. Еще один брат, Гарет, прибыл ко двору несколькими годами позже. Он так стремился показать, чего он стоит сам по себе, что путешествовал инкогнито и служил при кухне Верховного короля, пока не получил возможность доказать свою храбрость и ловкость. Он славился своим мягким характером.

Вскоре после того, как Гарета посвятили в рыцари, его мать Моргауза последовала за ним в Камелот, движимая, как она утверждала, желанием посмотреть на своих сыновей. Когда молодые люди узнали, кто она, они упали перед ней на колени. Они не видели свою мать пятнадцать лет.

Моргауза приехала не одна. Она привезла с собой своего младшего сына якобы для того, чтобы представить его королю. Этим сыном был Мордред, такой же красивый, как его мать, и такой же скрытный. Они были очень близки между собой. Мордред не знал, кто его настоящий отец, и имя Лота часто срывалось с его губ. Если Артур и узнал в нем своего сына, то он об этом ничего не сказал. Как и его братья, Мордред был посвящен в рыцари и занял свое место за Круглым столом. Гавейн сблизился с ним, как раньше с другими братьями. Ланселот тоже приглядывал за молодым рыцарем ради Гавейна.

Моргауза осталась при дворе и пользовалась почестями как сестра короля. Кроме нее самой и Артура, никто не знал о том, что было в молодости между ними. Моргауза сохранила свою красоту. Казалось, белые пряди в черных волосах венчали ее тонкие черты. Ее глаза не потеряли своего жадного блеска, а голос — своего очарования. Через несколько месяцев она завела себе любовника, который был моложе ее старших сыновей, — Ламорака Уэльского, считавшегося третьим по счету лучшим рыцарем в окружении Артура после Ланселота и Тристрама из Лионесса. На турнирах Ламорак носил ее эмблему — шелковую ленту с вышитым двуглавым орлом Лотиана и Оркнея, укрепленную на шлеме.

Ее сыновья были вне себя от гнева. Потомки свирепых северных племен, они были не из тех, кто забыл о кровной мести. Отцом Ламорака был Пелинор с Островов, тот самый, который много лет назад убил мятежного Лота в бою. Гавейн, тогда еще мальчик, поклялся отомстить ему, и он достиг своей цели. Через некоторое время после того, как их посвятили в рыцари, Гавейн и Гахерис убили Пелинора. Теперь их гнев снова разгорелся. Их мать позорила их, взяв себе в любовники человека, в чьих жилах текла кровь Пелинора.

В те времена сыновья вдовы имели право руководить своей матерью. Все сыновья Моргаузы во главе с Гавейном решили сами заняться этим делом. Они услали Моргаузу подальше от придворных соблазнов и поселили ее в хорошеньком охотничьем домике в нескольких милях от Камелота. Моргауза, которая никогда не шла на открытый конфликт, покорилась с достоинством и милой улыбкой и поблагодарила сыновей за их заботливость. Помимо всего, это не было для нее тяжким наказанием. У нее был красивый дом, и она не испытывала недостатка в слугах, которых могла послать куда угодно.

Через неделю она призвала к себе Ламорака. Но Гахерис увидел фрейлину своей матери, которая шепталась с уэльским рыцарем в коридоре замка, и когда Ламорак выехал из Камелота, Гахерис последовал за ним, держась на расстоянии. К вечеру он подъехал к дому матери и увидел коня ее любовника у ворот. Гахерис спокойно спешился и пошел через зал, где слуги его матери спали на соломе у камина. Он постоял у дверей, которые вели в комнату матери. Щит, меч и кольчуга Ламорака лежали у дверей на стуле. Гахерис вытащил свой меч и открыл дверь.

Его мать лежала на широкой постели. Ее белое лицо было повернуто к нему, волосы рассыпались по обнаженным плечам. В два прыжка Гахерис оказался возле кровати и вонзил свой меч ей в горло, издав нервный вопль, который заставил Ламорака вскочить на ноги. Кровь брызнула фонтаном и обагрила простыни, Ламорака и самого Гахериса. Тяжело дышавший и рыдающий Гахерис увидел Ламорака рядом с корчащимся в судорогах телом.

«Ты дьявол и подлец, ты убил свою мать!» — закричал уэльский рыцарь. Но Гахерис в гневе вряд ли расслышал его слова.

Не суйся не в свое дело! — закричал он. — Твой отец убил нашего отца, и для нас слишком большой позор, что ты делишь постель с нашей матерью. Это предел распутства. Поскольку ты безоружен, я не буду сейчас драться с тобой. Но берегись, Ламорак! Когда ты уйдешь отсюда, я и мои братья найдем тебя». Затем Гахерис выскочил из комнаты, ни на кого не глядя и растолкав слуг, толпившихся у дверей.

Новость о смерти Моргаузы потрясла двор, но не так сильно, как это было бы в другое, менее кровавое время. Гахериса на время отправили в изгнание. Ламорак не появлялся: по-видимому, он уехал в свои владения в Уэльсе. Но он был погибшим человеком, как сказал Верховному королю Ланселот, тщетно споривший с Гавейном. Через несколько месяцев братья, за исключением Гарета, который не захотел присоединиться к ним, нашли любовника своей матери, когда он ехал по безлюдной дороге. Говорили, что Агравейн, Гавейн, Гахерис и Мордред вместе вызвали его на бой и что он храбро принял их вызов. Они убили под ним его коня, и он дрался с ними пеший. Ламорак был так силен, что выдерживал их натиск в течение трех часов. Но в конце концов он упал, потому что Мордред ударил его ножом в спину.

Итак, наследственная вражда между семьями Пелинора и Лота, казалось, закончилась. Она закончилась тем, что четверо убили одного, нанеся ему трусливый удар ножом в спину. Насколько стала известна роль Мордреда в этом деле, трудно сказать. Мордред пользовался репутацией храброго, но неопытного бойца. Он был рыцарем всего два года.

Рыцари Круглого стола охотно приняли его не столько ради него самого, сколько из любви к Гавейну, этому отважному льву. И действительно, преданность Гавейну однажды спасла Мордреда от Ланселота.

Ланселот тогда мог бы сразиться с ним и таким образом изменить судьбу Артура.

Однажды майским утром, несколько лет спустя после того, как Мордред получил рыцарские стремена, случилось так, что Ланселот в одиночку уехал из Камелота на поиски приключений, достойных рыцаря. В глухих лесах Уэльса пути их пересеклись. Обрадовавшись встрече в таких диких местах, они дальше поехали вместе, и в их совместных приключениях, которые не имеют отношения к данной истории, Мордред отличался храбростью и ловкостью в бою. Ланселот похвалил его, заставив молодого человека покраснеть от удовольствия, что было ему несвойственно. Мордред редко обнаруживал свои чувства, что и сделало последующие события тем более удивительными.