Николай Горелов - Энциклопедия: Волшебные существа Страница 17

Сухотку и чахотку тоже часто приписывали влиянию фей, хотя эти болезни могли насылать и ведьмы, которые якобы превращали жертв в коней и ездили на них ночами на шабаш, так что кони возвращались запаленными. Чаще всего под чахоткой понимали принудительные ночные визиты в холмы фей, откуда больной возвращался измученным, точно и не спал ночь. Ночь за ночью маленькие человечки уводили юношей и девушек на свои танцы, и те от недостатка отдыха начинали чахнуть. Интересно, что такие поверья шире всего распространены там, где сохраняется связь фей с мертвыми.

Типичный пример такой болезни находим в оркадской истории «Кейт Щелкунчик», изобилующей как феями, так и ведьмами. Причину сухотки видели в однократном сексуальном контакте, после которого остается жгучее чувство неудовлетворенности, как при встрече с ганконером или ла-мией; иногда смертный заболевал, отведав волшебной еды. Те же феи, которые, в сущности, были не чем иным, как духами плодородия, могли вызывать тяжелые роды или бесплодие. То и другое иногда объяснялось проклятием фей, причиной которого могло стать неудачное расположение дома. Иногда проклятие распространялось лишь на скотину, а иногда и на хозяйку. Чаще, однако, причину бесплодия и тяжкого разрешения от бремени видели в колдовстве. В балладе «Матушка Вилли», где злая свекровь оказывается ведьмой, а роды принимает домашняя фея по имени Билли Слепыш, приводится прямо-таки настоящий рецепт, как сделать роды трудными.

Импетиго и многие другие кожные заболевания были результатом гнева фей, они же насылали порой на провинившегося неимоверное количество вшей. Чувствительные ирландцы, правда, вполне могли покрыться сыпью и от насмешливой песни какого-нибудь барда, чье неудовольствие они умудрились вызвать. В этом крылась одна из причин особого влияния бардов в ирландском обществе.

Феи вызывали болезни не только у людей, но и у животных. Если скотина неожиданно заболевала, считалось, что ее уже убили и съели феи[63]. Бруцеллез, свиную лихорадку, куриную чуму тоже приписывают влиянию фей. Да и вообще феи могли делать все то же, что и ведьмы.

Детский паралич деревенские жители не считали болезнью; по их мнению, это означало, что феи украли их настоящего ребенка и подменили его своим. Любая болезнь, в результате которой ребенок менялся в лице или утрачивал какие-то способности, объяснялась подменой, что, надо полагать, порождало бесконечные страдания там, где люди верили в фей[64]. Жестокость считалась самым действенным средством от этой напасти. Нередко, особенно если соседи-доброхоты протягивали руку помощи, дело кончалось смертью ребенка.

Всякого рода уродства, связанные с ревматизмом, считались знаком того, что больной или больная были колдуном или ведьмой, в особенности если недуг наваливался неожиданно. В XVI–XVII веках люмбаго было опасным заболеванием, поскольку, согласно расхожему представлению, спина ведьмы согнута дугой; более мягкие формы этого недуга, к примеру хромота, рассматривались как наказание фей за какой-то нехороший поступок.

ВОЛШЕБНАЯ СТРАНА

Холмы фей. Холм фей, или шиан, увиденный снаружи, по-гэльски называется ноу (knowe), это слово означает курган или засыпанные землей руины замка.

Если холм открывается, то его внутренняя часть называется бру (brugh), это слово переводится как «городок», «округ». Обыкновенно бру означает место, где проживает множество фей, а не одно семейство.

Тульман (tulman) — гэльское наименование отдельного дома внутри холма фей. История о тульмане раскрывает, чем могут помочь хорошие манеры при встрече с феями, изображая последних в выгодном свете.

Жила в Бейли Тангусдейл одна женщина, и вот потерялась у нее как-то пара телят; отправилась она за ними, да припозднилась, а тут дождь с грозой, пришлось ей искать, куда спрятаться. Подошла она к холму и стала забивать колышек, чтобы телят привязать. А холм открылся. Что-то звякнуло, как будто котел на крючок повесили. Женщина удивилась и выпустила колышек из рук. Из холма тем временем высунулась женщина и спросила: «Что у тебя за дело, зачем ты стучишься в мой тульман?» Женщина ответила: «Я заблудилась со своими телятами и искала, где бы от дождя укрыться. Как мне выйти отсюда на дорогу?» Фея сказала: «Иди вон к тому пригорку, внизу. Там увидишь пучок травы. Пусть твои телята ее съедят, и тогда, коли последуешь моему совету, коровы твои всегда будут хорошо доиться, сколько бы ты ни прожила». По ее слову и вышло: женщина та прожила девяносто пять лет и никогда не оставалась без хорошей молочной коровы[65].

Волшебные животные. Огромное множество волшебных животных, которые встречаются в легендах Британских островов, можно разделить на две основные группы. Это дикие животные, существующие сами по себе, и домашние, которых кормят и используют феи. Иногда трудно разграничить эти два типа, потому что феи часто позволяют своим питомцам бродить на свободе. Например, шотландского куши, обычно исполняющего роль сторожевой собаки, иногда отпускают на волю, также как и Кродх Мару, который порой подбирается к крестьянским стадам. Однако в основном это различие довольно четкое.

Два типа волшебных существ появились в традиции очень рано и упоминаются еще в средневековых хрониках. Примерами могут служить грант, средневековый зверь-буги, описанный Гервазием Тильсберийским, и маленькие лошади из истории «Элиодор и золотой шар» Гиральда Уэльского.

К волшебным лошадям можно отнести и опасного ичь-ушкью из Северной Шотландии, едва ли менее опасных келпи и кабил ушти с острова Мэн, а также буги, трэша и шока. Все они в какой-то степени способны менять облик. Лошади, которых используют феи, появляются во всех героических волшебных легендах, где есть волшебная погоня.

Из всех волшебных собак Англии наиболее распространены черные. Многие собаки относятся к зверям-буги, например баргест, галли-трот, Маув дуг с острова Мэн и шок. Верования в собак холмов все еще живы в Сомерсете.

Домашний волшебный скот не столь свиреп, как дикие водяные лошади. И если такие животные случайно оказывались на свободе, то скорее были полезными, чем опасными. П оявление в стаде эльфийского быка считалось большой удачей, так же как и гварред-эр-тлина из Уэльса. Однако существовали и ужасные быки-призраки, такие как ревущий бык из Багбери.

Из всех бесчисленных волшебных зверей наиболее известными были тюлений народ, селки и роаны. Коты сами по себе считались волшебными существами, но отдельно можно упомянуть о волшебном коте из Северной Шотландии, по имени Кайт ши, и Кошачьем короле, неожиданно заявлявшем о своих правах.

Аванк был речным чудищем из Уэльса, чем-то вроде гигантского бобра, а бубри — чудовищной водяной птицей.

Наделялись волшебными свойствами козлы и олени, а также многие птицы, особенно орел, ворон, сова и королек. Конечно же, форель и лосось считались волшебными созданиями, встречались даже волшебные насекомые, например крыжовниковая бабка, появлявшаяся в виде огромной волосатой гусеницы. Фантастическая зоология фактически всех островов чрезвычайно богата.

Встреча с феями. Обычно считается, что феи показывались людям, когда сами того хотели, однако были, судя по всему, способы увидеть маленький народец без их на то желания и моменты, особенно благоприятные для этого. Одним из наиболее распространенных средств был четырехлистный клевер или изготовленное из него знаменитое снадобье фей, защищающее от отвода глаз.

Существовали, однако, люди, наделенные временной или постоянной способностью видеть фей без их на то желания. К ним относились шотландские горцы с «двойным зрением», или те, кого в Сомерсете называли «одаренными», а ирландцы — просто «зрячими»[66]. Роберт Кирк в «Тайном содружестве» часто упоминает наделенных вторым зрением людей, которые обладали этим даром от природы или получили его магическим путем. Нередко они находили этот дар весьма неудобным и обременительным.

Считалось, что, находясь в обществе провидца, можно обрести временную способность видеть фей. Некая миссис Стюарт, жена священника из Эдинбурга, рассказывала, как ее отец, чье детство прошло на острове Скай, видел однажды танцующих фей. Мать оставила его с малолетней сестрой на день у бабушки, а сама пошла посидеть с больным соседом. С ними был еще чей-то мальчик, тоже маленький. Время шло, дети устали и, наверное, так расшалились, что пожилая леди уже не могла с ними справиться, как вдруг в дом зашла добрая знакомая, о которой говорили, будто она «зрячая». Увидев, что происходит, женщина сказала: «Идемте со мной, я покажу вам кое-что интересное». Она заставила детей взяться за руки и вывела их в сумерки. Прямо за домиком, где жила бабушка, со склона холма стекал ручей. А на вершине этого холма горел костер, вокруг которого водили хоровод какие-то невысокие люди. Дети, как завороженные, смотрели на них, пока знакомая не увела их в дом, и, когда мать пришла за ними, им было что ей порассказать. Наутро они снова побежали на холм посмотреть на то место, где горел костер, но не нашли ни следа, ни одной обугленной травинки. В детстве миссис Стюарт и все ее братья и сестры больше всего любили сказку о том, «как папа видел фей». Много лет спустя ее тетка, сестра отца, вернулась из Канады и подтвердила, что все так и было, а еще позже ей довелось повстречаться со стариком, который был тогда третьим ребенком в их компании, и он тоже помнил все так отчетливо, словно это случилось не далее чем вчера.