Елена Чекулаева - Великие мифы Страница 24

Уже недалек был остров сирен, когда Одиссей рассказал своим спутникам об их коварстве: они своим пением завлекают плывущих мимо моряков и предают их лютой смерти. Весь остров был усеян костями растерзанных ими людей.

— Я залеплю вам уши мягким воском, — сказал Одиссей, — чтобы не слышали вы их пения и не погибли, меня же привяжите к мачте. Если я, очарованный их пением, буду просить вас отвязать меня, то вы еще крепче свяжите меня.

— Плыви к нам, великий Одиссей! — пели сирены, — к нам направь свой корабль, чтобы насладиться нашим пением. Не проплывет мимо ни один моряк, не послушав нашего сладостного пения.

Очарованный их пением, Одиссей дал знак товарищам, чтобы отвязали они его. Но, помня наставления Одиссея, они еще крепче связали его. Только тогда вынули воск из ушей и отвязали Одиссея от мачты, когда уже скрылся из вида проклятый остров. После этого сирены в отчаянии бросились в море и превратились в скалы.

Одиссей у острова сирен

В народных поверьях сирены — первоначально, вероятно, морские божества — превратились в злых демонов.

Сирены изображались существами с грудью и головой женщины, с птичьими ногами, крылатыми или без крыльев. Изображения сирен часты на надгробьях, где они являлись отвратителями бед.

Спокойно плыл дальше корабль, но вдруг послышался вдали ужасный шум и все увидели дым. Одиссей знал, что это Скилла. В пещере у пролива между Италией и Сицилией жило это чудовище — с шестью головами на длинных шеях, с тремя рядами острых зубов в каждой пасти, с двенадцатью ногами.

Испугались моряки, выпустили весла из рук, и остановился корабль. Одиссей стал подбадривать своих спутников. Он не сказал им, что напротив Сциллы, в другой пещере жило еще одно чудовище — Харибда. Харибда трижды в день поглощала и извергала черные воды узкого пролива. Даже Посейдон был не в силах спасти от гибели человека, попавшего между Сциллой и Харибдой.

Быстро плыл корабль по узкому проливу. Одиссей видел, как поглощала морскую воду Харибда: волны клокотали около ее пасти, а в ее глубоком чреве, словно в котле, кипели морская тина и земля. В это время вытянула все свои шесть шей ужасная Сцилла и своими шестью громадными пастями с тремя рядами зубов схватила шестерых моряков. С великим трудом миновал корабль Одиссея Харибду и Сциллу.

Во второй поэме Гомера — «Одиссее» — герой изображен «хитроумным». В самой поэме эта черта объясняется словами богини Афины, которая встретила Одиссея по его возвращению в родную Итаку:

Ловким и хитрым быть надо, тебя превзойти чтобво всякихХитрых делах, — даже богу, когда б он с тобойповстречался.Страшный ты выдумщик козней, хитрец ненасытный,не можешьТы, и вернувшись в отчизну свою, обойтись без обмановИ без притворных речей, что любезны тебе от природы.

Действительно, вернувшись домой Одиссей не сразу предстал перед Пенелопой как законный супруг. Он изображал дряхлого старика, нищего, пока не были устранены все женихи Пенелопы. Но сомнения жены Одиссея разрешились лишь после того как он рассказал известную только ему и Пенелопе особенность устройства их комнаты.

Русский критик В. Белинский так объяснил образ Одиссея: «Одиссей есть апофеоз человеческой мудрости. Но в чем состоит его мудрость? В хитрости, часто грубой и плоской, в том, что на нашем прозаическом языке называется «надувательством». И между тем, в глазах младенческого народа, эта хитрость не могла не казаться крайнею степенью возможной премудрости».

БОГИ-ПОКРОВИТЕЛИ

Бог света, златокудрый Аполлон, родился на острове Делос. Его отец Зевс, а мать — богиня Лето. Гонимая гневом богини Геры, богиня Лето нигде не могла найти приюта. Преследуемая посланным Герой драконом Пифоном, она скиталась по свету и наконец укрылась на острове Делосе, носившемся в те времена по волнам бурного моря. Лишь только вступила Лето на Делос, как из морской пучины поднялись громадные столбы и остановили этот пустынный остров. Кругом Делоса шумело море. Уныло подымались скалы Делоса, обнаженные, без малейшей растительности. Лишь морские чайки находили приют на этих скалах и оглашали их своим печальным криком. Но вот родился бог света Аполлон, и всюду разлились потоки яркого света. Как золотом, залили они скалы Делоса. Все кругом зацвело, засверкало: и прибрежные скалы, и гора Кинт, и долина, и море. Громко славили родившегося бога собравшиеся на Делос богини, поднося ему амброзию и нектар. Вся природа вокруг ликовала вместе с богинями.

Аполлон Бельведерский

Юный, светозарный Аполлон решил отомстить за все обиды, нанесенные его матери Пифоном. Он понесся по лазурному небу с кифарой в руках, с серебряным луком за плечами; золотые стрелы громко звенели в его колчане. Он стремился туда, где жил грозный чудовищный дракон Пифон.

Быстро достиг Аполлон мрачного ущелья, жилища Пифона. Выполз из своего логовища ужасный дракон. Громадное тело его, покрытое чешуей, извивалось меж скал бесчисленными кольцами. Скалы и горы дрожали от тяжести его тела и сдвигались с места. Яростное чудовище все предавало опустошению. В ужасе бежали нимфы. Поднялся Пифон, могучий, яростный, раскрыл свою ужасную пасть и уже готов был поглотить златокудрого Аполлона. Стрелы Аполлона дождем посыпались на дракона, и он бездыханный упал на землю. Громко зазвучала торжествующая победная песнь (пэан) светозарного бога, победителя Пифона, и вторили ей золотые струны кифары. Аполлон зарыл в землю тело Пифона там, где стоят священные Дельфы, и основал в Дельфах святилище, где бы оракулы прорицали волю отца его Зевса.

С высокого берега далеко в море Аполлон увидел корабль критских моряков. Обернувшись дельфином, бросился он в синее море, настиг корабль и лучезарной звездой взлетел из морских волн на корму его. Аполлон привел корабль к пристани города Крисы и через плодородную долину повел критских моряков, играя на золотой кифаре, в Дельфы. Он сделал их первыми жрецами своего святилища.

В честь победы Аполлона над Пифоном в Дельфах стали регулярно устраивать Пифийские игры, которые по своему блеску и популярности уступали только Олимпийским.

На месте победы над Пифоном был воздвигнут храм.

Когда Аполлон, гордый своей победой, стоял над сраженным чудовищем, он увидел около себя юного бога любви Эрота, натягивающего тетиву своего золотого лука. Смеясь, сказал ему Аполлон:

— На что тебе, дитя, такое грозное оружие? Предоставь-ка лучше мне посылать разящие золотые стрелы.

Обиженный Эрот гордо ответил Аполлону:

— Стрелы твои, Феб-Аполлон, не знают промаха, всех разят они, но моя стрела поразит тебя.

Эрот взмахнул крыльями и взлетел на высокий Парнас. Там вынул он из колчана две стрелы: одну — ранящую сердце и вызывающую любовь, ею пронзил он сердце Аполлона, другую — убивающую любовь, пустил он в сердце нимфы Дафны, дочери речного бога Пенея.

Встретил прекрасную Дафну Аполлон и полюбил ее, Но только Дафна, увидев его, с быстротою ветра пустилась бежать, ведь стрела Эрота, убивающая любовь, пронзила ее сердце. Обратилась Дафна к отцу своему Пенею:

— Отец, помоги мне! Расступись скорее, земля, и поглоти меня!

Лишь только сказала она это, как кора покрыла ее нежное тело, волосы обратились в листву, а руки, поднятые к небу, стали ветвями. Не стало Дафны, а появился Лавр. Долго печальный стоял Аполлон пред лавром и, наконец, сказал:

— Пусть же отныне венок из твоих листьев украшает мою голову, пусть ветви твои обовьют и мою кифару, и мой колчан. Пусть никогда не вянет, о лавр, твоя зелень.

В Дельфах победителям в состязаниях в честь Аполлона вручались лавровые венки.

От Гермеса Аполлон получил в подарок лиру и стал богом муз (отсюда прозвище Аполлона — Мусагет).

Однажды, блуждая по полям Фригии, сатир Марсий нашел тростниковую флейту. Ее бросила богиня Афина, заметив, что игра на изобретенной ею самой флейте обезображивает ее божественно прекрасное лицо. Афина прокляла свое изобретение и сказала:

— Пусть же жестоко будет наказан тот, кто подымет эту флейту.

Ничего не зная о проклятии Афины, Марсий поднял флейту и вскоре научился так хорошо играть на ней, что все заслушивались. Марсий возгордился и вызвал самого покровителя музыки Аполлона на состязание.

По легенде, разгневанный дерзостью сатиров, бог содрал с Марсия кожу и повесил ее на дереве в Келенах (Фригия). Кожа Марсия при звуках флейты трепетала. По другому мифу, царь Мидас признал победителем в игре на флейте Марсия, и в наказание за это Аполлон наградил царя ослиными ушами.