Вороний ключ - Дарья Райнер Страница 2

Едва слышно выдохнула. Вдохнула. Сжала между пальцами кристаллик соли.

Ещё шаг. Совсем короткий, осторожный, как по тонкому льду.

Ворон издал короткий звук, похожий на смешок.

Элла смутилась. Ей стало стыдно. Она ведь не воровка, чтобы красться, и девочка распрямила плечи.

– Здравствуй! – произнесла она звучно и отчётливо, как обычно здоровалась с соседями в церкви. Среди них были пожилые фру, которые плохо слышали, и Элла старалась изо всех сил. Но сейчас, похоже, это было лишним.

– Здравствуй, – повторила она тише, не зная, что добавить. О чём говорить с птицами в промозглый зимний день, перед тем, как загадать заветное желание?

Ворон склонил голову, невозмутимо наблюдая за ней.

Элла разжала пальцы. Достала руки из карманов, показав пустые ладони.

– Я не хочу ничего… плохого. Наоборот, очень рада тебя встретить, – улыбнулась она. Говорить с птицами – не странно. Отнюдь. – Надеюсь, ты меня понимаешь.

Она шмыгнула носом и сделала ещё пять шагов. Птица встрепенулась.

– Пожалуйста, не улетай! Я лишь хотела попросить… – Она смутилась, подбирая слова. Желаний было так много! Но с какого начать? – Если можешь помочь…

В памяти всплыло розовощёкое лицо Норы, её русые, как у брата, прямые волосы, заплетённые в две косички, и ожерелье из рябиновых ягод, которое та носила, не снимая, с конца сентября.

– Не мне, – спохватилась Элла, – другу. И его сестрёнке, она болеет…

Ворон со скучающим видом отвернулся и взмахнул крыльями.

– Нет, постой!

Элла бросилась вперёд, но было поздно.

Чёрная тень взмыла над мостом, мелькнула над крышами домов и пропала в снежных тучах. Не поймать, не дотянуться. Всё равно что пытаться достать до неба!..

Элла опустилась на валун и закрыла лицо руками. Песчинки соли обжигали кожу, точно искры. Слёзы текли по щекам.

***

– Ты-то чего понурилась? – Ярне легонько ткнул её в плечо.

Они шли по улице Стрёгет. Мокрая брусчатка блестела в свете фонарей. Стемнело рано: пасмурный день осветился огоньками окон, в которые Элла любила заглядывать. Они встретились в три часа после полудня, когда его мать, вернувшаяся домой с короткой смены, отправила Ярне в аптечную лавку. Норе не стало лучше. Бедняжка надрывно кашляла и почти не вставала с кровати: пила горькую микстуру, выписанную врачом, и засыпала снова. Ярне, сидевший у постели сестры всю ночь и всё утро, говорил, она бредит во сне. Испуганно охает и зовёт какого-то Рауна.

Элла удивилась совпадению, ведь имя Раун означало «ворон». Часто это было прозвищем – в былые времена.

Чуть подумав, она рассказала другу о неудачной охоте – умолчав, разумеется, о том, как расплакалась на камне, подобно Русалочке.

– Н-да, – протянул он, – понятно.

Что-то в его тоне показалось обидным. О том, какое желание она хотела загадать первым, девочка не стала говорить.

– Что тебе понятно? Я хотела, чтобы хоть раз… сбылось, понимаешь?

– Мне бы твои заботы. Наслушаешься бабкиных сказок и туда же!

Элла опешила.

– Бабкиных сказок?!

Она остановилась как вкопанная. Кто-то из прохожих задел её локтем. С наступлением вечера толпа прибывала: все спешили на ярмарку. Огни площади горели впереди. Оттуда доносились смех и музыка: бродячие артисты устроили представление, нарядившись в костюмы сказочных героев.

Элла стиснула зубы, чтобы не дрожал подбородок.

Конечно, Ярне почти не спал и тревожился за сестру, но разве это повод так говорить? Он всегда был тем, кто обожал истории момо – не короткие детские выдумки, где добро побеждает зло, а холодные, местами мрачные и страшные, те, в которых не угадаешь, как всё кончится для героев. Совсем как в жизни.

– Зачем ты так? – спросила она севшим голосом.

– Затем, что пора взрослеть. – Ярне замер на ступеньке аптечного крыльца, оказавшись на голову выше Эллы. Сейчас, когда тень от фонарного столба скрывала половину лица, он казался особенно бледным и уставшим. «Как покойник, вставший из могилы», – подумала Элла с ужасом.

– Это не значит, что…

– Значит! – Он оборвал, не дав договорить. – Нельзя до старости верить в сказки. Это всё выдумка, неправда. И никак не помогает в жизни. Только мешает, пора бы понять!

Элла попятилась. Ей показалось, что мир вокруг – отражение в луже, кривое и неправильное. Это Рождество обещало стать худшим в её жизни, и что самое страшное – она чувствовала себя бессильной что-либо исправить. Спорить было глупо.

– Ты действительно так думаешь? – Она понизила голос до шёпота, едва различимого за уличным шумом.

– Да! – Ярне надвинул восьмиклинку на лоб и потянул на себя дверь. – Могла бы сделать что-то полезное, а не тратить время попусту, гоняясь за сказкой.

Звякнул колокольчик. С губ Эллы сорвался клочок пара. Она развернулась и побежала в сторону площади, быстро и зло стуча башмаками по брусчатке, хватая ртом стылый воздух и придерживая на груди распахнувшиеся пальто.

Щёки горели. Сердце билось часто.

Наконец она замерла перед импровизированной сценой – деревянным помостом, где выступали артисты. Кто-то играл на свирели, стучали барабаны. Здесь были жонглёры, шарманщики, торговцы сладостями… Элле показалась, что она окунулась в толпу, как в ледяную прорубь: вода сомкнулась над головой и наступила блаженная глухота.

Она вынырнула из-под рук водящих хоровод юношей и девушек и лишь тогда услышала тонкий перезвон. Элла оглянулась. На краю площади, у стены старого дома из красного кирпича, стоял ряженый с большим мешком. Он был одет в причудливый чёрный костюм: перья топорщились на плечах, деревянную маску украшал острый клюв.

Дети подходили к нему и за крошечную плату – всего один эре! – извлекали из мешка подарки. Мальчишки младше Эллы доставали оловянных солдатиков, лодки и фрегаты с парусами из тонкой льняной ткани. Девочки получали тряпичных кукол, фигурки ангелов и леденцы, а одной малышке досталось зеркальце с витой ручкой, и та залилась счастливым смехом.

Элла осторожно приблизилась, как и утром, под мостом, не решаясь подойти совсем близко. Острый клюв повернулся к ней. Мешок распахнулся шире, и человек сделал приглашающий жест.

– У меня нет денег, – призналась она и качнула головой.

Ряженый протянул руку, затянутую в чёрную перчатку. Элла смутилась. Может, он не расслышал?.. Чувствуя себя бесконечно глупо, она запустила руку в карман и высыпала соль в чужую ладонь. Кулак сжался. Ворон кивнул, извлекая из мешка старый ключ, и протянул его Элле.

Подарок оказался тяжёлым, холодным на ощупь: наверняка отлит из бронзы. Но слишком велик для обычной двери, такими отпирают ворота в сказочных замках.

Эллу опять толкнули. Мимо пронеслась компания ребят: они громко смеялись и распевали колядки. Ключ, выпав из ладони, звякнул о камни, и девочка спешно за