Патогенез. История мира в восьми эпидемиях - Джонатан Кеннеди Страница 42

и 21 000 из них оказались в Северной Америке. Новоприбывшим помогла еще одна эпидемия оспы, которую они почти наверняка завезли в 1630 году и которая сократила оставшееся коренное население Массачусетса вдвое. В течение следующих нескольких десятилетий эпидемии повторялись снова и снова, делая возможным заселение Северной Америки. Как и конкистадоры до них, пуританские поселенцы восприняли уничтожение коренных американцев как знак Божественного провидения. Джон Уинтроп, первый губернатор колонии Массачусетского залива, отмечал в 1634 году: "Что касается туземцев, то они почти все умерли от оспы, так что Господь очистил наше право собственности на то, чем мы владеем"

Алексис де Токвиль, французский политический теоретик, посетивший Соединенные Штаты в 1830-х годах, писал: "Мне кажется, я могу увидеть всю судьбу Америки в первом пуританине, высадившемся на этих берегах". 21 000 поселенцев, прибывших в течение двадцати лет после основания Плимутской колонии, были единственным значительным притоком людей в Новую Англию до начала иммиграции ирландских католиков в 1840-х годах. Колонисты стали "племенным скотом янки Америки" и к концу двадцатого века размножились до 16 миллионов человек. Их влияние выходит далеко за рамки численности. В отличие от жаждущих удачи конкистадоров, пуритане отправились в Новый Свет, чтобы построить новое благочестивое общество, где они могли бы растить свои семьи, не подвергаясь преследованиям. Они привезли с собой институты, способствовавшие зарождению капитализма, в первую очередь правовую систему, в которой большое внимание уделялось правам собственности и защите от злоупотреблений государственной властью. Североамериканские колонисты жили лучше, чем у себя на родине, из-за отсутствия могущественной земельной аристократии, многие из которых контролировали свои обширные владения со времен нормандского вторжения в Англию в 1066 году. Политическая и экономическая система, созданная поселенцами на северо-восточном побережье, сохранилась и после обретения независимости и помогает объяснить, почему Америка превратилась в одно из самых индивидуалистичных и богатых обществ, которые когда-либо видел мир.

Европейский колониализм также оказал длительное влияние на Африку, но, в отличие от Северной Америки, ее бывшие колонии сегодня являются одними из самых бедных стран в мире. Инфекционные заболевания также сыграли решающую роль в развитии Африки.

 

Могила белого человека

Каждому, кто рос в Великобритании в 1980-х годах, было трудно отделаться от мысли, что Африка - или, по крайней мере, Африка к югу от Сахары - одинаково бедна и беспомощна. Это был регион, "где ничего не растет, не льется дождь и не текут реки", как говорится в рождественской песне Band Aid 1984 года. Однако люди в Европе не всегда думали об Африке подобным образом. Средневековые карты известного мира изображают ее как регион огромного богатства. На этих картах мира изображен континент не просто с реками, а с реками золота. Возьмем, к примеру, Каталонский атлас: огромную иллюминированную карту, созданную примерно в 1375 году и приписываемую майоркинскому еврейскому картографу Аврааму Креску. У побережья Западной Африки изображена лодка, сопровождаемая текстом: "Корабль Хауме Феррера отплыл к Золотой реке 10 августа 1350 года". В атласе есть и другие признаки того, что европейцы считали Африку регионом удивительных богатств. В центре Сахеля находится карикатура на Мансу Мусу, малийского правителя XIV века. Он сидит на троне с золотой короной на голове, а правой рукой подносит золотой диск берберу на верблюде. Надпись рядом с Мусой гласит, что "этот король - самый богатый и знатный правитель всего региона из-за большого количества золота, найденного в его землях".

Карты, подобные Каталонскому атласу, были созданы на основе последних сведений, полученных от путешественников и торговцев, проезжавших через Майорку. Хотя они не всегда точны с географической точки зрения, они многое говорят нам о том, как современные европейцы понимали другие части света. Западная Африка ассоциируется с золотом, потому что этот регион был основным источником этого драгоценнейшего металла в христианском и мусульманском мире в Средние века. И хотя "Золотая река" является мифической, Муса существовал, и его контроль над золотыми рудниками Западной Африки сделал его немыслимо богатым. Большая часть того, что мы знаем о богатстве Мусы, происходит из описаний его впечатляющего паломничества в Мекку в 1324-1325 годах. Говорят, что он взял с собой в хадж 18 тонн чистого золота, и благодаря его щедрости цены на золото в Средиземноморье снизились на несколько лет. Через десять лет картографы стали включать его в свои работы. Это паломничество буквально нанесло Мансу Мусу и его огромные богатства на карту мира.

Карты, подобные Каталонскому атласу, а точнее, идеи, которые они отражают, привлекали иберийских искателей удачи. В начале 1400-х годов португальский принц Генрих Мореплаватель собрал команду моряков и картографов, чтобы исследовать и нанести на карту побережье Западной Африки. До этого момента все золото, которое импортировалось в Европу, перевозилось через Сахару на южный берег Средиземного моря караванами верблюдов. К середине века португальские корабли нарушили монополию на сухопутный путь через пустыню. Итальянские современники называли Жуана II, короля Португалии в 1490-х годах, il rei d'oro из-за его доступа к рынкам золота Западной Африки. Португальцы приобретали африканское золото скорее благодаря торговле, чем военным победам. Они основали ряд торговых постов (фейтория) вдоль побережья Западной Африки, главным из которых стал большой форт Сан-Жоржи-да-Мина на Золотом берегу в 1482 году. Здесь европейские товары обменивались на золото, а также пряности и порабощенных людей. Португальцы даже не были равными в этих начинаниях. В большинстве случаев хозяева диктовали условия пребывания европейских искателей удачи, а нарушивших правила ждало суровое наказание, вплоть до смерти.

Мотивы португальцев позднего средневековья были очень похожи на мотивы испанских конкистадоров. Экспансия османов закрыла прибыльные возможности в Средиземноморье, поэтому искатели удачи устремились в Атлантику в бешеном поиске богатств, прежде всего золота. И, как и в Северной и Южной Америке, на их пути встали могущественные государства. Но опыт португальских исследователей разительно отличался от опыта их испанских современников. В то время как империи мексиканцев и инков рухнули, западноафриканские государства остались непоколебимыми. Португальцы совершили лишь незначительное вторжение в этот регион. Они так и не нашли рудники, где было выкопано золото Мусы, и не контролировали территорию за пределами нескольких изолированных феодальных владений на побережье.

Инфекционные заболевания стали причиной совершенно разных результатов. Колонизация Америки стала возможной только потому, что на помощь конкистадорам пришли патогенные микроорганизмы Старого Света. Португальцам не повезло. Побережье Западной Африки было связано с остальной Европой и Азией транссахарскими торговыми путями. Куда путешествовали люди, туда же попадали бактерии и вирусы. Поэтому люди, жившие вдоль этих путей или вблизи портов, должны были выработать иммунитет к инфекционным заболеваниям, которые были распространены в Европе. Но Африка в то время отличалась от Европы в