Regime change - J. Deneen Страница 55

культуры и исследовать способы, с помощью которых общественный порядок мог бы поддержать культурные улучшения в стремлении устранить сохраняющийся расизм. В частности, трудности, с которыми сталкиваются черные семьи, обсуждались видными либералами (более центристского толка), такими как Дэниел Патрик Мойнихан, и консерваторами, такими как Натан Глейзер. Сегодня эти аргументы осуждаются в лучшем случае как недостаточные, в худшем - как расистские.

Совсем недавно в эти воды вмешался тогдашний сенатор и кандидат в президенты Барак Обама, который, в частности, во время предвыборной речи в День отца в 2008 году призвал чернокожих отцов присутствовать рядом со своими детьми: «Слишком многие отцы пропали без вести, слишком многие отцы ушли в самоволку, отсутствуют в слишком многих жизнях и слишком многих домах. . . . И основы наших семей слабее из-за этого». Эту тему он повторял несколько раз во время своего президентства, в том числе во время торжественной речи в HBCU Morehouse College в 2013 году. И именно по случаю этих и подобных выступлений прогрессивная либеральная интеллигенция критиковала президента Обаму, возможно, более жестко, чем в любой другой момент его президентства. Та-Нехиси Коутс был суров в своих суждениях, обвиняя президента Обаму в том, что он "в единственном числе ругает "черную Америку". Совсем недавно академические критики включили свою критику Обамы в общую критику традиционных норм. В эссе, опубликованном в 2020 году, Габби Годвуд с кафедры антропологии Питтсбургского университета раскритиковала речь Обамы 2008 года в таких выражениях: «Он чрезмерно привилегирует нуклеарную семью как стандарт, а также гетеросексуальную привилегию, согласно которой только мужчины являются отцами и могут быть ими только в признанном государством браке». Когда президент Обама готовился покинуть свой пост в 2017 году, Михал Дензел Смит посвятил колонку в Washington Post критике этого одного аспекта его президентства, отметив, что президент преуменьшил, если не полностью игнорировал, институционализированный и системный расизм. Повторяющаяся тема в этих и других критических статьях заключается в том, что призывы к личной и общественной ответственности в значительной степени устраняются системной природой расизма, делая тех, кто их делает, фактически расистами, поскольку они избегают обращения к институциональным источникам культурного опустошения. Те, кто их озвучивает, являются "ругателями", обвиняющими жертв.

В либеральном дискурсе мейнстрима о биче расизма стало преобладать четкое повествование. С одной стороны, утверждается, что источник расизма в отношении афроамериканцев носит системный характер и может быть устранен только путем общесистемных изменений, включая масштабные усилия по расширению инклюзивности в элитных институтах и передаче ресурсов потомкам рабов в виде репараций. Однако белый рабочий класс, все более враждебно относящийся к меритократическому классу, который (помимо прочего) продвигает эти взгляды, обвиняется в личном моральном поражении расизма. Они должны быть отстранены от реализации любого значимого голоса в американской общественной жизни, к ним относятся как к людям, потерпевшим неудачу в экономическом и социальном тотализаторе, в котором могут победить те, кто старается. Они озлоблены и обижены, и их политические реакции в основном обусловлены рецидивистским расизмом. Хотя условия жизни черных и белых представителей рабочего класса все больше напоминают друг друга, в одном случае - в случае афроамериканцев - причиной является система, условия, над которыми их жертвы имеют мало власти; в другом - в случае белого рабочего класса - их бедственное положение - это моральный провал (расизм), в котором виноваты только предполагаемые жертвы.

Этот доминирующий нарратив кажется хорошо продуманным с одной целью: укрепить структуры, которые отделяют экономических и социальных победителей от проигравших. Поскольку плачевные условия жизни афроамериканцев носят системный характер, система может быть в значительной степени скорректирована для продвижения инициатив "разнообразия и инклюзивности". Но поскольку белый рабочий класс является неисправимым расистом, от разрушения социальных и экономических условий можно в основном отмахнуться как от личных неудач. В обоих случаях либеральные элиты оправданно игнорируют или даже осуждают любые усилия по поддержке, укреплению или созданию в новых формах социальных (и даже экономических) условий для процветания обычных людей из рабочего класса любой расы. Тот факт, что либеральные элиты во всех западных странах взяли на вооружение лозунги и аргументы активистов расовых движений, говорит о том, что этот вопрос является мощным средством поддержания существующих классовых структур даже там, где полностью отсутствует ярко выраженная историческая расовая динамика Америки (например, протесты Black Lives Matter по всей Европе летом 2020 года).

Далее, используя обвинения в расизме и другие межсекторальные "-измы", чтобы запятнать усилия по поддержке условий для социального процветания людей всех и любой расы и происхождения - призывая, в частности, к государственному исправлению расовой несправедливости, но пренебрежительно и с пренебрежением относясь к нисходящей мобильности белого рабочего класса - правящая элита получает политическую выгоду, разделяя расово разнообразный рабочий класс по расовому признаку и препятствуя выявлению более глубокого сходства и общих источников их бедственного положения. Благоприятным политическим результатом является формирование альянса образованных (преимущественно) белых профессионалов высшего класса и значительной части афроамериканского электората, который зачастую является более традиционным, религиозным, социально консервативным и укорененным. Хотя правящий класс редко признает это, растущее сходство ситуации и проблем белого и черного рабочих классов было достаточно очевидным, чтобы быть представленным в развлекательном скетче 2016 года Saturday Night Live под названием "Black Jeopardy". Скетч комично изобразил более глубокое классовое сходство между афроамериканцами из рабочего класса и персонажем в исполнении растрепанного Тома Хэнкса в красной бейсбольной кепке "MAGA", говорящего с южным акцентом. Участники начинают соревнование, полагая, что у них нет ничего общего, но все больше понимают, что сходство, проистекающее из их нисходящей мобильности и статуса низшего класса, более фундаментально, чем расовые различия.

Как только мы признаем, что в увековечивании расового разделения может быть заинтересован класс, возникает вопрос с другой точки зрения: Что если ухудшающиеся условия жизни рабочих классов всех рас являются системными в другой форме, а именно, результатом "организации разделений", требуемой либеральным порядком? Что если сложные условия для рабочих классов - "многих" - являются прямым следствием либерализма, который системно разрушает экологию для процветания в социальной и культурной сферах, способствуя, в свою очередь, разрушению стабильности и порядка в экономической сфере? Сама системная природа подрыва социальных форм, способствующих процветанию человека, также приводит к демонизирующим обвинениям в адрес более "традиционных" форм жизни - обвинениям, которые сегодня все чаще окутываются мантией "расизма", даже если такая защита должна быть принята многонациональным рабочим классом. Либерализм как наиболее распространенная "система", таким образом, создает глубокий стимул полностью приписывать глубокие экономические и социальные недостатки, от которых страдают афроамериканцы, "системному расизму" , а не "системному либерализму", и тем самым исключать рассмотрение