Уильям Конгрив - Двойная игра Страница 14

Сэр Пол (подавая письмо с поклоном). Вот оно, мэдем. Не нужны ли перо и чернила?

Леди Слайбл. Нет, нет, ничего не нужно, благодарю вас, Сэр Пол. (В сторону.) Ну вот, под прикрытием этого письма я могу прочесть свое.

Сэр Пол (Синтии). Хи-хи-хи! А через девять месяцев изволь преподнести мне внука! Хи-хи-хи! — этакого славного бутуза! Я назначу мальчугану по тысяче фунтов в год, едва он глянет мне в глаза, — назначу, боженька ты мой! Я просто захожусь от радости при мысли, что найдется в моей семье кто-то, способный произвести на свет потомство. Уж очень мне хочется оставить после себя свое подобие, а, Син! Ты постараешься обстряпать для меня это дельце, дочурка? Уважь старика-отца, боженька ты мой! Сделай так, чтобы этот пострел был вылитый дедушка!

Синтия. Я так рада, батюшка, что вы развеселились.

Сэр Пол. Развеселился! Боженька ты мой, я совершенно серьезно. Я заплачу тебе по пятьсот фунтов за каждый его дюйм, в котором будет сходство со мной: вот глаз, к примеру, мой левый глаз, — тысячу фунтов за такой левый глаз. Да, доченька, натворил он бед в свое время! А ведь у тебя мой взгляд, девчурка, совершенно отцовский взгляд, так вот, с помощью воображения передай его малышу! Ведь это фамильная черта, Син: наше семейство отличается томным взглядом, как австрийский дом — оттопыренной губой. Ах! В твои годы, девчурка, я поставил бы пятьдесят против одного, что сумею сделать свой автопортрет. Боженька ты мой! Сумел бы и теперь, — и пусть похуже вас, но… да полно, не смущайся…

Синтия. Я не смущаюсь, батюшка, только я, право, не понимаю…

Сэр Пол. Ишь ты, ишь ты, плутовка, притворщица, все-то ты понимаешь, а если нет, то скоро поймешь. Полно, не будь такой недотрогой, боженька ты мой, не иди по стопам своей мачехи, моей жены. Да не попустят небеса, чтобы ты взяла с нее пример! Вот уж тогда все пойдет насмарку. Помилуй господи, если на тебя найдет такой стих и ты в свою брачную ночь примешь, как она, необдуманное решение остаться девственницей. Тогда все пропало, тогда всем моим надеждам конец! Сердце мое будет разбито, а состояние достанется невесть кому. Я надеюсь, что ты добрая христианка и не вздумаешь вести монашеский образ жизни? Тьфу! Не так ли?

Синтия. Ваша воля, батюшка, — мне закон.

Леди Слайбл (в сторону). О милый Беззабуотер! Как очаровательно он пишет, как очаровательна его наружность, я очарована им настолько же, насколько он очарован мной; все это я смогу ему сказать в гардеробной, где совсем темно. О господи! Надеюсь, сэр Пол не заметил второго письма… (Впопыхах прячет письмо управляющего и подает сэру Полу письмо Беззабуотера.) Сэр Пол, держите письмо; завтра утром я все пересчитаю заново и вы получите прибавку.

Входит Брехли.

Брехли. Сэр Пол, боженька ты мой, а вы оказывается, простите за прямоту, неучтивый человек и все такое прочее; чего-чего, а этого никак бы про вас не подумал.

Сэр Пол. Вот те на! Что случилось? Чем я вас рассердил, мистер Брехли?

Брехли. Провалиться мне в тартарары, я подозреваю, что вы сами намерены жениться на своей дочери? Вы кудахчете над ней, как наседка, словно бы ваша дочь все еще не вылупилась из яйца, ей-богу, ха-ха-ха!

Сэр Пол. О господи! Мистер Брехли такой шутник, хи-хи-хи!.. Нет, нет, мы уже кончили нашу беседу, мы уже кончили.

Брехли. Музыканты ждут в зале, лорд Вздорнс ищет партнершу, — ведь мы не можем начинать без Синтии.

Сэр Пол. Ступай, дитя мое, ступай, потанцуй и повеселись, а я буду туда заглядывать и любоваться тобой. А где мой зять, Милфонт?

Леди Слайбл. Я пошлю его к ним, я знаю, где он.

Брехли. Сэр Пол, если встретите Беззабуотера, скажите, чтобы он шел в залу.

Сэр Пол. Скажу, скажу. Да я просто пойду и поищу его.

Сэр Пол, леди Слайбл и Синтия уходят.

Брехли. Итак, все разошлись, и у меня есть возможность поупражняться. Ах, дражайшая леди Вздорнс! Она была бы обворожительным созданием, не будь она по уши влюблена в этого чертова фата, в своего супруга; хотя, с другой стороны, ему нельзя отказать в остроумии; да, этого у него не отнимешь. Э, неважно, она женщина талантливая и, черт побери, талантливый мужчина должен ее увлечь. Она обещала пройти вслед за мной в галерею. Порепетируем… Кхм, кхм… (Раскланивается.) Ах, мэдем!.. Тьфу, черт, зачем мне принижать свой талант, обдумывая, что я скажу? Обдумывают только нудные болваны; люди остроумные, подобно богачам, не останавливаются перед затратами, тогда как тупицы, подобно несчастной голытьбе, вынуждены рыться в кошельке да подсчитывать расходы. Вот и она, — сделаю вид, что ничего не замечаю и попробую вызвать ее интерес какой-нибудь новой веселой выдумкой, в моем стиле. Кхм!..

Входит Леди Вздорнс.

Брехли (расхаживает, напевая). "Я болен страстью…" Ха-ха-ха! "вылечи меня". "Я болен страстью…" и т. д.

О силы небесные!.. Ах, леди Вздорнс, леди Вздорнс, леди Вздорнс!.. 0-хо-хо!.. Сердце разбито!.. Благодарение богам!.. (Задумывается, скрестив руки на груди.)

Леди Вздорнс. О боже! Мистер Брехли, что с вами?

Брехли. Миледи Вздорнс! Покорнейший слуга вашей светлости. Что со мною, мэдем? Ничего, мэдем, решительно ничего, ей-богу. Просто я впал в приятнейшую задумчивость, воспарил, так сказать, в сферы созерцания, вот и все. (В сторону.) Сделаю вид, что скрываю страсть, это подчеркнет мою почтительность.

Леди Вздорнс. Боже правый! Вы так громко звали меня.

Брехли. Я? Творец небесный! Прошу прощения у вашей светлости, — когда?

Леди Вздорнс. Да вот только что, когда я вошла. Боже правый, почему вы спрашиваете?

Брехли. Не может быть, пропади я пропадом!.. Разве? Странно! Не стану скрывать, я думал о вашей светлости; более того, я как бы витал в мечтах, мне, так сказать, мысленно представлялся весьма приятный предмет, но… неужто я и в самом деле?.. Подумать только: влюбленные и убийцы всегда себя выдают! И я действительно произнес вслух имя леди Вздорнс?

Леди Вздорнс. Трижды и во весь голос — клянусь своей страстью к изящной литературе… Вы сказали "влюбленные"? Клянусь Парнасом! Кто бы мог подумать, что мистер Брехли способен влюбиться? Ха-ха-ха! О небеса! Я полагала, что у вас нет иных возлюбленных, кроме девяти муз[49].

Брехли. Ей-богу, так оно и есть, ибо я поклоняюсь их синклиту в образе вашей светлости. Пропади я пропадом, уж и не знаю, прийти мне из-за этого в восторг или впасть в уныние; провалиться мне в тартарары, если понимаю, обрадован я или огорчен тем, что все открылось вашей светлости!

Леди Вздорнс. Во всяком случае не теряйте присущей вам веселости. Принц Вольций[50], пораженный любовью! Ха-ха-ха!

Брехли. Высмеивать меня — какая жестокость! Однако — ха-ха-ха! провалиться мне, я и сам не могу сдержать смех, ха-ха-ха! И все же, небом клянусь, я совершенно серьезно питаю к вашей светлости неодолимую страсть.

Леди Вздорнс. Совершенно серьезно? Ха-ха-ха!

Брехли. Совершенно серьезно, ха-ха-ха! Ей богу, серьезно, хоть и не могу удержаться от смеха.

Леди Вздорнс. Ха-ха-ха!.. Над кем, как вы думаете, я смеюсь? Ха-ха-ха!

Брехли. Черт меня побери, надо мной, ха-ха!

Леди Вздорнс. А вот и нет, провалиться мне в тартарары, если я не смеюсь над самою собой. Пусть меня повесят, если я не питаю неодолимой страсти к мистеру Брехли, ха-ха-ха!

Брехли. Серьезно?

Леди Вздорнс. Совершенно серьезно, ха-ха-ха!

Брехли. Вот это да! Пропади я пропадом! Ха-ха-ха! Чудесно! Какое счастливое открытие! Моя дорогая, очаровательная леди Вздорнс!

Леди Вздорнс. Мой обожаемый мистер Брехли!

Обнимаются.

Входит Лорд Вздорнс.

Лорд Вздорнс. Все в сборе. (В сторону.) Вот тебе и раз!

Брехли (тихо к леди Вздорнс). Тсс!.. Здесь ваш муж.

Леди Вздорнс (тихо Брехли). Не показывайте вида и делайте, как я. (Вслух.) Теперь расходимся и снова сходимся в том конце и вы меня обнимаете за талию. Я обучила этому танцу своего мужа, но с другим мужчиной мне, признаться, такая близость дается нелегко. (Делают вид, что разучивают па контрданса.) А вот и милорд, ну теперь мы с ним покажем вам, как это танцуют.

Лорд Вздорнс (в сторону). Вот оно в чем дело; и все же не очень мне по душе такая фамильярность.