Александр Никонов - Подкравшийся незаметно Страница 29

Он покосился на сидящего рядом шофера и облегченно вздохнул: шофер откровенно клевал носом. Значит, он ничего не услышал и можно его не зачищать! Камень с души. Рука Ельцина ослабила ножевую хватку.

Но шофер был не прост! Когда Ельцин начал излагать какие-то научные термины, он тут же понял, что пассажир - не простой человек, и стало быть лучше будет притвориться спящим, чтобы не слышать, чего не положено. А то он еще потом, как тот месяц из детской считалочки, достанет складной нож из кармана и зарежет. У больших людей это запросто. Поняв, что Ельцин замолчал, шофер тут же открыл глаза.

- Ой. Чего-то я вздремнул малость, ничего не слышал. Что вы тут говорили?

- Да ты спросил, что за рюкзак у меня сзади, а я ответил, что это аппарат спецсвязи "Каскад-3", который работает на тиристорах по принципу обратного пентода. Причем, что интересно, система шифровки имеет ту изюминку, что... Эй, да ты спишь что ли?

- Что? А, да... Извини, брат, укачивает чего-то. Ты бы помолчал что ли, а то в сон клонит.

- Это бывает, - согласился Ельцин. - Мне как Черномырдин начнет про бюджет докладывать, чувствую - ну не могу, сплю!.. Так, тут налево...

- А мне когда теща плешь проедает про бюджет, я уже не спать хочу, а просто зверею. Когда-нибудь я ее убью.

- Не надо, убивать людей - большой грех, -сказал Ельцин. - По себе знаю.

- Тянул что ли?

- В смысле?

- Ну, сидел?

- Не, я сажал.

- Антагонист, ептыть. А я сидел. Но я на тебя не сержусь. Могло ведь и наоборот быть. Я мог сажать, а ты сидеть. Верно?

Ельцин покосился на шоферские наколки и фиксы белого металла, подумал немного.

- Да, в жизни так часто случается. Мог и ты быть секретарем обкома, а я с Воркуты по шпалам, бля, по шпалам, - философски рассудил он. - Потом ты бы стал президентом, а я, весь в наколках и с фиксами белого металла - опять на Воркуту. У тебя путч, а я на шконке. У тебя Чечня, а я на хлеборезке. Господи, хорошо-то как...

- Верно, браток. А у тебя еще и примета особая - пальцев на руке нет, кивнул водила и пропел, отчаянно фальшивя, из "Лесоповала". - "Меня приметили, и по татуировкам поволокли по сорока командировкам."

- Ошибки молодости, - махнул тремя пальцами Ельцин. - На светофоре прямо...

- А трудно работать президентом?

- Работа, как работа, нервная только очень. То одно, то другое. Бюджет трещит, налоги ни к черту. А иногда и бомбить приходится.

- Я вот тоже по ночам бомблю. И тоже - то одно, то другое. То рулевое, то ходовая. Недавно вот крышка трамблера лопнула. Пердит и не едет, глохнет. Поменял...

- Во! А ты представляешь, если крышка трамблера лопнет в масштабах России! Как ты там говоришь?.." Пердит и не едет?.. Как точно сказано!

- Да, если в масштабах страны взять... То вони не оберешься.

- Тормози, приехали...

Ельцин, кряхтя под тяжестью аппарата связи, вошел в подъезди нажал кнопку лифта. Где-то в шахте загудело, звеня тросами пошел лифт. Усталый глаз Ельцина лег на покрашенную бугристую стену. Там белела надпись: "БАНДУ ЕЛЬЦИНА - ПОД СУД!" В принципе, Ельцин был согласен с этой мыслью. Вор и бандит должен сидеть в тюрьме, это ясно. Он бы давно отдал банду под суд, но никак не удавалось найти ее. Неоднократно Ельцин просил какого-нибудь куликова или рушайлу разыскать в его окружении банду. Все зря! Банда была неуловима, как "Черная кошка". Никто не мог помочь Ельцину в поисках.

Было полное ощущение, что никакой банды нет, но тем не менее мелкие вещи продолжали пропадать. Однажды Борис Николаевич специально оставил в коридоре ценный предмет и на минуту отлучился, чтобы проверить свои подозрения. Через минуту портмоне с зарплатой исчезло. Может, кто случайно взял? Перепутали? Нет, вряд ли: рядом не лежало никакого похожего портмоне, только ельцинское. "Кто? Кто?" - мучился вопросом Ельцин. Он перебирал в уме известные всей стране фамилии и никак не мог решить, кто же его нагрел на сто баксов без малого.

Ельцин тряхнул головой, отгоняя государственные заботы. Так, кажись, подъехал лифтец. Повернув голову к противоположной стене, он увидел другую надпись: "Эльцин - Иуда". Борис Николаевич равнодушно отвернулся к открывающемуся лифту. Надпись его не интересовала, поскольку никак его не касалась. Он был не Иуда и не Эльцин. Хотя фамилии похожи, конечно.

Войдя в лифт, президент обнаружил на стенке еще одну надпись, накорябанную гвоздиком на стенке: "Пугачеву - в президенты!" А вот это уже серьезно. Это надо будет завтра обсудить на правительстве... Ельцин сделал нажим пальцем на кнопку лифта с цифрой нужного этажа, и лифт осуществил поездку по означенному маршруту со всей присущей ему скоростью, согласно паспорту технического изделия, коим он являлся.

Глава 27

"Ельцин никогда в жизни не пробовал водки. Даже в рот не брал. И все эти слухи, что он любит "Гжелку" и периодически прикладывается к рюмке, есть не более чем сплетни. Более того, Бориса Николаевича тошнит даже от запаха спирта. Вкус вина ему противен, а ликеры он не пьет по причине их сладости и липкости рук. Даже лекарства для него делают не на спирту, а на керосине," смеясь зачитывал Юмашев то, что у него получилось. Президент одобрительно хохотал. Они на пару писали очередную книгу, поскольку хотели заработать немного деньжат на ельцинскую пенсию.

- Еще напиши, что у Ельцина идиосинкразия к спиртному, - смеялся Ельцин. - Напиши, что Ельцин один раз как-то увидел водку в молодости, и ему стало так плохо, что он уморенный слег и проболел неделю. Нет, две недели! Ох-ха-ха!

- А как обоснуем возникновение слухов о том, что Ельцин алканавт? спросил хихикающий Юмашев.

- А так. Значит, известно, что внешне Коржаков и Ельцин похожи. Поэтому, когда пьянущий Коржаков в мокрых штанах валялся в канаве у кремлевской стены и мерзко хрюкал, все думали,что это Ельцин. А когда Ельцин, трезвый, как стекло, спокойный и рассудительный шествовал по Кремлю, все думали, что это Коржаков. Кроме того, спецслужба Коржакова всячески все портила Ельцину, распуская в народе слухи, что Ельцин алканоид, записной пьяница и прихлебатель водки.

- Так оно и есть! - с чувством воскликнул Юмашев, записывая в блокнот толковые озарения шефа. - Вы так толково все озарили! Прямо как светоч какой-то! Я даже думаю, что без вас я не написал бы этой книги.

- Конечно, не написал бы. Ведь это книга моя и обо мне. Как мы ее назовем?

- "Малая земля", - осмелился пошутить Юмашев.

- Очень смешно... Нет, тут нужно какое-то сильное название. Ну вот мы же изо всех сил стараемся возродить в России капитализм. Может, назвать книгу "Возрождение"?

Юмашева прошиб холодный пот.

- Борис Николаевич! По-моему, уже было подобное... Мне кажется...

- Ну ладно, тогда другое. Ну вот мы буквально, понимаешь, распахиваем Россию, переворачивая пласты старого уклада. Это огромная и трудная работа по переустройству всего общества. Нам нужны ростки нового, мы надеемся на них. Мы пашем, как Карлы.

- Марксы?

- Нет, папы... Мы надеемся на урожай новых людей и идей. Давай назовем книгу "Целина"

Юмашев крякнул.

- Ну, Борис Николаевич... Мне не кажется эта идея удивительно свежей. Свежа, конечно, но не на удивление.

- Ладно, я шучу. Что я, не помню что ли, что уже есть такое название. Не один ты про Шолохова слышал... А как предлагаешь назвать книгу?

- Думаю, название должно быть ударным и эпатирующим, иначе раскупать не будут. Лучше сделать книгу в форме детектива или сексуальных похождений молодчика из провинции. Это народ любит. А в названии обыграть какие-то уже проходившие и хорошо себя зарекомендовавшие популярные названия. Например, "Записки дрянного президента". Или "Это я, Боренька". А допустим, главу об экономических успехах можно назвать "Ельцин и пустота". Хорошее название "Как я занимался онанизмом", но уже забитое кем-то. Можно, правда, переиначить - "Как я не занимался онанизмом". Прошу подумать над таким названием -"Бешеный и президент".

- Лучше уж просто "Бешеный президент", - увлекся Ельцин.

- Первые книги про вас уже были, значит последующие можно назвать "Президент возвращается" или "Президент наносит ответный удар". Или так "Излечение раковых опухолей методом уринотерапии."

- Эк тебя... А я тут при чем?

- Типа, рецепты от Ельцина!

Ельцин покрутил пальцем у виска:

- Как у тебя с головой? Коррекция не нужна? Мочу же пить противно, с точки зрения электората. Ты мне все голоса похеришь, весь авторитет.

- А зачем вам авторитет, Борис Николаевич? Вам ведь больше не избираться!

- Тоже верно. Но все равно, при чем тут уринотерапия? Ты сам-то мочу пил?

- Только вашу, Борис Николаевич.

- О! Это когда это?

- Периодически пью. Скажу по секрету, ваш персональный сантехник сделал отвод от президентской канализации и приторговывает мочой. Ваша моча славится у аппарата и в правительстве особенными целебными свойствами. Втридорога покупают. Ссорятся из-за нее.

- Ушам не верю, - покачал головой Ельцин.

- Я тоже сначала не верил, но потом попробовал. На месяц забыл, что такое печень! Уринсон так тот вообще на вашей моче только и живет. Впрочем, по фамилии видно, что ему должно помогать.