Неизвестен Автор - Подборка из юмористического журнал Magazin 1996-97 годов Страница 29

Да, кстати, парашют-то я совсем и забыл. Однако забыл про него и Петров. Точнее, он всегда воспринимал его не как средство экстренного спасения, а как удобную и мягкую подушку для сидения, поскольку, несмотря на молодость, страдал хроническим геморроем, доставшимся ему в наследство от отца-бухгалтера. Ведь именно слабый и студенистый, как внутренность улитки, циничный и беспринципный отец стал причиной его летно-комсомольской одержимости.

Минут через сорок близ подмосковного Красногорска прогремел страшный взрыв. Именно так об этом написали в газетах. Однако газетные шлюхи ради трех штук за полстранички существенно исказили реальность. Ведь к моменту падения самолета его баки были пусты. Так что взрываться было нечему.

Местные девки и молодые бабы порезали неиспользованный парашют на куски и сшили из них множество нарядных сарафанов, которые быстро разошлись на вещевом рынке в Лужниках. Однако смерть Петрова не была напрасной. Уходя, он забрал в небытие своего неродившегося сына-бухгалтера.

------------------------------------------------

Владимир ТУЧКОВ

ОРНИТОЛОГИЧЕСКИЙ ТЕТРАПТИХ

-------------------------- Птих первый

Где-то научилась каркать, отрастила перья, ноги тонкие, глаз недобрый. Ну и отвори ей окно птица не должна без неба! Птих второй

В ущелье такого бюста тепло и сыро, но не место для сокола! Хоть и ранен, здоровой ногой пинает громады. Что ему до удушливой этой ласки, вкусившему свободы птичьего рынка!

---------------------------------------------------- Воробьи исчезают бесследно. Ни могил, ни крестов Вячеслав Верховский ------------------------------------------------

Владимир Тучков

Под рокот прибоя

------------------------------------------------ --------------------------------------------------------

Трудно представить картину глупее и поэтичнее этой: небольшой остров, на котором стоит маяк и отсутствует какая бы то ни было растительность, кроме, конечно, как на лице смотрителя маяка, единолично представляющего в этом затерянном уголке земную цивилизацию. Человек этот уже немолод, он изрядно пожил и немало повидал на своем веку, что и привело его на этот пустынный брег, подальше от... Правда, окончательно порвать с жалкими людишками не удается и здесь. Два раза в год приходит навигационное судно и оставляет запас провианта, табак, топливо и питьевую воду.

Общественная функция смотрителя предельно проста и необременительна - вечером маяк следует зажигать. Утром тушить. Все остальное время принадлежит лишь ему и никому более. Им он волен распоряжаться по собственному усмотрению в зависимости, естественно, от Божьего промысла.

Понятно, что такая неограниченная физическая свобода и духовная независимость многим не по нраву. В результате наступил момент, когда подошедшее к острову судно с провиантом обнаружило картину массовой гибели кораблей, напоровшихся на скалы по причине незажженного маяка. Как выяснилось после вскрытия, смотритель был вероломно отравлен.

Береговое начальство похоронило его с почестями. И нашло нового человека, уставшего от женщин, славы и богатства. Однако. Чтобы печальная история его предшественника не повторилась, нового смотрителя доукомплектовали пробователем пищи. Дабы спокойное течение благородных мыслей уединившегося философа ничем не нарушалось, пробователем пищи был подобран немым и не способным передвигаться идиотом.

Однако через полгода снабженцы (среди которых. Несомненно, был и тайный злодей) обнаружили пробователя пищи отравленным, а смотрителя умершим от голода. И опять убытки, понесенные в результате массовой гибели кораблей, были чудовищными.

Опять похоронили с почестями и нашли еще одного дозревшего до способности к поиску умозрительной истины. Приняли на работу и десять пробователей-идиотов, чтобы каждый из них испытывал лишь одно наименование пищи, которая согласно калькуляции состояла из вяленого мяса, пищевого жира, макаронных изделий, муки, соли. Копченой рыбы, сушеных овощей, сыра, питьевого спирта и воды. Однако все это оказалось опять отравленным, и через полгода на материк вместо добрых новостей были доставлены одиннадцать цинковых гробов. Убытки компании, в очередной раз оплатившей более полусотни страховок, приблизилось к критической отметке.

Тогда было решено коренным образом изменить стратегию борьбы за нормальное функционирование злополучного маяка. Вместе с очередным мыслителем на остров было высажено стадо коров, чьим мясом и молоком он должен был питаться и утолять жажду. Однако через полгода ревизия обнаружила умерших от голода коров и смотрителя.

В следующий раз стадо было доукомплектовано полугодовым запасом сена. Однако сено оказалось отравленным, коровы и смотритель мертвыми...

Ну, сколько, уважаемый читатель, ты уже насчитал? Пять смотрителей, говоришь, одиннадцать идиотов и два стада? Да ты, я смотрю, настроения себе не хочешь портить, бережешь свои нервы изо всех сил! Если бы ты знал, сколько за это время людей на кораблях разбившихся погибло! Такое ни одному Хичкоку в кошмарном сне не привидится...

Но компания в конце концов нашла верный выход из этого логического лабиринта. Взяв крупную ссуду в банке, который ничего не знал о ее финансовых крушениях, она насыпала на острове слой плодородной почвы и пробурила скважину с пресной водой. Были засеяны кормовые травы и злаки и выпущены на пастбище козы, овцы и коровы. Питание на острове стало полностью автономным, недоступным для происков отравителей.

Правда, очередной и на сей раз последний беглец от цивилизации со всем этим хозяйством уже не справлялся. Поэтому в его распоряжение были переданы землепашцы, пастухи, доярки, повара. И одна повариха охомутала смотрителя, женила его на себе. Пошли дети, открыли кузницу, аэропорт. Публичный дом, библиотеку, тюрьму... Начался такой бардак. Что благородный отшельник стал беспробудно пить. И теперь уже ни один береговой заводной человечек не позавидует ему и не вознамерится отравить.

Однако корабли по-прежнему продолжают биться о скалы, поскольку у смотрителя выросли такие прожженые дети. Что они отсудили у компании остров, снесли маяк и построили на его месте фешенебельный отель, куда заманивают киношников изо всех развитым стран мира, прельщая их возможностью съемок фильма о гибели "Титаника". Особо они напирают на то, что число дублей не ограничено.

------------------------------------------------

Дмитрий ТУМАНОВ

ЦАРЕВНА-ЛЯГУШКА

-----------------------------------------

Царскую дочку Ларису прямо в день ее совершеннолетия за праздничным столом, посреди очередной здравицы какая-то сволочь превратила в жабу. Лариса была красавица, вся страна гордилась ею, а жаба получилась отвратительная и, главное, огромных, чело веческих размеров, так что все уродство - бородавки, коготочки, выпученные красные глаза - все явилось, как под увеличительным стеклом. - За что?!! - орал царь и грозил небесам. А жаба сидела од на за столом (все бежали) смотрела в никуда и ловко языком сма хивала беспечно порхающих чешуйчатокрылых. На следующий день царь отменил амнистию и запил, что было для него вообще не характерно, а учитывая возраст - 62 года, просто опасно. "Тут невооруженным глазом, - сказал ведущий тера певт, рассматривая выпирающую из царского тела печенку, тогда как сестра царя и ейный муж держали тело за руки, не давая ему упасть. Царя привязали к постели и через три дня он более менее мог соображать (а пил он четыре недели) и даже пошел взглянуть на дочку. Жаба сидела в углу спальни и курлыкала. Она показалась менее отвратительной и он пролил слезу - одну единственную (в нем уже ничего не оставалось, организм исторг слез литра три, не меньше.) - Чем кормим? - спросил царь. - С мухами плохо, - сказал Веретенников, - другую пищу не признают-с. Похудели вот на полтора килограмма. И вот смотрите как лягнули-с! И, задрав штанину, он показал на голени синячище. - С мухами плохо! Идиоты! - и царь так тяжело вздохнул, что Лариса перестала курлыкать и уставилась в царя, облизываясь. - Отойдите, Ваше величество, прошептал князь Андрей Петро вич, от греха подальше. А на следующий день выписанный из Шотландии астролог Бил очень уверенно сказал, что жаба - это временно - пока кто-нибудь не полюбит ее и не женится. "Ищите зятька, - сказал Бил, - и бодрее, бодрее!" - Так кто же полюбит такое? - сказал царь. - Знаете, в наше время наживы и поголовной аморальности... Полюбят, вот увидите! Объявили конкурс женихов и тех оказалось 115 человек - все знали, что хотя невеста и жаба, и склонна к рукоприкладству, но она единственная наследница царя, а здоровье у царя неважнецкое и печень сильно увеличена. Конкурс выиграл Виталий Иванович Бортко - финансист двадцати трех лет, стройный брюнет, скромняга, несмотря на головокружительную карьеру в Центрсоюз банке. Свадьбу сделали приватную, так сказать в семейном кругу. Бортко сидел и дрожал, потому что полагал, что ночка ему предстоит ужасная и он не оправдает доверия. Вообще он как-то здорово сдал в последнее время, особенно, после того. как лицезрел невесту. Бортко сидел и пил рюмку за рюмкой, не слыша немногочисленные тосты, намекающие на близкую развязку. А когда к жениху подсел царь, Бортко уже лыка не вязал и улыбался чему-то своему, далекому-далекому. "Нализался, подлец", - прошептал царь. На следующее утро вся страна (растянувшаяся, кстати, аж на четыре часовых пояса) бросилась к газетным киоскам, включала радио и телевидение в ожидании экстренного сообщения. Но пресса молчала, а Бортко сидел сгорбившись перед царем, который с чувством говорил длинную ругательную речь. - ...Ты тварь, падло и шакал, - говорил царь, - ты пробрался в нашу семью, ты алкоголик, тебе не ведомы идеалы, тебе плевать на народ, ты лжепатриот, сука, козел и проститутка, у тебя липовый диплом и мы это докажем, наберись мужества, подонок и выполни взятые обязательства, вонючка... - и так далее и в таком духе. Наконец Бортко встал и пообещал, что сейчас же пойдет и трахнет жабу. - Постой, Виталий! - и царь налил зятю Тверского темного, с Богом, дружок, с Богом! Но в этот день и в эту ночь, и в последующие жаба осталась девственницей. Хотя Виталий Иванович до боли в висках убеждал себя, что это не жаба, а царская дочь-красавица и для вдохновения вглядывался в огромный портрет Ларисы - в купальнике на берегу Лазорного моря. - Настраиваешься, Дон Жуан? - это вошел царь с князем Трубецким и неким улыбчивым толстяком. - Вот привел тебе гипнотизера. Наш доморощенный Кашпировский! Располагайтесь, товарищ Георгий, и не будем вам мешать. - Я в тебя верю, сынок, - сказал князь Трубецкой. - Но если не сделаешь, задушу собственными руками! - Вот так-то жениться на царских дочерях, - усмехнулся товарищ Гергий и в каких-то пятнадцать минут убедил Виталия Ивановича, что жаба перед ним, это Лариса. И Бортко с помощью ветеринара лишил Ларису невинности. И тут же жаба превратилась в изумительную девушку, а Бортко в мерзкую жабу необъятных размеров, увидев которую Лариса возопила, а ветеринар и товарищ Георгий в ужасе убежали. Зато прибежал (сбив в дверях с ног ветеринара) царь и начал целовать Ларису, а та кричала и билась в его объятиях. А Бортко сидел на полу постели и из его красных глазищ текли слезы. - Что это? Что это за мерзость? - наконец обессиленно сказала Лариса. - Это не мерзость, - сказал царь, - это в некотором роде, так сказать... Тут Бортко так яростно подпрыгнул - головой достав до хрустальной люстры - и зашипел, высунув змеиный язык, что лариса потеряла сознание, а царь быстренько договорил: "Это твой муж, Виталий Иванович. Он спас тебя и страну от позора." Но лариса этого уже не слышала. Через четрыре дня царь зашел к Бортко. Тот сидел в огромной, специально сооруженной ванне и пил чай с ливерной колбасой. несмотря на то, что настроение у него было - можете себе представить! - аппетит был зверский - как наверное и полагается жабам. - Виталий Иванович! - позвал царь. - Послушайте меня! Бортко доглотил колбасу и обернулся на царя. - Виталий Иванович, дорогуша, сделаю вам райскую жизнь, я выловлю мух со всего Земного шара, я озолочу. я сделаю все, создам условия, чтобы вы продолжили докторскую диссертацию, я сделаю все... - Короче! - написал мелом на доске Бортко (так они общали буквы получались корявые, но различимые). - Виталий иванович, я поздравляю вас сердечно - парламент наградил вас золотой звездой Серп и Молот. - Короче! - раздраженно написал Бортко. - Я понимаю ваше состояние, - тут царь сделал паузу и громко и властно кончил, - подайте на развод! "Х... тебе, а не развод, старый мудак!" - быстро написал Бортко и с головой ушел под воду. - ну и черт с тобой! - пробормотал царь и ушел, хлопнув дверью.