Вениамин Каверин - Снегурочка и космополитизм Страница 4

— Всю мою долгую жизнь я придерживаюсь очень простых правил: быть честным, не притворяться, стараться говорить правду и оставаться самим собой в самых сложных обстоятельствах. Эти принципы я и пытался претворить в своих произведениях, в характерах моих героев. Истины эти просты, но сделать так, чтобы они тронули сердца современных читателей, — непростая задача.

— Как вы работаете? Расскажите о своем обычном дне.

— Встаю рано, в восемь утра принимаю холодный душ. После завтрака обычно работаю 3–4 часа, пишу всю жизнь от руки. Потом, после обязательной прогулки по лесу в Переделкине, обедаю и ложусь отдыхать, почти всегда с интересной книгой в руках. Без отдыха беспрерывно работать невозможно — устаю, тем более теперь. После отдыха снова ненадолго ухожу в лес, на воздух, а потом готовлюсь к следующему дню: вот тут начинается чтение, которое непосредственно связано с предстоящей работой.

Работа писателя длится беспрерывно, уйти от размышлений трудно, они возвращаются к тебе даже ночью, просыпаешься, вскакиваешь, чтобы записать пришедшую неожиданно фразу или какое-нибудь соображение, которое упустил в часы дневной работы. В этом смысле ночь продолжает день.

Оставаться наедине с самим собой трудно. Дело в том, что писатель почти никогда не остается наедине с собой — с ним всегда тот, кого Твардовский метко назвал «внутренним редактором».

— Однажды об одном из своих друзей-писателей вы сказали, что он всю жизнь страшился, что работает не в полную силу. Очевидно, и вам хорошо знакомо это чувство?

— Да, это так. Вот уже более шести десятилетий стараюсь работать в полную силу. Думаю, только тот, кто работает много, и может научиться работать в полную силу. Работая мало, многого не успеешь, многое упустишь из виду. Не узнаешь, на что способен.

Знаете, в молодости я был честолюбив и иногда корил себя за это. Но и в ту пору трезво взвешивал свои возможности, свои способности. Я не считал себя выдающимся талантом. Перед глазами был пример таких писателей, как Тынянов и Булгаков. Я никогда не смел и не смею равнять себя с ними. Это сказалось и в моей манере работать. Пишу всю жизнь трудно, медленно. Вероятно, под влиянием собственной практики у меня возникло убеждение: все, что пишется легко, почти всегда не удается.

Тынянов в течение полутора месяцев написал «Кюхлю», Стендаль за два месяца продиктовал «Пармский монастырь». Фантастика! Мои черновики занимают громадные полки, и это при том, что я переписываю свои работы не по восемь раз, как советовал Гоголь, а всего по три-четыре. Исправляю всю жизнь. «Два капитана» писались более пяти лет, а над «Открытой книгой» я работал без малого десятилетие… Правда, в то время мне очень мешали.

— Несколько лет назад в одном из своих писем Жорж Сименон писал мне, что старается как можно быстрее, в считанные недели, дописать роман, иначе его герои сведут его с ума. Как же вам удается долгое время уживаться с героями будущей книги?

— Я никогда не тороплюсь… Многолетний опыт помогает мне не спешить. Я даю моим героям пожить во мне, а себе даю пожить их жизнью. Думаю, что если не жить жизнью своих героев, характер не получится живым, близким реальному.

Виктор Шкловский как-то заметил, что в разгаре работы сама вещь начинает диктовать писателю, как ее писать. Это точно и умно. Каждый писатель, который по-настоящему трудится над книгой, всегда испытывает великое чувство художника — радость творчества и поиска. Литература — это дело всей жизни взявшегося за перо, а не дело его заработка или карьеры. Литература — это гражданский подвиг писателя.

— Вениамин Александрович, ваш роман «Два капитана» — любимая книга многих поколений, полна тайн и очарования. Еще в 1939 году только что напечатанная в журнале «Костер» первая часть романа была замечена читателями, удивила своим необычным сюжетом, сильными характерами, верой в справедливость добра, вызвала оживленную, порой догматическую полемику критиков. Девиз героя романа Сани Григорьева: «Бороться и искать, найти и не сдаваться» — всколыхнул тысячи молодых людей, побудил их энергичнее искать свое место в жизни и до сих пор вдохновляет многих и многих на поиск. Расскажите, пожалуйста, когда возникла идея романа?

— Роман «Два капитана» основан на рассказах известного генетика Михаила Ефимовича Лобашева. Я встретил его незадолго до войны. Шесть вечеров ученый рассказывал мне свою биографию. В первой части она мало чем отличалась от той, которую я воспроизвел в романе. Лобашев, как и мой Григорьев, рано остался сиротой, страдал немотой и считал, что его болезнь неизлечима, беспризорничал в детстве, также был влюблен в дочь педагога.

Но тогда меня увлекла даже не удивительная история жизни мальчика-беспризорника, ставшего доктором наук, а скорее та горячность и упорство, с которыми молодой ученый отстаивал научные убеждения. Ему пришлось выдержать тяжелейшую борьбу за свои открытия. В столкновениях с противниками и сформировался его девиз: «Бороться и искать, найти и не сдаваться» (Альфред Теннисон, английский поэт XIX в. — Ю. Ж.).

Первую книгу романа я написал за три месяца и предложил одному из журналов. В ответ получил отказ! История молодого ученого оставалась в романе не более чем историей. Слишком скучной она получилась. Может, потому, что я не сумел основательно разобраться в профессиональных проблемах, которые волновали моего героя.

Тогда пришло решение выстроить сюжетные линии на другом фоне, более мне близком и понятном. Я выбрал Арктику, ведь тогда на глазах моего поколения развертывалось освоение этого региона. Меня интересовали подробности похода «Челюскина», легендарного дрейфа четверки папанинцев, сверхдальных перелетов Чкалова. Будучи военкором газеты «Известия» на Крайнем Севере, я ближе узнал нелегкую службу военных моряков и полярных летчиков и решил использовать этот материал для второй книги романа. Последние страницы «Двух капитанов» дописывались в госпиталях. Полностью роман был завершен в 1945 году.

— …И через год вам за роман была присуждена Государственная премия. А был ли у Сани Григорьева реальный прототип?

— Знаете, мне всегда нравились люди с твердым характером, с ясно поставленной жизненной целью. Такие люди у меня с детства были перед глазами.

Капитан Григорьев «начался» с моей встречи с одним горячим молодым человеком в санатории под Ленинградом, где я отдыхал в 1936 году. «Вы знаете, кем бы я стал, если бы не революция? Разбойником!» — мне часто вспоминались потом эти слова моего собеседника. Увидеть мир глазами юноши, потрясенного идеей справедливости, — эта задача представилась мне во всем ее значении. Я понял, что тихая жизнь провинциального городка тридцатых годов, озаренная светом арктических звезд, заключает в себе нечто большее, чем только сцены из частной жизни. Так родился главный герой «Двух капитанов».

В основу же фигуры Татаринова и истории его дрейфа были положены трагические судьбы двух реальных полярных исследователей. Для личности капитана я взял многое из образа Георгия Яковлевича Седова, а для рассказа о дрейфе «Св. Марии» — материалы дрейфа лейтенанта Георгия Львовича Брусилова на «Св. Анне».

— В своих книгах, статьях, письмах вы постоянно возвращаетесь к мыслям о достоинстве человека, порядочности, совестливости. Как вы формулируете эти понятия? Какие качества цените в людях?

— Мне кажется, что понятие «достоинство человека» неотделимо от таких нравственных ценностей, как порядочность, искренность, презрение к обману, верность слову. Человек, в котором развито чувство собственного достоинства, прежде всего живет по правде и правды требует. Поступки, из которых складывается его жизнь, честны и искренни. Сегодня, в характерном для нашего времени стремлении воздать должное достоинству человека, мы призваны прежде всего воздать должное правде.

В людях выше всего ценю мужество и доброту. Думаю, сочетание этих черт и делает человека порядочным. Эти два качества должны определять его нравственную гражданскую позицию.

Уверен — для человека совершенно незаменимо умение видеть себя со стороны, умение поставить себя в положение другого, научиться как бы отстраняться от себя с тем, чтобы в критических ситуациях жизни оказаться самому себе строгим и беспристрастным судьей своему делу, слову, поведению.

— Вениамин Александрович, некоторые ваши повести — «Школьный Спектакль», особенно последние — «Загадка» и «Разгадка» — посвящены проблемам воспитания молодежи. Какую роль в процессе формирования личности вы отводите семье?

— Я часто задумываюсь над тем, чем отличается современная молодежь от своих ровесников 20—30-х годов. И удивляюсь: откуда берется у иных подростков и юношей черствость и циничное равнодушие, высокомерие, а то и невежество и ханжество? На эти вопросы я попытался ответить в этих повестях.