Дэвид Вонг - В финале Джон умрет Страница 61

Я задержал дыхание; сердце колотилось в груди. Мысль о том, что может случиться все, что угодно, — это такая глупость. Это невозможно. Тем не менее нам следовало знать, что это так. Большой взрыв. Секунду назад еще ничего не было, и вдруг — БУМ! — появилась Вселенная. После этого возможно все.

00:02.

Я посмотрел на Эми. Она никуда не исчезла.

— Ну что, — сказал я, — они опаздывают.

— Может, они не придут, покаты здесь.

— Возможно.

— Или же ваши часы идут по-разному.

Еще один хороший аргумент.

— Тебе страшно? — спросила она.

— Ага. Почти все время.

— Почему? Это из-за того, что произошло в Лас-Вегасе?

— Из-за того, что я вроде как заглянул в ад, но до сих пор не знаю, существует ли рай.

Это заставило ее задуматься.

00:04.

— Ты видел ад? — наконец сказала Эми.

— Типа того. Я чувствовал его, слышал вопли в моей голове и понял, какой он. — Я вздохнул и почувствовал, что сейчас обрушу на Эми огромный поток бреда.

— Он был похож на раздевалку, — сказал я. — Тот день в школе — не в «Пайн-Вью», а в другой — до того, как меня исключили. Билли Хичкок и четверо дружков. Их руки вцепились в меня, словно зубы зверей. Меня крутили, толкали. Это было так просто. Черт побери, они так просто одолели меня. Эти взгляды, это выражение тупой радости на их лицах — ведь они знали, знали, что могут сделать все, что захотят. И понимали, что я тоже это знаю. Этот страх, эта полная безнадежность, когда я сообразил, что не смогу от них отбиться, что тренер нас не разнимет и что никто меня не спасет. Я понял: сейчас произойдет то, что они хотят, а потом произойдет снова, снова и снова, пока им не надоест. И они ловили такой кайф от своей власти…

Я невольно сжал пластиковую рукоять пистолета, и она впилась мне в ладонь.

— До того, как это случилось, у соседки Билли была собачонка, такая брехливая, дорогая тварь. И вот однажды эта старушка возвращается домой и видит, что собачка во дворе — только на этот раз она не лает, потому что Билли взял пистолет для склеивания и залепил зверю челюсти. Он хотел заняться и глазами… слушай, я хочу сказать вот что: люди живут вечно, вне времени — и кроме того, такие, как Билли, никогда не меняются. Я думаю, что все они оказываются в одном и том же месте, куда мы с тобой тоже можем попасть, и у них есть вечность — буквально вечность — на то, чтобы сделать с нами все, что угодно. Пусть у тебя даже Нет тела, которое можно порезать или обжечь, но ведь самая сильная боль не связана с нервными окончаниями, верно? Абсолютный страх, подчинение, пытка, голод и безнадежность, лавина безнадежности. Они никогда не устают, никогда не спят, а ты никогда, никогда, никогда не умираешь. А они сидят на тебе и держат, держат, держат тебя — вечно.

Я выдохнул.

00:06.

— Билли Хичкок — это же тот мальчик, который ум…

Она замолчала и страшно захрапела, словно заснула на середине фразы.

Я повернулся: там, где только что была Эми, теперь сидело, выставив негнущиеся ноги, похожее на человека существо в серых лохмотьях, с узловатыми руками. Манекен, которого создал слепой. Рыжие волосы казались медной проволокой. Нижняя челюсть на шарнире захлопнулась, и храп стих, но две секунды спустя возобновился, стал громче — скорее механический, искусственный, чем естественный звук.

«Да уж, такого я не ожидал», — подумал я.

Раздался глухой стук, и я понял, что из моих обмякших пальцев выпала пушка. Кроме того, я сообразил, что стою с раскрытым ртом. Я попытался собраться, заставил левую ногу шагнуть вперед, протянул руку к существу…

Пистолет снова оказался у меня в руке. Эми снова сидела на диване, выпрямив спину и глядя в пустоту. Я немедленно посмотрел на часы…

3:20.

ЧЕРТ.

Эми медленно повернула голову, приходя в себя, увидела мое лицо, поняла, что происходит, прижала руку ко рту, широко распахнула глаза.

— Это… это случилось? Это случилось, да? — вскрикнула она.

— Иди наверх и возьми все, что сможешь унести. Уходим отсюда.

Семь минут спустя Эми сбежала вниз по лестнице с сумкой на плече и ноутбуком под мышкой.

Молли мы нашли на кухне; она стояла на стуле и ела печенье из коробки, которую кто-то оставил открытой. Угрозами и уговорами мы заставили собаку пойти за нами и сели в машину. Загудел двигатель. Ветровое стекло совершенно замело снегом.

Эми нашла на приборной панели картонные очки «Призрак-визор» и с интересом принялась их разглядывать. Я вытащил из-под сиденья скребок и побежал очищать стекла. Выйдя из салона, я повернулся в сторону дома…

И замер.

— Черт, черт, черт — забормотал я.

На крыше, на фоне облаков, сияющих в жемчужном лунном свете, стояла темная фигура — силуэт, ходячая тень. Два крошечных горящих глаза.

— На что смотришь? — спросила Эми, пытаясь проследить за моим взглядом.

— Тыне видишь?

Она прищурилась.

— Нет.

— Иди обратно в машину!

Несколькими отчаянными движениями я проделал небольшую дырку во льду, который глазурью покрыл ветровое стекло. Затем я обежал вокруг машины и повторил эту операцию с задним стеклом.

— Эй! Что он делает?! — воскликнула Эми.

Я выглянул из-за автомобиля: Эми в очках «Скуби-Ду» смотрела туда, где стоял Человек-Тень. Потом девушка стащила очки, удивленно взглянула на них и снова надела.

— Что это за штука? Смотри! Что это?

— Что?.. Ты смотришь через чертовы очки «Скуби-Ду»?

— Я вижу черную фигуру… Она движется! Смотри.

Я взглянул — и заметил, что фигура отрастила два огромных крыла. Нет… не так. Она превратилась в крылья — в два хлопающих, похожих на крылья силуэта, которые не соприкасались друг с другом, — взлетела к облакам, все выше и выше, превратилась в черную точку и в конце концов исчезла.

Раздался собачий лай: у моих ног стояла Молли.

Эми все смотрела вверх; из открытого рта вырывались облачка пара.

— Дэвид, что это?

— Откуда я знаю? Люди-тени. Ходячая смерть. Они забирают тебя, и ты исчезаешь, как будто тебя и не было.

— Ты их раньше видел?

— Много-много раз. Поехали, поехали.

Мы залезли в машину и стали звать Молли, но она не двигалась с места, вздрагивала и рычала, задрав морду вверх. Я еще раз окликнул ее, затем вылез из машины, схватил собаку в охапку и бросил в машину.

Прыгнул за руль, втопил газ в пол.

Мы помчались по дороге, скользя по черному льду, который не счистили снегоуборочные машины. Лед был качественный, хоть на коньках катайся. В зеркале заднего вида дом все уменьшался и уменьшался. За ним стоял низкий, плоский завод, производивший жидкость для прочистки труб.

Эми повернулась и посмотрела назад, затем еще раз — на этот раз через эти дурацкие очки. На заднем сиденье прыгала и плясала Молли — возможно, ей казалось, что идти пешком будет безопаснее.

— Смотри, смотри! — завизжала Эми.

Я взглянул в зеркало заднего вида, увидел огни фар — наверное, грузовик, который везет продукцию завода. Потом я сделал то, чему не учат на курсах вождения: схватил руль одной рукой, высунул голову в окно и посмотрел наверх.

В небе летали черные тени — крылатые твари и длинные, извивающиеся существа, похожие на змей. Они кружили, останавливались, разворачивались, словно мусор, попавший в торнадо.

Тени собирались над заводом.

Но не все — некоторые оторвались от группы и погнались за нами, исчезая за темными деревьями и домами. Я втащил голову обратно и сосредоточил свое внимание на дороге.

Эми села прямо и пристегнулась.

— Что будем делать? — крикнула она.

— То, что уже делаем.

Еще один взгляд в зеркало; фары приближались. Водила наматывал мили, развозил жидкость для прочистки труб. Над капотом мелькнула тень.

Я ударил по тормозам; «бронко» закрутился, вылетел на обочину и воткнулся задом в сугроб. На секунду воцарилась тишина, затем раздался апокалиптический звук, который издают восемнадцать колес, скользящих по льду.

Грузовик сложился вдвое; передняя часть его уже остановилась, но тяжелый зад все еще мчался, мчался в нашу сторону. В ветровом стекле появилось все увеличивающееся изображение смешного водопроводчика, перечеркнутое красным крестом.

Прицеп остановился примерно в шести футах от нашего бампера, угрожающе закачался, раздумывая о том, не перевернуться ли ему. При каждом движении с его крыши падали комки снега.

Воцарилась тишина — если не считать урчания двигателя и свиста ветра.

— Ты не ранен? — наконец спросила Эми.

Я вглядывался в небо, пытаясь увидеть тени. Внутри красной кабины грузовика что-то шевельнулось. Я увидел чей-то локоть.

— Там. Вон там, — прошептала Эми, сжав мою руку.

Эми, благослови ее Господь, указывала искалеченной руна черную тень, которая росла на борту грузовика — несколько фигур сливалось вместе, образуя что-то, похожее на паука. Тварь сидела на белом борту, словно граффити уличной банды.