Александр Скутин - Страна великого дракона, или Командировка в Китай Страница 15

Сен рассмеялся, а потом сказал, что двадцать лет назад, когда он был совсем маленьким и рос в деревне в многодетной крестьянской семье, то они жили очень бедно. Но с приходом к власти Дэн Сяо Пина в стране начались реформы и с каждым годом экономическое положение в стране все лучше и лучше (higher and higher). Я вспомнил, как еще в России читал, что за десять лет, с 1980 года по 1990, в Китае вдвое увеличилось продукция сельского хозяйства. А ведь с 1990 года уже сколько времени прошло, и их сельское хозяйство не стояло на месте.

Потом поговорили и о насущном. Мы перевели его зарплату в юанях и мою в рублях на доллары – получилось, что получаем мы с ним примерно одинаково (тогда я зарабатывал около 180 долларов). Немного. Но при этом: в Китае очень дешево стоят продукты питания, а у меня почти все деньги уходят на еду и на квартплату. Чтобы не быть голословным насчет цен, приведу примеры: килограмм риса, основного продукта питания китайцев, стоит около одного юаня, примерно три рубля, столько же стоит килограмм яблок. Килограмм мяса стоит пять-шесть юаней: пятнадцать-восемнадцать рублей. Вот и подумайте, граждане свободной России. Что бывает, если реформы начинать с экономики, а не с митингов, забастовок и парламентских дебатов.

Поговорили и о семьях. Сен сказал, что женат, детей пока нет. Китайцам рекомендуют иметь только одного ребенка. На второго уже не платят пособия, а за третьего придется платить штрафы.

Но я знал из литературы, что в деревнях эти указания все равно не соблюдают. Лишний ребенок – лишняя пара рук в хозяйстве. А прокормить еще одного человека в селе не составляет труда. При этом предпочитают мужские руки. Поэтому «лишних» новорожденных девочек по-тихому умерщвляют. Я где-то прочитал это, как говорится: за что купил – за то продаю. (Об этом, в частности, можно прочитать в книге: В. Я. Сидихменов «Китай: страницы прошлого», М., «Наука», 1978, стр. 327-328.)

Но вот статистика из электронного справочника «World Factbook 2001»:

Большая численность женщин в старших возрастах объясняется тем, что женщины в среднем живут дольше. Конкретно в Китае средняя продолжительность мужчин 69.81 лет для мужчин и 73,59 лет для женщин (на 2001 год, из того же справочника).

Сами понимаете: ну никак не может рождаться мальчиков аж на десять процентов больше чем девочек. И заранее планировать пол будущего ребенка люди тоже пока не в силах. Как-то после этого открытия все очарование Китая сильно потускнело в моих глазах.

Поговорили и о жилье. Сен сказал, что придя в НИИ, он сразу получил от работы двухкомнатную квартиру общей площадью 50 метров (это у нас квартиры измеряют не в общей, а в жилой площади). Такое же жилье дают и рабочим.

М-да! Я объяснил Сену, что в двухкомнатной квартире занимаю комнату в 10,5 метров, в этой же комнате проживают моя жена и две дочки. В другой комнате проживает теща, которая простить не может своей дочке, что та не послушалась ее и вышла замуж именно за меня, и теперь всячески отравляет нам жизнь. И что ни от работы, ни от государства мне никогда не дадут никакого жилья, а купить инженеру жилье на свою зарплату вообще не реально. Тут на жизнь-то еле хватает. Зачем было все это рассказывать иностранцу? Знаете – мне не стыдно! Пусть государству будет стыдно. «Бедный» Китай почему-то в состоянии обеспечить свои кадры жильем.

Сен также объяснил мне, что в Китае телевидение платное, все телевизоры регистрируются, как у нас автотранспорт, и регулярно за них надо вносить плату. Как реально можно проконтролировать, пользуется человек телевизором или нет, это уж я не знаю. Видимо, китайцы нашли способ. Я с удовольствием разъяснил Сену, что платные у нас только кабельное и спутниковое телевидение, остальные программы смотрим бесплатно. Хоть в чем-то у нас лучше! Сен разъяснил также, что за пользование личным автомобилем надо ежемесячно платить большие налоги, поэтому только богатые люди могут позволить себе это. Может, оно и к лучшему. Представляете: полмиллиарда автомобилей на миллиард китайцев. Что станет с экологией?

Поначалу Сен бравировал передо мной знанием английского сленга, при затруднениях восклицая: “fuck!”. Я лишь вежливо не обращал внимание. У русского языка богатые традиции нецензурной лексики. Не хватало еще мне, носителю великого и могучего языка, употреблять англицизмы для экспрессии, разные там «мазафаки». Сен же, толковый парень, за две недели стал вполне прилично материться по-русски. И даже переводчик Боря узнал от нас много новых русских слов и выражений.

Но и обидчив Сен был тоже. Когда я приехал с обеда, он с паяльником в руках заканчивал распайку кабеля.

– Я все уже сделал, – сказал он мне.

Напоминаю, общались мы частично на английском, частично жестами.

– Good! – сказал я, взяв тестер. – А теперь я проверю.

– You don’t believe me! (Ты не доверяешь мне!) – воскликнул он.

Как ему это объяснить? При всем моем доверии к нему я, и только я, лично отвечаю за успешную сдачу системы. И должен лично проверить каждый провод.

– Lenin said: “I trust you, but I must test you!” (Ленин говорил: «Доверяй, но проверяй».)

Не обижайся Сен, я иной раз и себе не доверяю, проверяю по нескольку раз. При мне Сен получил документы из университета о том, что он допущен к вступительным экзаменам в аспирантуру. Как объяснил он мне, это, помимо всего прочего, обеспечивает ему прибавку к зарплате право на большую квартиру от своего НИИ. Кстати, высшее образование в Китае платное. Сен говорил, что вся его семья работала, чтобы выучить его одного. В вузы, как я уже писал, принимают только выпускников средней школы. Так что если не поступил – все, шанс дается лишь раз в жизни.

Глава 7.6. Мистер Ян

Он был таким, каким я представлял себе жителей таинственного, загадочного Востока: немногословен, неопределенного возраста (от 20 до 40 лет; с определением возраста китайцев у россиян большие трудности) с непроницаемым и мудрым взглядом. Лишь один раз он взглядом выдал свои чувства. Я уже писал, что настоял, чтобы Сен имел право на отдых за одним столом с нами. И тогда мистер Ян, проходя мимо нас, посмотрел на Сена откровенно недоброжелательно. Ведь он был заместителем заведующего лабораторией, то есть по положению выше Сена, молодого специалиста. А ему с нами сидеть было нельзя – вроде как приопустили его этим. Алексей и Слава, не прошедшие суровую школу армейского товарищества, менее щепетильно относились к таким вопросам, не приглашали его с собой. В общем, наделал я хлопот. Вот уж действительно, со своим уставом в чужой монастырь. В конце концов, китайцы плюнули на субординацию и мы все, вне зависимости от государственной принадлежности, проводили перекуры вместе за этим столом. Русский и китаец – братья навек!

Я говорил своим товарищам, что мой напарник Сен – очень толковый специалист. Слава ответил на это, мол, Мистер Ян – тоже очень толковый и разбирающийся. А потом как-то случилось вот что.

Я помогал Славе проверить электронный блок. И случайно уронил внутрь работающего блока маленькую отвертку, верхняя крышка была снята. Я зажмурил глаза и со страхом ждал искр, вспышек, дыма от коротких замыканий. Потом открыл их и осторожно осмотрел блок. Вроде бы обошлось, блок работает. Я отключил его от напряжения и хотел было перевернуть крышку и вытряхнуть отвертку. Но в это время в помещение вошли Слава и мистер Ян. Я тихо сказал Славе, уповая на то, что мистер Ян не понимает по-русски:

– Слава, я отвертку уронил в блок.

– Замкнуло что-нибудь?

– Нет, обошлось, кажется. Но надо как-то ее оттуда вытряхнуть. Ни к чему китайцам видеть это. Ушли куда-нибудь мистера Яна.

– Как я его ушлю?

– Скажи – пусть паяльник принесет.

– Да вот же паяльник, перед тобой лежит!

– Ну тогда пусть тестер притащит.

– Да здесь тестер.

– Ну не знаю, убери его куда-нибудь. Пусть пива, наконец, принесет.

– Неудобно его за пивом посылать, он все-таки заместитель начальника лаборатории.

И тут я заметил, что пока мы спорили, мистер Ян отошел от нас подальше и видимым безразличием стал изучать какой-то плакат на стене.

Мы перевернули блок и быстренько вытряхнули отвертку из него.

В другой раз, когда мы со Славой возились с тем же блоком, нам понадобился осциллограф и переходная плата.

– Спроси у мистера Яна, у них наверняка есть, – сказал Слава и я повернулся к мистеру Яну.

– Have you an oscilloscope and… and… m-m…

Черт, как же будет по-английски «переходная плата»? Additional card? Или может auxiliary card? (На самом деле «conversion board»). Я так и не договорил фразу.

– I see, (Я понял) – ответил мистер Янг.

И принес нам и осциллограф и нужную переходную плату. После двух этих случаев я спросил Славу:

– А он не слишком ли сообразителен, этот мистер Янг? Особенно для человека, не знающего русского языка.

Глава 7.7. Переводчик Боря

Я так и не запомнил его настоящее имя. Нехорошо с моей стороны. Мы часто беседовали с ним на общие темы, расспрашивали его о Китае, он расспрашивал нас о России. О работе я говорил с ним не так часто, мистер Янг не настолько хорошо знал русский язык, чтобы запросто перевести фразы вроде «аппроксимация кривой температурного преобразователя». Узнав, что я родом из Сибири, он обрадовался, сказал, что бывал в Новосибирске, и что в Сибири очень красивая природа. «Но суровая», – мысленно добавил я про себя. Боря был женат и ждал прибавления семейства. В предпоследний день он сказал, что ему по телефону сообщили: его жена, проживающая в другом городе, родила дочку. Мы все порадовались за него.