Александр Скутин - Страна великого дракона, или Командировка в Китай Страница 16

Глава 7.7. Переводчик Боря

Я так и не запомнил его настоящее имя. Нехорошо с моей стороны. Мы часто беседовали с ним на общие темы, расспрашивали его о Китае, он расспрашивал нас о России. О работе я говорил с ним не так часто, мистер Янг не настолько хорошо знал русский язык, чтобы запросто перевести фразы вроде «аппроксимация кривой температурного преобразователя». Узнав, что я родом из Сибири, он обрадовался, сказал, что бывал в Новосибирске, и что в Сибири очень красивая природа. «Но суровая», – мысленно добавил я про себя. Боря был женат и ждал прибавления семейства. В предпоследний день он сказал, что ему по телефону сообщили: его жена, проживающая в другом городе, родила дочку. Мы все порадовались за него.

Боря с гордостью рассказал нам, что родом он из той же провинции, что и Мао Цзе Дун. И сам он собирается учиться дальше, изучать экономику России.

– Куда ему учиться такому, щупленькому и заморенному, как цыпленок, – сказал мне об этом Слава.

– Да не скажи, Слава. Вот такие маленькие и тщедушные, добиваются много. Наполеон, Гитлер, Ленин – все они были не велики ростом и совсем не Гераклы телосложением.

Как-то раз Боря спросил меня:

– Саша, а когда был Советский Союз, вы были в партии?

– Да, – нехотя ответил я.

Дело прошлое, и вспоминать я об этом не любил. Но он обрадовался этому.

– Это хорошо. («Чего ж тут хорошего?» – подумал я.) Я тоже хочу вступить в партию.

Однажды я спросил у него:

– Борис, я часто слышу как китайцы употребляют слово «Цыга». Что оно означает, что вы так часто его говорите.

Боря объяснил мне что слово «цыга» (или «чжэгэ») – указательное местоимение, переводится как «это» или «эта, этот». По правилам китайского языка часто ставится в начале многих предложений. Потом он спросил меня (я попытаюсь передать его акцент):

– Саса, а мозно спросить тебя про русское слово?

– Какое?

– Ибьона мяць.

Я чуть не рухнул! Стараясь оставаться невозмутимым, я спросил его.

– Где ты мог слышать такое?

– Саса, а ты когда работаесь, оцень цясто это говорись.

Вот так вот, мистер Саша! Получше фильтруйте свой базар.

А Боря продолжал.

– Я знаю футбольный мяць, волейбольный мяць, а ибьона мяць – это какой?

Я спокойно объяснил ему, что это – просто междометие, оно ничего не означает, а выражает досаду, неудовлетворенность, когда что-то не получается. Но лучше никогда не произносить это вслух, особенно при женщинах.

– А сто, зенсины не знают этого слова?

– Нет, женщины знают, но они тоже никогда этого при мужчинах не говорят.

Как-то раз Борис спросил меня:

– Саша, ваш отец живет на родине, в Сибири?

– Да.

– А вы часто ездите к нему.

– Нет, я давно его не видел. Билет на самолет стоит очень дорого, простой инженер не может себе это позволить.

– А как же навещать родителей?

– Надо жить ближе к работе. Или работу искать ближе к дому.

Он улыбнулся.

Добавлю: позже, через несколько лет, мой отец переехал к своей дочке (моей сестре) в Крым, я езжу к ним в гости почти каждый год со своей семьей.

Глава 7.8. Мистер Ли

Что сказать? Я мало с ним общался. Впервые я видел его в Петербурге, за два года до этого. Он приезжал к нам в составе китайской делегации, мы демонстрировали ему работу системы. Мистер Ли постоянно сопровождал нас при поездках на работу и с работы. Если возникали какие-то вопросы по работе или быту, мы обращались к нему. Ко всем нашим вопросам и просьбам он относился внимательно и всегда помогал быстро решить их. Похоже, с Сеном у него были дружеские отношения.

Когда у меня не заладилось термостатирование, он вместе с Сеном пытался понять в чем дело. И тогда меня осенило. Я предложил, чтобы управление шло не по ПИД-закону (ПИД – это пропорционально-интегрально-дифференциальный, а не то, что можно подумать), а по «закону обезьяны». Это название придумал я сам и тут же на бумаге нарисовал его действие в виде обезьянки, которая не может дотянуться до банана из-за нехватки роста, и обезьянка, не дотягиваясь, застывала в такой позе. Недорегулирование системы. Когда мистер Ли уяснил суть и поглядел на меня, в его глазах мелькнуло восхищение. Как специалисты мы поняли друг друга. Только со стороны кажется, что работа инженера скучна. В ней всегда есть место творчеству. После того, как мы перепрограммировали установку, температура в секциях застыла на нужной отметке.

В другой раз мистер Ли, после того, как я аппроксимировал кривую в первой секции, сказал мне, что он хочет лично попробовать подобрать коэффициенты для второй и последующих секций.

– О-кей. А я тогда постою у окна, посмотрю, как девушки в волейбол играют.

Во дворе перед нашими окнами была волейбольная площадка и каждый день с трех часов девушки играли там в волейбол. Порядки, однако. Попробуй у нас в рабочее время поиграть в волейбол! На следующий день у окна стоял стул для меня, а девушки играли уже в спортивных костюмах.

Кстати о стуле. Мне сначала не привычно было, когда я сидел, а Сен напротив стоял.

– Sit down, please. (Присядь, пожалуйста.) – говорил я ему.

Но он только отмахивался. Ничего, мол, постою. Тогда я принес еще один стул и снова предложил ему присесть. С тех пор в пультовой всегда стояли два стула.

Глава 7.9. Девушка Лао

Помните, я писал о тихой грустной красивой девушке? Когда утром мы приходили на работу, то здоровались с китайскими сотрудниками, приятно улыбаясь и осведомляясь о самочувствии. Ей то же привычно говорили: “Good morning!”, но она никак на это не реагировала. По-моему, она даже не понимала, что с ней здороваются. Со временем я обратил внимание, что и китайцы ее практически не замечают. Даже Сен, дружище Сен, молодой здоровый парень, не здоровался с ней. Когда однажды она позвала его к телефону, он не сказал ей «Се-се!» (спасибо), и даже не кивнул головой. Порядки у них, однако!

В России в нашу лабораторию дважды в неделю приходит убирать молодая девушка. У нее маленький ребенок, вот она и выбрала такую работу, чтоб с утра убраться и скорей домой, к ребенку. Так вот, когда она приходит к нам убирать, все мужчины встают, любезно приветствуют ее, говорят комплименты. Бога ради, не подумайте, что мы за ней пытаемся ухаживать. Мы все солидные семейные люди, на фиг нам проблемы в личной жизни. Просто должно быть так, по жизни. Правила игры, если хотите. Мужчина должен быть любезен со всеми женщинами, а не только с теми, за кем ухаживает. Если он мужчина.

Я спросил Борю, как ее зовут. Он ответил: «лао …», второй слог я не расслышал. Так мы и прозвали ее про себя: Лао. А уже позже я узнал, что китайское слово «лао» прибавляется при вежливом обращении к любому имени, вроде нашего «уважаемый». Мне все же не давал покоя ее грустный вид. Хотелось хоть как-то подбодрить ее, утешить. Но как? Она не знала ни слова по-английски.

Как-то утром, уже к концу командировки, завидев ее, я привычно сказал: “Good morning!” (С добрым утром!). Она не обратила на это внимания. Я повторил еще раз. (Ну достал, блин, девушку!) Она воскликнула что-то в ответ удивленно и немного испугано. Тогда я сказал громко, четко, раздельно, по-китайски:

– Ни хао! (你 好!)

– Ни хао! – поняв, наконец, что от нее хотят, ответила она, и впервые улыбнулась.

А на другой день она переменилась. Стала приветливо улыбаться, щеки порозовели. На меня посматривала с влажной поволокой в глазах. Мне стало не по себе.

– Что это с ней? – спросил я у ребят.

– Видишь ли, Саша, – ехидно заулыбались они. – Как нам объяснили, в Китае мужчины обычно не здороваются с девушками. Если поздоровался, то это, как говорится по-русски, положил на нее глаз. А уж если девушка ответила, то это уже, что называется, дала повод.

Вот влип, блин-компот!

– И что теперь делать?

– А что тут теряться, девушка красивая, – продолжали стебаться ребята, – мужик ты или нет? Как говорится: семейное положение – командировочный. А если ты честный человек, то должен теперь на ней жениться.

– Но я вообще-то семейный, а многоженство у нас и в Китае запрещено.

– А ты переходи в мусульманство, Коран разрешает иметь даже четырех жен.

– Тогда придется обрезание делать.

– Ага, по самые …

В общем, мужской разговор, не для женских ушей.

Вот оно в чем дело. До сих пор мы общались только с китаянками, которые были специально обучены общению с иностранцами: стюардессы, гостиничный персонал. Они здоровались с нами, отвечали на наши приветствия, улыбались, когда мы их благодарили за что-либо. И мы считали, что это поведение нормально для всех китаянок. А не тут-то было. Насколько я заметил, мужчины-китайцы замечают чужих женщин только тогда, если им что-нибудь надо от них, а до тех пор женщины для них существуют как бы в параллельном пространстве, их просто не замечают.

Однажды, когда мы с Сеном работали в пультовой, я услышал, что Лао громко о чем-то говорит с Мамой.

Я выглянул в комнату отдыха, откуда раздавались их голоса.