Ф. Илин - Сказания о славном мичмане Егоркине Страница 18

– Вот! сказал он и обвел этот натюрморт рукой: – Дар подводников! – лаконично пояснил свою щедрость.

Сам открыл бутылки, налил по большому стакану.

– Молодцы, за вас, орлы! Не посрамили мои седины! – он отхлебнул для приличия немного из своего стакана. Мы выпили до дна и закусили.

– А теперь – спать! Шесть часов! – он сделал паузу и хмыкнул, закончив фразой из известного кинофильма: – Все, что могу! Вот скоро уже танкер долгожданный уже подойдет, зальемся, загрузимся и сразу снимаемся. Пойдем «Лосей» и прочую импортную подводную шелупонь гонять. Может быть – повезет нам больше, чем тому фрегату? Скучно долго теперь не будет, вот это я обещаю, а вашу неуемную энергию вы впредь будете использовать исключительно в мирных, служебных целях!

Остросаблина боцман простил, но художник все равно еще долго обходил его по другому борту. А вдруг тот забудет о своей доброте в припадке плохого настроения? Вот так вот – знай наших!

Командира наши сверхбдительные начальники хотели было привлечь за наше «хулиганство». Как это бывает, заложили, добрые люди, конечно, Однако сам командир эскадры вступился: – Его «уголок»? Его! Вот и рисует что хочет! А если кому не нравится – так не у всех художественный вкус и чувство прекрасного развито! П-а-а-а-думаешь, эстеты! Зато поднял своему личному составу боевой дух, что и надо периодически делать, и не одними политзанятиями! А супостату нос так он вообще классически утер, долго их командир теперь будет страдать уязвленным самолюбием! Кто у нас служит? Народ! А народ он не всегда делает, говорит и поступает точно так, как пишут в газетах стилем социалистического реализма!

Про меня – ни слова, конечно, за все командир и отвечает, и получает! Но, если честно, я лавровый лист не люблю ни в супе, ни на голове!

Вот, значит, такой «футбол» у нас и получился! Эх, вроде я еще не старый, вот говорят часто – все еще впереди. Может быть, а вот моря и кораблей больше в моей жизни уже не будет! Разве только если во сне…

Ужасотерапия. Некоторые приемы военно-морской педагогики

Как-то раз разговор в нашей теплой компании зашел о разных проблемах и житейских ситуациях не только с наглеющими временами подчиненными, но даже с самыми ближними родственниками. Естественно, начались примеры личного опыта использования собственных и научных педагогических приемов, и обсуждения того, что из этого выходило в результате. Прямо семинар с выездом в гараж, как все это со стороны послушать! Прогресс!

Один здоровенный мужчина, командир крупной береговой части, по фамилии Быкошеев обстоятельно вступил в разговор. Надо отметить, что его родовое имя вполне соответствовало телесной конструкции. Он рассказывал, сокрушенно покачивая крупной, коротко остриженной головой:

– Возвращаюсь я как-то со службы домой. Время было уже позднее, вечером – к учениям готовился, молодое пополнение смотрел. Устал, как собака, уже мечтаю на ходу, как сброшу шинель и обувь и сяду за стол вместе с семьей, а потом брыкнусь с книгой под телевизор. Открываю я дверь, а навстречу мне сынуля, балбес-десятиклассник, ведро мусорное протягивает: «Не снимай шинель, папа, твоя очередь мусор выносить!

– А ты что?

– Что – что? А ты бы как? Вот именно! – согласился Сергей Быкошеев с высказанной было версией, – Тогда я, как истинный дипломированный педагог, не чуждый, между прочим, и достижениям науки в подростковой психологии, – в училище и академии я не только спал и ел – ка-а-к врезал ему промеж глаз! Да так, что он ушел в угол вместе с вешалкой! На шум вылетела жена, сторонник мягкого воспитания, Локко, блин, вместе с Песталоцци, но, узнав, в чем дело, молча одобрила мою методу.

– Ага, она посмотрела, видно, на твой ласковый взгляд, на твои совковые лопаты, грозно свернутые в кулаки, и сразу поняла, что, если откроет на тебя свой ротик, то будет вполне подходить на роль следующей кегли! – ввернул Рюмин.

Все засмеялись – вполне похоже! Фамилия была дана офицеру не «с потолка», и его облик вполне соответствовал точному прозвищу его далекого предка, откуда, вероятно, она и пошла… Офицеры за глаза звали своего командира Бизоном – как за габариты, так и за взрывной нрав.

– Ну и как, помогло? – заинтересованно спросил Куропаткин.

– Не знаю, но больше вынести мусор он мне не прелагает! А вообще… это, наверное, не метод! Обидно стало, что словами, понимаешь, не смог…

– Все, что приносит результаты, считается методом – пока не приводит к обратным результатам! – глубокомысленно изрек Бардин какой-то технический закон.

– Глубоко! – одобрительно восхитился Андрей.

– Как-то в нашем училище состоялся наглядный пример индивидуально-воспитательной, или, как тогда говорили, партийно-политической работы с личным составом – продолжал подводник, вспомнив что-то, подходящее к теме: – Очень квалифицированной! Ибо главным действующим лицом был начальник соответствующей кафедры в академии имени Ленина, всячески и действительно заслуженный политработник, естественно со степенью, не то – философских, не то – педагогических наук. Вот сейчас уже не помню – дело было примерно еще при царе Горохе.

Так вот, учился у нас его сын, башковитый и спортивный парень. Учился нормально, без особого фанатизма, был как все – четверки с пятерками чередовал. А тут попала вожжа под мантию – один «залет» с пьянкой, второй раз с запахом поймали. Досталось ему в первый раз по всем линиям, а тут сразу – второй. Бывает, жизнь – она как тельняшка, полоса – белая, полоса – черная, но иногда ка-а-ак понесет тебя строго по черной полосе – не зная – с чего. По тем законам было так – надо отчислять. Но – жалко, во-первых парень – нормальный, во-вторых – его отец служил замполитом у нашего начальника училища – вице-адмирала, когда тот атомоходом еще командовал. Они тогда самые-самые первые атомные ракетные лодки осваивали. Сын старого товарища – это все-таки… Короче – вызвали «папу в школу».

Тот тут же из Москвы примчался первым же рейсом – позор какой, учит больших дядей, как надо моряков воспитывать, а тут – собственный сын!

Надо полагать, он всю дорогу думал примерно так, и накрутил себе нервы и взвел сам себя в боевое состояние, как курковой зацеп – торпеду. Ученый-то он ученый, но и подводник! А это в крови остается, не вытравить. И не предсказать – как проявится!

Приезжает этот старый подводник в училище, его проводят в кабинет начальника, адмирал тут же вызывает к себе сына-балбеса. Того «выдергивают» прямо с лекции! Естественно, курсант думает, что всё – абзац. Приехали! Все внутри обрывается. Ноги отнимаются – но – идет, прикидывая, на какой такой флот придется ехать. Мужчина!

Стучит в дверь кабинета, получает разрешение, входит, начинает докладывать о прибытии, а тут замечает родного ученого батяню. Радостная улыбка тут же украшает молодое лицо, он кидается к отцу, забыв про начальника, а папа кидается… к вешалке красного дерева, с соответствующими криками срывает ее со стены и… резко бьет сынулю по спине! Дубина получилась эффектная, произведение мебельного антиквариата – в щепу, годится только для растопки камина! Во приемчик-то был! Об этом рассказал нам первокурсник-рассыльный, оказавшийся у дверей как раз в тот момент!

Что было потом – никто не знает, все участники воспитательного мероприятия хранили скромность, но эффект был просто потрясающий! Наш Серега стал лучшим курсантом, а потом – и самым первым из курса стал командовать атомным РПК СН! Как он рассказывал, воспитательный прием «вешалкой – по горбу», очень надолго выработал у него стойкое отвращение к спиртному и любовь к родному училищу и к воинской специальности. Опять же – воинский дух был «вбит по самую шляпку» в сознание будущего командира подводника.

Быстро распространившаяся по училищу новость перевела мозги некоторых товарищей на разных курсах мозги из состояния «набекрень» в адекватное состояние. Это, конечно, – шутки, но в комплексе…

Тогда многие из нас сделали крамольные выводы – а, ведь, если иногда и лишь в крайних случаях, то может быть и полезно! Вот так-то! – вернулся обратно из курсантского прошлого Бардин, вырезавший какую-то неведомую прокладку.

Егоркин встрял в разговор, заглушив остальных оппонентов своим басом: – Да, педагогика – это дело такое, братцы, сугубо индивидуальное – авторитетно резюмировал Александр Павлович, привлекая внимание честной компании, – к каждому подходец нужен – кому ключик к душе, к кому – отмычка к черствому сердцу, а кому и разводной ключ – поздоровее – да по прямо по голове!

– Чтобы голову напрочь отвертеть кое-кому – ехидно пояснил Костромин.

– Говорят, что если сбросить со стола на палубу сто компьютеров, то 99 выйдут из строя, а один станет гениальной машиной – вдруг встрял скромный Андрей, – на целый порядок лучше своих серийных братьев.

– Вот, к примеру, ведь что сделал наш старпом Тетушкин? Он сам придумал создал и применил на практике прием, под названием: «Ужасотерапия» – похвастался Палыч-Сан, – Ну, да, вон Гайдар Тимурыч грохнул нас всех «шоковой терапией», достал нас до печенок – до сих пор пенсионеры в шоке – а эта метода зовется – «ужасотерапия».