Ф. Илин - Сказания о славном мичмане Егоркине Страница 24

Почесав затылок, командир корабля капитан 2 ранга Василий Яшин, предложил гостям остаться до утра – если верить штурману и его радио, то ветер должен был стихнуть так же, как и начался. Но капитаны наотрез отказались. Капитаны – это такая человеческая категория – с развитой гиперответственностью. Оставить на ночь свои суда в море, пусть даже на надежных помощников, пусть даже на якоре – такой вариант они даже не мыслили возможным!

Открыв рот, чтобы сказать, что при таком волнении посадка на катер ему даже не видится возможной, Ящин так и остался в таком состоянии. Рядом с ним застыл от удивления и Тетушкин. Такое они видели впервые!

Капитаны стали тепло прощаться с офицерами, предлагая им «отомстить» достойным приемом у себя. А потом, совершенно спокойно, застегнув свои белые хлопчатоюумажные тужурки, в которых они прибыли на прием, капитаны по очереди… ловко попрыгали за борт! Моряки с катера также ловко и привычно их вылавливали и втягивали на борт «мыльницы». Видно было, что такой фокус они проделывают не впервой! А вскоре их «мыльница» уже дала ход, за кормой немедленно вспух бурун, и катер заспешил в сторону якорных огней плавучего рыбацкого «города».

Из преисподней машинного отделения вылез довольный механик в промасленном комбинезоне, вытирая руки ветошью – в знак того, что он лично принимал участие в экстренной сборке механизмов. Заметив его, еще до доклада, командир облегченно вздохнул – значит, все в порядке, значит – готовы!

Однако, прибрежные катера не унимались – и черт их разберет, к кто это – местные пограничники или пираты. И тем и другим поменять флаг на любой мыслимый и даже – немыслимый, это – как раз плюнуть! Разгорался восход над далекой пустыней, и теперь уже сразу три катера приближались к нашим рыбакам.

– Вот сволочи! – сплюнул командир, азартно предвкушая острые события.

На этот раз «радиоспектакль» не произвел на командиров вражьев катеров никакого впечатления. Они продолжали уверенно идти курсом сближения с траулерами. В военном деле все может пройти только один раз. Военные быстро учатся, и особенно – на собственных синяках и шишках. Но дело-то в том, на этот раз СКР действительно снялся с якоря, и дал ход, медленно но уверенно разгоняясь. Победно выли форсажные турбины – ехидное «Аг-а-а-!» слышалось в их пении.

Из рубок катеров заметили хищный силуэт сторожевика. Для их командиров это было полной неожиданностью! Угрожающе вращая башнями, подняв ракетные пусковые, корабль красиво подлетел к катерам и… резко отвернул на 90 градусов! Высокие волны, выбежавшие из-под форштевня, неотвратимо устремились к катерам. Те беспорядочно запрыгали на волнах, пулеметчиков выбросило из-за турелей, на одном из суденышек за борт улетела шлюпка, какие-то бочки и ящики и подпрыгивали на волнах.

– Ага, колхоз «Сорок лет без урожая»!!! В море всегда крепить на палубе надо! Морская культура тоже синяками и шишками написана! – торжествующе проорал главный боцман Васильков. – Мариманы, блин, матерь иху, шайка балбесов и бездельников! – презрительно сплюнул он за борт.

Катера шарахнулись – кто куда. По УКВ раздались возмущенные крики на английском, а затем – на ломаном русском. Старпом проворчал: – Опять, наверное, выпускник славного Каспийского училища имени Сергея Мироновича командует! Понавыучили их на свою голову! Штурман, там, случаем, твоих соучеников нет? По голосам не узнаешь?

Дело было сделано, штурман доложил курс в зону патрулирования.

Динамик системы внутренней связи неприятно взвизгнул. Из него послышался доклад гидроаккустика: – Вахтенный офицер – ГАС! Пеленг 180, дистанция 10 кабельтов, баржа красного цвета!

– Есть! – меланхолично ответил вахтенный офицер, следя в визир за нарушителями.

Тётушкин заметил удирающую самоходную баржу, все борта которой были измазаны красным суриком.

– Что-о-о-о? – грозно протянул он на весь ходовой пост.

– Сигнальщики! Опять спим! – рявкнул он в микрофон. – Вахтенный офицер! Снова вам акустики лапшу прямо на уши вешают, а вы даже не стряхиваете с себя пепел раскаяния!

– ГАС – ходовой! Я вот вам сейчас покажу – «красного цвета»! Это как же по своим посылкам цвет разглядели? Почему выпазите на верхнюю палубу по боевой тревоге!? Где ваш добрый командир группы? Навести порядок, проверить личный состав и прибыть на ходовой с докладом!

– Ни одно доброе дело не должно остаться безнаказанным! – сказал старпом в ответ на вопросительный взгляд замполита. Тот согласно кивнул и пошел бурлить в народные массы. На то и щука в море, чтобы карась не дремал!

Порядок был восстановлен, и старпом довольно погладил свои пшеничные усы.

– Борис Александрович! – позвал командир, восседавший в своем святом кресле с высоким подголовником: – Между прочим, скоро начало очередного учебного дня в системе боевой подготовке! Что там у нас на сегодня?

– Да как всегда – обычный день. Сегодня, что – четверг? Значит, живем по среде!

– О Боже! Не могу – люблю военный порядок! – искренне простонал вахтенный офицер, командир БЧ-2 капитан-лейтенант Гринин.

– Значит, еще на один день ближе к дому! – удовлетворенно сказал штурман и зачеркнул в календаре теперь уже вчерашний день. А солнце уже оторвалось от горизонта и стремительно летело к зениту… всё, как всегда!

Какие иногда бывают боевые задачи

Досужие разговоры после некоторого подогрева крепким, вкуснейшим чаем, и кое-чем покрепче его, так, просто в качестве аперитива, без особого фанатизма скатились на критику существующего порядка вещей. Ибо каждый «военпенс» знает, что в те, в благословенные и совершенно приличные наши времена дождь был мокрее, мороз – крепче, шило – правильней. А уж моряки-то были, что ты, не в пример нынешним! А мы-то были сильными и молодыми!

Как только общая беседа затронула тему традиций и мощи нашего флота, в центре внимания вновь оказался славный старший мичман Егоркин. Нет, ну конечно, куда же без него!

Он не то чтобы лучше всех разбирался в этом вопросе, но делал это более доходчиво, на убедительных забавных примерах, которых у него было по целой куче на каждый случай.

– Как – то, уже в начале девяностых годов, возвращались мы с боевой службы, – начал он, – а тут – бац, вводная, как ведром по голове!

Среди ночи по радио приходит указание зайти всем нашим КПУГом из трех сторожевиков в одну знаменитую военно-морскую базу бывшего вероятного противника и всеисторического и самого последовательного недоброжелателя России и ее народа. Тем не менее, желанное пристанище для всяких наших собственных внутренних злопыхателей. Вот вам и загадка души!..

– Александр Палыч, так как же это – в двух мировых войнах вместе бились против немцев! – несмело возразил молодой капитан-лейтенант Гена Гаврилов.

– А вот если бы шибко не интриговали с нашими англоманами – так мы вообще бы не бились, да и они, кстати! – огрызнулся мудрый Бардин.

Палыч же хлебнул чаю из сиротской кружки, воспользовавшись паузой и продолжил: – Теперь-то, этот самый супостат объявился как вероятный друг-приятель на очередные новые времена.

Как ожидалось, этот деловой заход – для последующих совместных учений по борьбе со звереющим терроризмом, который уже тогда начал доставать всю демократию.

Но дело-то в том, что мы уже были изрядно потрепаны штормами, а провизионки наши заметно опустели. Горячительные напитки были сурово уничтожены, с садизмом, во время предыдущих визитов и заходов такими же бывшими вероятными противниками и всякими официальными представителями России в одной из Средиземноморских стран. А уж селедки с черным хлебом наши дипломаты и сограждане столько утащили, что… Известное дело, этот продукт – как ценный сувенир, однако!

Военный корабль-то – это такой передвигающийся участок родины, где дипломаты могут уронить слезу, тоскуя по ней. И запить потерю национальным напитком… пили они, надо сказать, по-родственному, с особой тоской по русским березам. А тоска у них была… Вот поэтому запасы спиртного, хранившиеся на корабле бережнее боевых ракет, но предназначенных в целях большой и малой дипломатии, очень пострадали от наших представительств, как после набега татарских орд.

Мусульманам просто столько не выпить! Им менталитет мешает. Глядя как делают это неверные, их просто внутренне передергивало, а некоторые просто сглатывали слюну от зависти.

Впрочем, и местные ребята тоже сделали вид, что ничего не знают про запреты своей собственной религии и тоже слегка «порезвились», отдав должное нашему гостеприимству и национальному напитку. Как они говорят, что через стальной корпус Всевышний смотрит на воинов не так уж чтобы очень пристально и строго…

Стояла задача – достойно представить родное отечество этому самому чопорному супостату. Так нас учит наша литература и устоявшееся мнение, вытекающее из совместного опыта двух великих войн, где мы, все-таки, били общего врага.