Феликс Кривин - Пеший город Страница 27

Невесту сажают на место невесты, а короля… Постойте, а где же король? Кинулись искать — король как сквозь землю провалился.

— Ну и хорошо, говорят. Раз нет короля, будет у нас демократическая республика.

Как услышала невеста про демократическую республику, прямо нехорошо ей стало. А когда ей снова стало хорошо, она пролепетала:

— Не нужно республику. Это я, ваш король… То есть, теперь уже королева. И я согласна замуж, скорей ищите жениха. Только не какого-нибудь старика, я хочу молодого.

Успокоили королеву: у них все мужчины молоденькие. Мужчины у них до старости не доживают: вы же понимаете — со старухами жить!

Улыбка до пояса

Акула первая обзавелась зубами. До нее зубов ни у кого не было. Поэтому до Акулы никто не улыбался. Какая улыбка без зубов?

У Акулы улыбка не до ушей, а до пояса. Это ж какая красота! Подплывет какой-нибудь карпообразный, начнет пялиться на красоту, и тут Акула улыбнется ему до пояса. Улыбнется и почувствует: что-то у нее внутри потяжелело. Наверно, думает, она от него понесла.

Начинает искать отца будущего ребенка и не находит. Нет папаши. Сбежал. Такие они все: от родных детей бегут, как с пожара.

Придется искать другого отца. И тут как раз подворачивается сельдеобразный. И сразу глаза круглые: видно, впервые видит такую красоту.

И опять улыбнется Акула улыбкой до пояса, и опять почувствует: что-то внутри потяжелело. Неужели опять понесла?

Сколько у нее с тех пор народу перебывало: и трескообразные, и ракообразные, были такие безобразные, что и смотреть не хочется. А она и не смотрит. Она от собственной красоты несет. Несет и несет. Несет и несет. Ну прямо как носильщик на вокзале!

Наша рыбка, наша девочка

Рыбка Миксина вовсе не против, чтобы ее кто-нибудь проглотил. У нас так хорошо глотают, что просто удовольствие. И когда какой-нибудь осетрюга, рожа бесстыжая, невзначай проглотит Миксину, ее это не волнует, хотя все вокруг сокрушаются:

— Ах, бедняжка, такая молоденькая! Совсем еще девочка! И этот нахалюга ее проглотил!

Не нахалюга, между прочим, а осетрюга. И еще неизвестно, кто кого проглотил. Потому что девочка там, в животе, тоже не сидит сложа руки.

Осетрюга вдруг слышит: что-то у него урчит в животе. Это Миксина урчит, приступая к обеду. Зубки у нее молодые, остренькие, и она откусывает там у него по кусочку, да еще прикидывает, много ли осталось.

Прямо как в ресторане. Но в ресторане на осетрину не раскошелишься, а здесь она свободно лежит. Отдельно спинка, отдельно печенка. И пока ты ешь, тебя, ну прямо как в ресторане, развлекает музыка: бам! бам! бам! Это сердце осетрюги играет на барабане.

А сам он под эту музыку корчится от боли, не догадываясь о причине заболевания. А причина простая: девочка, которую он проглотил. Забралась в его самые укромные места и пирует в свое удовольствие.

Отобедав, она прогрызет в ресторане дверь и уплывет потихоньку, чтоб ее не видели. А то пойдут разговоры, потом не отмоешься. Хотя где и отмываться, как не в воде.

А спустя какое-то время, осетрюга перевернется брюхом вверх и отдаст, как у нас говорят, концы в воду. И все вокруг вздохнут с облегчением:

— Поделом ему, нахалюге! Будет знать, как глотать наших девочек. Все-таки есть бог на небе!

А это не бог на небе, это Миксина в животе. Наша рыбка, наша девочка. И отобедала в спокойной, укромной обстановке, и сохранила незапятнанную репутацию.

Рейтинг женщины

Если у вас спросят, какую вы предпочитаете женщину, смело называйте Брюхоножку. Потому что у нее ноги непосредственно связаны с животом, и когда Брюхоножка совершает свой моцион, живот худеет в первую очередь. Об этом можно только мечтать, потому что живот, как правило, худеет последним.

Любители женской красоты несомненно отдадут пальму первенства Губоножке, потому что, когда губки и ножки составляют единое целое, появляется возможность собрать красоту в одном месте и не распылять ее на другие, менее соблазнительные места.

Тем, кому в доме нужна работница, мастерица на все руки и ноги, ломовая лошадь, хотя лошадь здесь не при чем, подойдет Лопатоножка, которая без работы не может жить, потому что ножка ей заменяет сердце и является инструментом работы и любви.

Если же от женщины вы ждете не только любви и работы, но и заботы, если вам по нраву женщина, которая будет ходить вокруг вас и буквально на вас не надышится, тут как раз подойдет Жаброножка, которая дышит ногой и чем больше топчется вокруг вас, тем больше на вас не надышится.

Для любителей интеллектуального общения рекомендуется Головоножка, у которой ноги вьются вокруг головы наподобие локонов и наощупь пробуют мысли. Она и ваши мысли может прощупать, отобрать среди них самые ценные, а в случае их отсутствия предложит свои, что женщины делают обычно с большим удовольствием.

Самый низкий рейтинг у Ротоножки и Ложноножки. Ротоножку не прокормишь, а Ложноножка вас так обоврет, что вы забудете, как эта правда выглядит.

Ах, ножки, ножки, где вы ныне? Они повсюду: и в море, и на суше, а у Губоножки даже под землей. Не в том смысле, что все там будем, а в том смысле, что наши женщины даже под землей живут и ножки их украшают всюду. Без ножек женщине и шагу не ступить.

Отелло из палеозоя

То ли в Силуре, то ли в Девоне (время летит так быстро, что путаются уже не исторические — геологические периоды) в глубинах океана, где уже тогда кипела жизнь, красавец Скорпион полюбил красотку Сколопендру. Из губоногих. Можно себе представить ее поведение.

Конечно, родители Скорпиона были недовольны. А родители Сколопендры мечтали выдать свою дочь за многоуважаемого Тысяченога, который всех уверял, будто у него тысяча ног, но никому не давал их считать, потому что их у него и двух сотен не набиралось.

Родителей Сколопендры тоже можно понять. У них в роду были одни сороконожки, а тут подвалило такое богатство.

К тому времени многоуважаемый Тысяченог сжил со света девяносто девять жен, и ему нужна была сотая для ровного счета. Девяносто девятая жена у него была Ракообразина, из ракообразных. А девяносто восьмая — Паукообразина, из паукообразных. Конечно, после всех этих образин Сколопендра произвела на него впечатление.

Жены Тысяченога думали, что он сживает их со света, чтоб им на том свете было хорошо, что он делает это из любви, из великодушия. Но Тысяченог давно забыл, что такое любовь. С первой женой помнил, со второй помнил а начиная с тридцать третьей стал понемногу забывать. Осталось одно желание — жениться для ровного счета.

А родители Сколопендры тоже, видно, забыли, что такое любовь, они готовы были выдать дочку за богатоногого старика, лишь бы пустить пыль в глаза знакомым, которые друг перед другом выпендривались, высколопендривались. Но откуда возьмется в океане пыль?

Скорпион и Сколопендра плевали на родительские запреты. Они опускались на дно океана, а потом поднимались к самой поверхности, и Скорпион учил Сколопендру выныривать из воды. В то время еще никто не умел выныривать из воды, это считалось очень опасным. Зато когда вынырнешь — такая открывается красота! Но Скорпион и Сколопендра не замечали никаких красот, они лишь только вынырнут, так сразу и уставятся друг на друга. И чем больше они ныряли и выныривали, тем больше ими овладевала мысль, что хорошо бы где-нибудь пожениться. А где в океане пожениться? С одной стороны его родители, с другой — ее родители, а посредине — старикан Тысяченог, который только и ждет удобной минуты, чтоб пожениться.

Хорошо, что они научились выныривать. В один прекрасный день они взяли, да и вынырнули на сушу. Это было единственное место, где у них не было родственников. И ни у кого не было родственников. Это было единственное место, где ни у кого не было никого.

И все было бы совсем хорошо, если бы вслед за ними на сушу не полезли всякие насекомы и пауканы. Они приходили в гости и предлагали Скорпиону где-нибудь посидеть, как они, бывало, сиживали в океане. В океане сидели не насухую — кто же станет в океане сидеть насухую? — и Скорпион шел с ними посидеть в воде, не глубоко, у самого берега, только промочить горло — и сразу домой. Потому что неудобно перед гостями (объяснял он жене), гости могут обидеться и больше никогда не выйдут на сушу.

Вот тогда в их семье и начались неприятности. В любви, чтоб вы знали, нет широкой столбовой дороги, и только тот достигнет ее сияющих вершин, кто, не страшась разочарований и измен, карабкается от неприятности к неприятности. — Когда Скорпион возвращался домой, такой мокрый, — прямо хоть выкручивай, Сколопендра выкручивала его довольно крепко и устраивала ему сцены из очень древних, еще дорыцарских времен, хотя и их время не было таким уж рыцарским.