Максим Малявин - Записки психиатра (сборник) Страница 27

В итоге решили устроить нам учения. В день Хы главврач выступила по громкой связи и поведала, что, мол, так и так, очень извиняемся, дорогие гости и постоянные клиенты нашего богоугодного заведения, но у нас тут воздушная тревога. Или даже пожар. Террористы? Да вы охренели, товарищ полковник, полдурдома сразу индуцируется! [33] Вы еще ядерный удар объявите! В общем, эвакуируются поликлиника, дневной стационар и отделение неврозов. Острые отделения продолжают работать по графику. Ну, ладно, можете вывести спокойных больных на прогулку. Напоминаю персоналу: далеко не эвакуироваться, чтобы медсестрам не пришлось потом вас искать в баре торгового комплекса напротив через дорогу! И еще предупредите Веру Павловну, чтобы не смела жечь архивы. Кажется, все. С богом!

Проблему с пунктом назначения решили просто: рядом с мангалом в глубине больничной территории прикрепили дощечку с распечатанной на скорую руку надписью «Старое Эштебенькино». У докторов сработал выработанный годами таксис [34] , остальные просто подтянулись к месту кучкования, и эвакуация состоялась. Чуть было не начался амбулаторный прием на свежем воздухе, но регистратура наотрез отказалась бегать так далеко. А под дверьми поликлиники тем временем нарастало недовольство народных масс, и их можно было понять: кого волнуют наши учения, когда люди пришли на медкомиссию – у кого права, кто на работу устраивается – да мало ли зачем! Было выдвинуто два конструктивных предложения. Первое: спецбригада выдвигается в район дислокации офицеров МЧС и производит госпитализацию их личного состава с каким-нибудь острым реактивным психозом; мол, так переживали за судьбы Родины в общем и психдиспансера в частности, что строем сошли с ума. Второе: выдать их местоположение пришедшим на медкомиссию – просто и красиво. Видимо, наши заинтересованные взгляды не остались без внимания, поскольку вскоре главврач с радостью сообщил по громкой связи, что террористы обезврежены, ядерная бомба героически разряжена спецагентом прямо в полете, на химзавод срочно завезли новое исправное оборудование, все неосторожно брошенные окурки выявлены и затоптаны – в общем, возвращаемся к мирной жизни. Правильно, что не стали мариновать мясо на шашлык.

Света

Светлане (дадим ей такое имя) за полтинник. Шизофрения, стаж около тридцати лет, вторая бессрочная группа. На прием ходит как часы: точно, четко, не хватает кукушки и матерного боя. Впрочем, самого появления Светы вполне достаточно, поскольку за месяц, проведенный в отсутствие любимого доктора, у нее таки накапливается, что сказать. И она это скажет, даже не пытайтесь увернуться или перебить. Ее решимостью можно разворачивать восвояси Кантемировскую дивизию на марше – танкисты плачут и зовут маму…

– Света, уж коли ты пришла на прием к любимому доктору, то могла бы и помыться!

– Максим Иванович, я пошла две… нет, три недели назад в ванную, да так возбудилась, что мыла себя там и мыла, а соседи за мной через слив из ванной подглядывали всем подъездом, а потом обсуждали, а потом все во дворе меня хотели – я же чувствую, когда иду мимо. А еще я слышала, как они за стенкой разговаривали: вот, мол, пойдет она в следующий раз купаться, а мы спецбригаду вызовем, они ее из ванной вытащат, а мы полюбуемся. Они ведь такие все озабоченные, мои соседи, а в спецбригаде только и ждут этого звонка, там все доктора и фельдшера – маньяки, они не просто по больным ездят, это организованная группа насильников-профессионалов в комплекте с онанистами-любителями!

– Света, ты опять за свое!

– Вы не перебивайте, я еще в прошлом месяце вам не все дорассказала! Так вот, а на днях мэр по телевизору выступал, а когда я пошла за чаем на кухню, он сказал, что Света – звезда минета. Думал, что я не услышу, гад! Он давно меня хочет, только посвататься не может по-человечески, я ведь девочка нецелованная, а у него крайняя степень целкофобии. Я правильно это называю? Я ж сокровище то еще, только не знаю, кому достанусь. Может, вы?

– Спасибо, дорогая, за доверие, но я недостоин.

– А мэру из принципа не дам! И директору АвтоВАЗа не дам, и спецбригада обойдется.

– Бог ты мой, Света, я отчетливо слышу всеобщий зубовный скрежет и биение лбами в стену сотен отверженных тобою претендентов…

– Да? Правда? Вы тоже ЭТО слышите? А почему из нас двоих галоперидол пью только я?

– Я доктор, Света, мне можно.

– А на днях генеральный прокурор…

– Света, скажи, ЗАЧЕМ ты мне все это рассказываешь?

Света делает совершенно серьезное и осмысленное лицо и словно непутевому, но родному дитю, терпеливо объясняет:

– Так ведь скучно мне, Максим Иванович. А вы хоть послушаете…

– Послушаю, Света, куда ж я денусь.

Высказавшись и получив лекарства, Света еще долго сидит в коридоре, поджидая неосторожных докторов, не успевших вовремя внести поправки в свой маршрут, чтобы и их осчастливить своим рассказом – а то вдруг не все еще в курсе?

Антиалкогольное

О вреде алкоголизма можно говорить часами, ибо тема сия неисчерпаема, как и сами запасы алкоголя вкупе с желанием народным испить его до дна. Мы по долгу службы постоянно имеем дело с теми, кто в битве с зеленым змием уже проиграл: алкогольные делирии, алкогольные вербальные галлюцинозы, алкогольное же слабоумие… Впрочем, я немного лукавлю: не только по долгу службы, но и заработка для. Некоторым из нас (и вашему покорному слуге в том числе) высочайше дозволено заниматься платным противоалкогольным лечением. Доход больнице, некоторая прибавка к зарплате, нескончаемый поток звонков по телефону.

Мы капаем, кодируем, блокируем, убеждаем, разъясняем – всего и не перескажешь. Помню, одного стритрейсера с многократным превышением смертельного уровня алкоголя в крови доставили сотрудники ГИБДД – мол, сделайте же что-нибудь. На подтанцовке шланговалась весьма нетрезвая горстка сочувствующих, которые пытались принять решение: то ли полезть в драку с врачами и милицией, то ли кому-нибудь за что-нибудь заплатить. В итоге заплатили за дезинтоксикацию. Гибэдэдэшники были не столько сильно злы, сколько ошарашены, потому что такие кадры встречались им нечасто. Судите сами: водитель остановленной ими «девятки» выпал на асфальт, потом собрал себя в кучу, уцепился за машину и на все попытки сотрудника ГИБДД пригласить его пройтись вежливо отнекивался: «Командир, давай лучше ты к нам – у нас тут вино, бабы…»

На сегодняшний день ни одна методика, за исключением контрольного выстрела, не защищает алкоголика от собственной глупости (и, соответственно, от срыва). Если бы такая была – она одна и осталась бы на вооружении. Лечение алкоголизма – направление довольно доходное, что привлекает к этому благородному занятию людей самых разных. По моему убеждению, в целом неважно, как именно будут лечить человека, был бы результат. Плохо, когда видишь не столько стремление помочь, сколько желание влегкую подзаработать. Тут у дельцов сначала гаснет совесть, а потом им сносит башню, и начинаются чудеса. В городе появляется то совершенно белокожий, но отчего-то жутко породистый потомственный колдун вуду (там-там – и ты зомби, тум-тум – и ты непьющий зомби), то чукотский шаман, готовый при помощи моржового клыка и двух мухоморов преподать зеленому змию урок полярной камасутры, то бабака страшная с неимоверно крепкими мордовскими приворотами-отворотами, то ея конкурентка, бабка из села Большие Бодуны (доставка до села бесплатно). Не уступают им биоэнерготерапевты с их заряженными особым родом торсионных полей трехлитровыми банками (и ладно, если не с мочой!), а также гомеопаты (коньяк в нужном разведении, да еще в сочетании с соляной кислотой и экстрактом белладонны, полируем уксусным альдегидом – и алкоголизм, отравившись, умирает, оставляя пациента живым и незамутненным). Вспомнил анекдот про деревенского кузнеца, который лечил местных мужиков от вышеуказанного недуга. Так вот, городу очень нужен кузнец.

Диета по-нашему

Как заявил Метатрон в любимом мною фильме «Догма»: «Всякий, кто утверждает, что слышал Бога, на самом деле слышал меня или свое воображение». История общения человека и сверхъестественных сущностей очень обширна и уходит корнями в столь давние времена, что было бы непростительной смелостью пытаться ее проследить. По долгу службы нам чаще приходится работать именно с теми, кто вместо голоса Бога слышит свое воображение.

Как-то пришла ко мне на прием пациентка, которая наблюдается в диспансере много лет. Обычно ее визит проходит по стандартному сценарию: приехала, доложилась о состоянии, пожаловалась на жизнь, получила лекарства, уехала. Но тут сразу возникло ощущение, будто что-то не так. Это ощущение трудно объяснить словами, оно вырабатывается с опытом, в процессе наблюдения за пациентом. Ты видишь походку, мимику, выражение глаз – и мозаика складывается.