Мария Сакрытина - Про любовь (цикл рассказов) Страница 28

   Позже об этой ночи рассказывали много небылиц. О том, как прекрасная героиня, посланница милосердной Алии спустилась с небес и обуздала дракона Бакхра. О том, как перед её красотой склонилось даже огнедышащее чудовище. О том, как храбро сражалась и приручила монстра бывшая рабыня.

   Но только боги видели, как было на самом деле. Как, спотыкаясь, падая и снова вставая, тонкая фигурка взобралась на крышу самой высокой башни горящего дворца. И, держась за шпиль, позвала: "Рейгар!".

   Дракон повернулся, собираясь зажечь и эту девчонку. Но его глаза встретились с её, и пламя умерло. Девушка что-то говорила ему, причитала, уговаривала, гладя чешуйчатый нос. Что именно, боги не слышали.

   - Ну хоть не совсем никчёмная, - пробормотала Алия. И, повернувшись к карлику, добавила. - Готова поспорить, ты такого не ожидал.

   Бакхр молчал.

   Богиня фыркнула.

   - Кажется, твоей войне не бывать, уродец. Что, расстроен?

   Карлик перевёл взгляд на неё.

   - Наоборот. Я уже почти начал верить, что так, - он кивнул на дракона и девушку, - бывает только в человеческих сказках. Про красавиц и чудовищ.

   Алия недоумённо вскинула бровь.

   - Не жди, что я превращу твоего любимца в прекрасного юношу, раз уж тебе это не под силу, - фыркнула она.

   - О нет, миледи, - вздохнул Бакхр. - Вы никогда так не сделаете. Вы - никогда.

   В сиреневом саду на это раз сияло солнце.

   - Её короновали, - наливая вино, сказала Алия. Утонувший в кресле напротив Бакхр кивнул. - Кстати, она сама решила остаться. Я ей сказала, конечно, что никуда она не денется и править будет так, как нам угодно, но её, похоже, только этот дракон интересует. Недалёкая дурочка. Я поставила на ней свою печать, так что люди её боготворят.

   Бакхр рассеянно слушал. Он видел коронацию, видел, как праздновали люди и где-то высоко в небе парил дракон, готовый спуститься по первому зову новой королевы.

   А ещё слышал, что сказала Её Величество Алина, когда её короновали и подданные склонились перед ней. "Ну ваще". Кажется, у толмачей будут трудности с переводом королевы.

   - Всё-таки я не понимаю, - вздохнула Алия, - как ей удалось приручить твою бестию? Он же безумен... как ты во время войны.

   "Да, - подумал Бакхр. - Только ему досталась более понимающая красавица. Может, потому что она не отсюда. Может, потому что на самом деле они похожи, хотя вряд ли это понимают".

   - Интересно, что она ему тогда сказала? - протянула Алия. - Когда он разрешил ей сесть на спину, и они красиво улетели в закат. Жаль, что я не слышала.

   - Взлетай, - тихо откликнулся Бакхр. - Она сказала ему: "Взлетай".

   Он тоже не слышал. Но помнил, что ждал в своё время от Алии - вместо кинжала (или то был меч?). Ждал, потому что помнил, что они оба тоже мечтали о небе. Тоже хотели летать. И быть свободными.

   А в итоге стали только богами.

   Но блондинка, у которой мозгов с гулькин нос, которая не в состоянии связать двух слов, смогла сказать одно - но нужное именно в тот момент. А мудрая красавица Алия...

   - Всего-то? - удивилась богиня. - Глупости какие. Взлетай. Хм...

   Гроза ушла и в королевском саду отцвела сирень.

   Высоко в небе, выше облаков, парила светловолосая всадница верхом на драконе. И они оба были свободны. На часы полёта - но абсолютно свободны.

   И пронзительно-голубое небо обнимало их, обещая если не любовь, то покой.

   А боги смотрели на них с земли. И завидовали.

Моя Снежинка

Зверски разнесён на кусочки и штампы на конкурсе ТРЛ-3. Простой сельский парень... э-э-э... студент-технарь, приехавший покорять Москву, влюбляется в жестокую королеву зимних эльфов Мэб. И естественно не догадывается, что ради этой любви ему придётся пожертовать самым дорогим,ч то у него есть. Жизнью, ага;)

- Мяу! Мя-а-а-а-у!

Я поморщился и демонстративно отвернулся.

И снова требовательное:

- Мя-а-а-а-у! Мяв! Мя-я-а-а!

На жалость давит, гад пушистый.

- Нет, нет и нет! - бросил я, не поворачивая головы. - Пешком! Понимаешь? Пеш-ком!

- Мяв! - тут же обиженно заявили в ответ.

Гр!

- Тебе врач что прописала? - я покосился на идущего рядом по первому, свеженькому, беленькому ещё снегу кота. Тот заинтересованно поднял голову и посмотрел на меня. Вроде как тоже спрашивая: "А что?". - Уже забыл, да? - хмыкнул я. - Врач сказала ходить ла-па-ми. Вот и иди лапами. И нечего на меня так смотреть! Гуляй.

Кот, демонстративно фыркнув и подняв хвост трубой, танцующей походкой никогда не ломавшего лапы (ага!), даже никогда не дравшегося (ну-ну!) и весьма и весьма обиженного добропорядочного животного протопал вперёд. Вроде как он тут один, а меня и рядом нет. И шерсть распушил, и на снежинки отфыркивается и фырчит что-то себе под нос.

- Ладно, иди сюда.

Кот обернулся, смерил меня уничижительным взглядом, но секунду спустя соизволил-таки приблизиться. Я осторожно взял его под брюшко и аккуратно спрятал за куртку.

Куртка почти мгновенно за... мур-мур-мур... завибрировала.

- Знаешь, Пух, - глядя на его хитрющую рыжую мордашку, вздохнул я. - Ты самое наглое животное на свете. И когда-нибудь конец моему терпению всё-таки наступит.

Кот скептично фыркнул и спрятался под дрожащей курткой целиком.

А ведь прав - куда я от него денусь? Уж если из Лабинска в Москву притащил, то что теперь... Да, вместо книжек и прочего нужного для учёбы в университете добра со мной в поезде ехал Пух. Переноску он игнорировал, визжащих ("А-а-а, у меня аллергия на кошек!") соседок по плацкарту - тоже. До меня снисходил только после плотной кормёжки, по приезде построил всю общагу и довёл до нервной икоты изящных московских кошечек. В общем, геройский Пух.

Так, поддерживая кота под курткой, я и гулял по заснеженному Коломенскому. Вместо всё того же Пуха, которому надо "тренировать лапы" и "восстанавливать силы", как сказала ветеринар.

В Коломенском тихо и безлюдно в десять утра понедельника. И так неожиданно приятно, оказывается, смотреть под мурлыканье на летящие с неба снежинки, следить, как они танцуют в воздухе - медленно, замысловато, волшебно. Снаружи - холодно, а у меня под курткой уютно урчит пригревшийся кот... И никого рядом, будто мы с ним одни в этом заледеневшем, искрящемся, словно сказочном мире снежной королевы, взмахом то ли палочки, то ли магического жезла насылающей бураны и лютые морозы...

Королева стояла посреди дорожки, холодная, застывшая, точно ледяная статуя. Красивая, неестественно красивая, до замирания сердца. Правильные, словно бы выточенные черты, длинные тёмные волосы, шикарное, будто сотканное из снежинок платье... Такая грозная, строгая и могущественная, какой и полагается быть королеве.

Мне сначала даже и в голову не пришло, что она настоящая. Разве это снежное совершенство может быть живым?

А она обернулась. И замершая, скованная льдом сказка рассыпалась осколками от её взгляда. Взгляда, прямо-таки лучащегося высокомерием и превосходством, очень хорошо прикрывающими собой горечь. Такая человеческая горечь серым оттенком где-то в глубине её глаз. И я вдруг резко осознал, что стою в двух шага от неё, пялюсь, как мальчишка, а эта неземная красавица в своём лёгком платьице смотрит в ответ, как на насекомое... и мёрзнет же, наверное.

Пух сонно мявкнул, брякнувшись в снег, а я суетливо стащил куртку и набросил её - ещё тёплую - на хрупкие плечи красавицы.

Взгляд из высокомерного стал растерянным.

- Вы же замёрзнете так, - торопливо попытался объяснить я, не слушая возмущённого кошачьего ора у себя под ногами. - Вам же холодно...

- Мне? - удивилась красавица, подцепляя тонким пальчиком свисающий рукав куртки. - Холодно? - и рассмеялась.

А я стоял, как дурак, и улыбался. Красиво она смеялась, словно перезвон льдинок - или рождественских колокольчиков. Необычно.

Она сняла куртку, элегантным таким движением, ну, как леди в исторических фильмах. Протянула мне и улыбнулась.

- Как тебя зовут, мальчик?

Пух тёрся под ногами, всеми силами пытаясь обратить на себя внимание. А я смотрел и не мог оторваться от глаз моей (моей?) снежинки.

- Саша.

-Саша, - повторила она нараспев. - Приходи сюда завтра, Саша. На закате. Если хочешь снова меня увидеть - приходи.

Я и слова сказать в ответ не успел, как она развернулась и молча пошла прочь, теряясь в своём белом платье среди снежинок, словно растворяясь в них или даже становясь одной из них.

- Пух? - пробормотал я, с трудом отрывая взгляд от белой дали и поворачиваясь к беснующемуся коту. - И что это сейчас было?

Всё-таки девчонки стервы. Все - ну а красивые в особенности. Как, скажите, как заметить закат в Москве зимой, да ещё и из окон фитнес-клуба, где я подрабатываю. На улице - серое марево, небо сплошь в облаках, точно в дымчатой мутоновой шубе, у нас в зале свет так и плещет... Какой закат, о чём вы?! Не могла точное время назвать, а? Нет, я погуглил, конечно, нашёл примерно, во сколько нынче солнце садится. Хотел даже раньше прийти, но именно сегодня и именно сейчас Серёжка, напарник мой, заболел (читай, ушёл в очередной загул). Пришлось пахать за двоих, так что на улицу я выбежал тютелька в тютельку. Рванул к метро - и случайно заметил, как облачное марево слегка порозовело, ну, будто краску налили, а потом по ней дымку пустили.