Джером Джером - Большая коллекция рассказов Страница 39

VII. ДИКАРИ ПЕРВОБЫТНЫЕ И ДИКАРИ СОВРЕМЕННЫЕ

Недостаток нашей цивилизации состоит главным образом в том, что мы часто не знаем, чем заняться. В каменном веке было, наверное, не так; смело можно предположить, что тогда люди постоянно были заняты по горло. Несмотря на все свое умственное невежество, они отличались такою кипучею деятельностью, о какой в наше культурное время мы и понятия не имеем. Не успеют они спуститься с вершины кокосового дерева, с которого собирали исполинские орехи, как, глядишь, уже швыряются камнями, поссорившись во время дележки плодов. Так как обе стороны обладали такими крепкими головами, которые не могли быть сразу проломлены, то «каменная» аргументация всегда должна была быть очень «сильною» и продолжительною.

Когда политический деятель той отдаленной эпохи хвалился тем, что «победил» своего противника, это означало, что он в прямом смысле ухитрился размозжить ему череп; а это было делом не легким. Когда говорилось, что какой-нибудь выдающийся член того первобытного общества «устранил» своего оппонента, то никто из родных и друзей последнего более уже не интересовался им, потому что все знали: он устранен реально, а не иносказательно. Когда приверженцы какого-нибудь мощного обитателя пещер замечали, что он «метет пол своим соперником», это не значило, что он победил своего соперника ораторским искусством, в присутствии двух десятков друзей и репортера, но должно было пониматься так, как оно действительно происходило, то есть что мистер такой-то схватил мистера такого-то за ноги и поволок его по камням вокруг своего обиталища, оставляя мокрые следы…

Быть может, пещерный житель находил нужным переселиться в другое место, когда находил, что количество орехов и плодов вокруг его пещеры начинает убывать. Он убеждал в необходимости переселения и своих соседей; но между ними, наверное, находились и такие, которые восставали против этого проекта, и таким образом возникал спор, возбуждались прения «за» и «против». Разгоревшиеся политические страсти успокаивались лишь тогда, когда одна из спорящих сторон в буквальном смысле «оставалась на месте». «Работы» при этом, разумеется, было немало, и время проходило незаметно.

Теперь не то. Цивилизация внесла в общество элемент, которому нечего делать, и он поневоле предается разного рода забавам и играм. Животные тоже любят забавляться и играть, пока они молоды, а человек готов заниматься этим всю жизнь; он – единственное животное, которое скачет, прыгает и вертится и по достижении своей зрелости. Если бы какой-нибудь почтенный бородатый козел начал подпрыгивать кверху и вообще вести себя так, как вел в то время, когда еще был козленком, то мы подумали бы, что он взбесился. Между тем мы сбегаемся целыми толпами, чтобы полюбоваться, как пожилые дамы и почтенные джентльмены прыгают вслед за шаром или мячиком, рвутся за ним, выпучив глаза, сшибают друг друга с ног, перескакивают друг через друга, кричат, пыхтят, визжат, – и за все эти ребяческие проделки мы вознаграждаем их аплодисментами.

Представьте себе один из отдаленных миров, рассматривающий нас в зрительную трубу с сильно увеличивающими стеклами, как мы рассматриваем муравьев. Наверное, наши способы развлечений сильно поразили бы этого наблюдателя. Наши палки и шары, наверное, вызвали бы в нем целый ряд научных умозаключений.

«Что бы такое это значило? – рассуждал бы он. – Почему все эти обитатели земли (ради краткости буду называть их людьми) так яростно колотят шары? После целого ряда тщательных наблюдений и глубокомысленных заключений наблюдатель с неподвижной звезды, в конце концов, должен был прийти к такому выводу, что шары – самые злейшие враги людей, и что, судя по тому, что творится на наших площадках для игры в крикет, лаун-теннис и гольф, часть людей взяла на себя тяжелую обязанность вести неустанную борьбу с этим врагом, чтобы избавить от него остальную часть».

«Очевидно, – написал бы он в своем научном отчете, – такая трудная обязанность могла быть возложена этими копошащимися там двуногими существами только на особо приспособленную, сильную, мощную, проворную и храбрую разновидность своей породы».

«Эту разновидность, – продолжал бы он далее, – очевидно, только для такой цели воспитывают и содержат. Насколько я мог заметить, она ничем больше не занимается. Вся ее жизненная задача состоит в том, чтобы бегать по всей планете и отыскивать врагов, то есть шары. Как только эти люди заметят где-нибудь шар, они сей же час принимаются уничтожать его. Но живучесть этих шаров прямо изумительная. Есть вид красноватого шара средней величины, на уничтожение которого приходится затрачивать не менее трех дней. Когда где-нибудь открывается экземпляр этого вида, то для уничтожения его созываются со всех сторон особо тренированные чемпионы, которые и являются, горя усердием и жаждою битвы, и эта битва происходит непременно в присутствии огромной толпы зрителей. Число этих чемпионов, по неизвестным пока мне причинам, ограничено двадцатью двумя. Каждый из них вооружается большим куском дерева, которым и старается ударить изо всех сил катящийся по земле или летящий по воздуху шар. Когда же совершенно изнеможенный борец не в состоянии больше действовать, он складывает свое оружие и удаляется в шатер, где его силы, очевидно, восстанавливаются обильным приемом какого-то специфического снадобья.

Тем временем другой чемпион подбирает оставленное первым оружие, и борьба продолжается без малейшего перерыва. Шар делает отчаянные усилия, чтобы ускользнуть от своих преследователей, но постоянно захватывается в плен и отправляется обратно. Насколько можно судить, шар не делает никаких попыток к обороне или возмездию, а хлопочет лишь о том, как бы ему удрать от своих врагов. Иногда, впрочем, случается, что он хватит кого-нибудь из врагов, а чаще всего – из зрителей, то по голове, то по руке или прямо в грудь, после чего обыкновенно следуют очень интересные, хотя и непонятные сцены.

Очевидно, этот умеренный по своему объему красноватый шар вызывается к существованию силою одного летнего солнца, потому что при наступлении холодов на земле он исчезает, уступая место шару гораздо больших размеров. Этот последний шар побивается ногами и головами чемпионов. Бывает, впрочем, и так, что они умерщвляют его путем задушения, навалившись на него всем скопом.

Другою разновидностью этих, на вид как будто бы и безобидных врагов человечества, является небольшой белый шар, обладающий, однако, огромною силою и интересными особенностями. Он с необычайною энергией преследуется существом округлых форм, с цветущим лицом и гордым видом. Это существо вооружено длинною, по-видимому, металлическою дубиною, одним могучим ударом которой оно заставляет шар подняться в воздух на высоту иногда до четверти мили; но крепость этих белых шаров такова, что они возвращаются на землю очень мало пострадавшими. Шар, после падения на землю, яростно преследуется такими же округлыми, как первое, существами, вооруженными одинаковыми дубинами. Хотя шар и отличается замечательным белым цветом, тем не менее ему иногда удается скрыться в кустах или в густых и высоких зарослях, и тогда страшно становится смотреть на его искаженных от ярости преследователей. Прыгая вокруг того места, где исчез шар, они ожесточенно колотят палками по окружающей растительности. Бывает, что нечаянно задетый при этом маленький шар промелькнет перед их носами и снова скроется. Тогда первый из преследователей шара садится на землю и, с бешенством колотя по ней своею дубиной, ломает ее.

Обыкновенно при таких случаях происходит новое странное зрелище: обступившие товарища другие, похожие на него, существа зажимают себе руками рты, отвертываются в сторону, причем тело каждого судорожно подергивается, и издают какие-то особенные, трескучие звуки, судя по колебанию ветвей кустарников. Следует ли смотреть на это как на выражение их горести по поводу неудачи их товарища, или же они таким образом совершают обряд моления своим богам о том, чтобы тот в следующий раз был счастливее, я пока еще не в состоянии решить. Сам чемпион, в конце концов, простирает обе крепко сложенные руки к небу и возносит, вероятно, тоже молитву, нарочно составленную на такие случаи».

Описав игру в крикет, небесный наблюдатель в таком же роде может описать и наши бильярдные терзания, мучения лаун-тенниса, пытки в крикет и прочие наши «благородные» забавы. Но, быть может, ему никогда не придет в голову догадка, что большая часть нашей породы, которая так гордится своей цивилизацией, оказалась настолько легкомысленной, что не нашла другого способа убивать свое праздное время кроме игр, отличающихся от игр первобытных дикарей разве только тем, что эти игры производятся в наше время, а не в давно прошедшее.

Один из моих знакомых, человек средних лет, магистр Кембриджского университета, сознался мне однажды, что он никогда не чувствовал такого полного удовольствия, как в тот день, когда ему удалось прокатиться верхом… на палке! Красноречивый комментарий к нашей современной цивилизации!