Стас Иванов - Укротители велосипедов Страница 41

  Подойдя к ограде, старуха не моргая уставилась на Кокорина, отчего тот съёжился и спрятался за Диму, который, закрыв глаза, то ли медитировал, то ли настраивался на гонку.

  Пробормотав что-то нечленораздельное, старуха вытянула руку, указала на Кокорина, перекрестила его и, развернувшись, побрела восвояси.

  Сглотнув тугой комок, позеленевший Кокорин пробормотал:

  – Почему-то мне резко разонравилась идея снова принять участие в гонке...

1-ый тур

  Хлопок стартового пистолета ознаменовал начало первого этапа Тура России, и велосипедисты, не спеша, один за другим потянулись за судейской машиной, выстраиваясь по ходу в длинную колонну.

  – Пока можешь расслабиться, – сказал Клясов ехавшему рядом Артёму. – Этап стартует с ходу, поэтому настоящая гонка начнётся, когда выберемся из города.

  – Угу, – промычал Артём, напряжённо вглядываясь в спину спортсмена перед собой и стараясь случайно не въехать в него.

  – Ладно, я поднимусь поближе к голове, а ты, Артём, сиди здесь, в хвосте. Миша, Сергей, поехали за мной. Дима, ты тоже не теряйся в хвосте.

  Сказав это, Клясов вильнул в сторону, немного ускорился и каким-то образом ухитрился протиснуться в узкую щель между двумя едущими впереди спортсменами, а Кокорин и Чавин без видимых усилий повторили его манёвр и вслед за своим капитаном исчезли за спинами гонщиков впереди.

  Не желая оставаться в хвосте, Артём попытался было пролезть между теми же спортсменами, но в последний момент понял, что слегка переоценил своё мастерство езды по абсолютно прямой линии, и дёрнул ручку тормоза. И в то же мгновение в заднее колесо его велосипеда въехал гонщик другой команды.

  – What are you doing, idiot? – раздался из-за спины сердитый голос. – Don`t pull the breake so suddenly!

  – Да пошёл ты! – покосившись назад, огрызнулся Артём. Из-за поворота головы его велосипед слегка вильнул, и Артём притёрся бедром о бедро ехавшего рядом Димы.

  – Ты бы поаккуратнее маневрировал, что ли, – попросил Дима. – А лучше не маневрируй вообще. И не верти головой – тогда точно завалишь кого-нибудь.

  – Ага, шеф, слушаюсь, – проворчал слегка пристыженный и недовольный собой Артём.

  – Тебе нет никакого смысла лезть вперёд, – сказал Дима. – Этот этап равнинный, так что просто постарайся не выпасть из пелотона. Всё равно приедем все вместе, а финиш будут разыгрывать спринтеры.

  – Да знаю я.

  – Вдобавок твоя задача подвозить всем еду и воду, поэтому твоё место здесь, поближе к техничкам, – продолжил давать наставления Дима.

  – Ещё указания будут? – с лёгким раздражением поинтересовался Артём и, не дожидаясь ответа, забрал в сторону и поехал по самому краю дороги, махая педалью в каких-то миллиметрах от бордюра и проезжая совсем рядом от немногочисленных зрителей, пришедших посмотреть на гонку.

  Когда спортсмены выехали из города, а дорога расширилась, судейская машина ушла на обочину, и началась настоящая гонка. Всего мгновение назад гонщики катились в неспешном прогулочном темпе, как скорости вдруг резко возросли, особо осторожные спортсмены полезли поближе к голове, начались перестроения, и пелотон пришёл в хаотичное движение.

  Однако несмотря на все манёвры гонщиков, казавшиеся исполненными на грани фола, никто не полетел на асфальт и никто не спешил выказывать недовольства лёгкими касаниями, которые были неизбежны в этой толчее. Гонщики прекрасно знали, что им можно делать, а что нельзя, и отлично понимали, как нужно правильно ехать в творящемся вокруг безобразии.

  Не знал этого лишь Артём, который в результате всех перестроений и обгонов оказался вопреки своему желанию затёрт в середину пелотона. Здесь, по его мнению, творился форменный пиздец, и он на полном серьёзе думал, что все вокруг только и мечтают о том, как бы свалить его на асфальт. Желая поскорее вернуться на край дороги, он выискивал любую возможность, чтобы убраться из гущи спортсменов, и, сам того не замечая, чуть не стал причиной нескольких массовых завалов.

  – Тупой любитель, – с эстонским акцентом кинул Артёму ехавший рядом гонщик. – Двигай отсюда!

  – Так притормози и выпусти меня, придурок. Или ты хочешь, чтобы я перелетел через тебя? – с агрессией ответил ему Артём, кинул взгляд на гонщика и случайно въехал в заднее колесо едущего впереди.

  – Vattene! – не оборачиваясь, крикнула жертва Артёма.

  – Чего? – не понял Артём.

  Эстонец, хмыкнув, перевёл:

  – Он послал тебя в жопу.

  – Пусть сам идёт в жопу, – закипая всё больше и больше, огрызнулся Артём и завертел головой, ища хоть какую-нибудь щель, через которую можно было бы пролезть на обочину.

  Результатом всех движений головы стало то, что Артём бортанул ещё одного гонщика.

  – Verpiss dich! – прошипел спортсмен и толчком в бок отправил Артёма подальше от себя.

  Теряясь всё больше и больше, Артём с угрозой уставился на немца и спросил:

  – Совсем охренел, фриц?

  В ответ немец продемонстрировал Артёму кулак с оттопыренным средним пальцем. Вокруг послышались смешки, и Артём, не растерявшись, отпустил руль и ударил левой рукой по предплечью согнутой в локте и сжатой в кулак правой, передав традиционно-русским жестом послание «выкуси».

  Немец не остался в долгу и, вытянув шею, чиркнул кончиками пальцев раскрытой ладони по подбородку.

  Не имея понятия, что это может значить, но подозревая, что ничего хорошего, Артём сделал «козу» и стукнул себя тыльной стороной ладони по лбу. Артём плохо представлял, что мог значить этот жест, но его познания в том, как можно невербально послать человека, закончились, а повторяться он посчитал ниже своего достоинства.

  Немец растерянно заморгал, тоже не понимая, что имеет ввиду Артём, и просто покрутил у пальцем у виска, чем взрыв смеха у наблюдавших ссору соседей.

  – Сам такой, – сказал Артём и невольно улыбнулся. После перепалки на жестах с немцем его раздражение и неуверенность в себе улетучились, а взамен пришло чёткое понимание того, как именно надо проехать этап, чтобы не стать причиной завала, не травмировать других и не травмироваться самому.

  Утяжелив передачу, Артём немного ускорился, подъехал к соседу-эстонцу, велел: «Ну-ка, подвинься», и начал выжимать его с его траектории.

  – Не наглей, а? – попросил эстонец, но всё же отъехал в сторону, пропуская Артёма.

  – Извини-извини. Больше ты меня сегодня не увидишь.

  – Надеюсь на это.

  Придерживаясь той же тактики, Артём довольно быстро выбрался с центра дороги на её край и, ускорившись ещё больше, покатился по самой обочине, быстро приближаясь к голове пелотона. И едва он объехал последнего заслоняющего обзор спортсмена, как вдалеке, за мотоциклами операторов и судей, стала заметна небольшая группа велогонщиков, постепенно уходящих в отрыв.

  Отлично! Это то, что надо. Отрыв уже сформировался и, к счастью, пока не успел уехать слишком далеко. Если бы гонщики укатили хотя бы на километр вперёд, то переложиться к ним своими силами было бы довольно проблематично. Ветра сегодня нет, но сопротивление воздуха чувствуется, а погоня в одиночку за целой группой отнимет немало сил, которые глупо тратить в самом начале ста семидесяти километрового пути. Да и в самом отрыве придётся потрудиться, потому что первое правило велоспорта гласит – чем меньше в группе гонщиков, тем больше расходуется сил.

  И в этой аксиоме Артём не сомневался. Не сомневался он и в том, что ближе к финишу пелотон обязательно накатит и съест отрыв. Ибо скорость одного велосипедиста ниже скорости двух, но идущих сменами. И чем больше группа преследователей, тем быстрее она способна догнать группу беглецов.

  Вот только до самого финиша пелотон не будет пытаться догнать отрыв. Потому что ему это не выгодно и потому что преследователи понимают, что смогут в любой момент съесть беглецов. Гораздо проще позволить отрыву покататься, чем ловить его, а потом организовывать погоню за ещё одним отрывом, в который обязательно полезут другие, более свежие гонщики.

  Настоящая погоня за отрывом начнётся километров за сорок-пятьдесят до финиша. И ведущие пелотона постараются рассчитать скорость так, чтобы отрыв был съеден всего километров за десять до конца этапа, когда средняя скорость гонки значительно вырастет и уехать в отрыв или одиночную атаку станет проблематично. Точнее, попросту невозможно, ибо команды, рассчитывающие на победу своего спринтера, не отпустят и мгновенно догонят полезшего вперёд смельчака.

  В среднем из десяти попыток убежать от пелотона победой заканчивается всего одна. И все гонщики, уезжающие в отрыве, прекрасно понимают, что им практически ничего не светит, а сил они растратят немало. Но раз за разом в начале каждого этапа любой велосипедной гонки обязательно формируется отрыв из пожелавших проверить себя и победить. Потому что в противном случае победа обязательно достанется специалистам-спринтерам, и этого никак не изменить.