Иван Попов - Наши марковские процессы Страница 6

Для начала Герасим Иванов спросил у Фомы, ясно ли ему, какие задачи будут запускать на суперкомпьютере, когда его доставят; Фома абсолютно искренне ответил, что понятия не имеет. Тогда членкор почувствовал, что к делу следует подойти немножко издалека.

- Нависший над нами валютный совет, - начал он, - ребром поставил вопрос о… как бы это сказать… об эффективном управлении экономикой, ведь так? Здесь, правда, нужно внести одно небольшое уточнение в том смысле, что хотя объединение «Ятаган» и объявило своей политикой неуклонное проведение линии Валютного совета, в этой «неуклонности» есть и некоторые нюансы. Представьте себе, скажем, страну как один компьютер. Параллельный компьютер, как тот, что доставят вам, но с восемью миллионами процессоров. Так вот, директивы Валютного совета поступают извне - образно говоря, через, э-э-э… скажем, интерфейс.27 Только в памяти этого компьютера в активном состоянии находится целая уйма, э-э-э… назовем их программами, а вообще-то их чаще поминают словом «группировки»; и все они подкарауливают, что поступает со входа, и организуют процессы так, чтобы урвать себе от пирога ресурсов кусок побольше… Что я хочу этим сказать? Ведь, по идее, всем управляет операционная система,28 то есть государство, а у других программ, э-э-э… приоритет более низкий. И все процессы, порождаемые этими программами, должны бы находиться под контролем операционной системы. Да только, вы ведь знаете, наверно, что вытворяют вирусы, например, или эти… резидентные модули? Они прицепляются так, чтобы перехватывать критические потоки информации раньше системы, и таким образом могут в известном смысле манипулировать ею. А теперь представьте себе, что' произойдет, если в памяти действует много таких подлых программок. Можно даже считать, что они превратились в нечто вроде заплаток на операционной системе, в ее расширения хакерского толка…29 Хотите конкретнее? Ну вот, в министерстве энергетики, к примеру, почти все начальники - из «Му…»30 ну, назовем ее условно группировкой «Икс». В газовой компании власть в руках людей… э-э-э… из дружеского круга «Игрек»; экспорт нефти контролируют эти, как их… Любое доходное дело кто-нибудь да контролирует. Одна группировка держит в руках импорт-экспорт сахара, другая - зерна и растительного масла, у третьей в феодальном владении - вся страна на север от Балкан, но она ничего не может вывозить через Дунай, так как таможенники там - в руках у четвертой группировки, а отношения у ней с той, третьей, недобрые… Все это представляет собой гигантскую сеть из чьих-нибудь людей. И стоит разорвать одну лишь нить в этой сети, или добавить новую, или слегка их поперепутать - как все приходит в движение: звонят сотовые телефоны, летят джипы и БМВ, снуют туда-сюда деньги, лопаются банки, хоронят жертв несчастных случаев… Сеть эта до того сложна, что никто не может заранее сказать, что' произойдет, если здесь или там что-то задеть. Но вот на сцене появляется ваш суперкомпьютер - немыслимо мощная машина. Почему, как вы думаете, вам дали на нее столько денег от «Ятагана»? А потому что он и задачу задаст: создать модель всей теневой сети группировок, исследовать и выяснить, как ей можно управлять, предсказывать и моделировать все эти теневые процессы… Нет, я говорю не про марковские процессы, которыми хотят заниматься ослы - пусть их бьются; здесь все будет на другой основе. А теперь - внимание: существенные моменты. Машина, ясное дело, - одна, а группировок - много. «Ятаганцам», которые дали на это деньги, ничуть не хочется, чтобы результаты этой модели достались кому-то другому; других же трясет страх, что ятаганцы сделаются слишком маневренны и неуязвимы, а потому они всеми правдами и неправдами рвутся к суперкомпьютеру… Почему, по-вашему, машина все еще мотается по таможням, комитетам и полицейским участкам? Все, у кого есть мало-мальское влияние, чинят всевозможные препятствия, лишь бы задержать ее прибытие. Пока, слава богу, все идет миром, без жертв, но завтра или послезавтра, когда машина наконец-то прибудет… А здесь и еще один нюанс - ведь разведке и службам госбезопасности тоже захотелось контролировать работу компьютера. Иначе его так бы и не пропустили к вам, а кроме того, говорят, они собираются объявить операцию «Комар»31 в институтах, финансируемых фондом им. Димитра Общего. Это, разумеется, лично вас не интересует, но вам необходимо знать: работа над моделью начнется в самое ближайшее время. И я думаю, что именно сейчас для вас наступил момент получить материалы из первых рук…

Герасим Иванов выпрямился, отпер серый металлический сейф, вынул оттуда красную пластмассовую папку и подал Фоме.

- Здесь - описание всей модели, - снова заговорил членкор, - а также наиважнейшие данные. Но запомните: вам нельзя открывать папку прежде, чем прибудет компьютер! Ни под каким предлогом! Стоит вам прочесть написанное внутри - и спокойствие не посетит вас больше и на миг…

- Для чего же вы тогда даете мне ее сейчас? - не понял Фома.

- А вот для чего. - Тут Герасим Иванов вплотную приблизился к Фоме и перешел на шепот. - Есть сведения, что в стране уже работает другой суперкомпьютер. И процессы, которые будете моделировать вы, уже проигрываются на нем. В какой-то другой лаборатории, для какой-то другой группировки. Мы, то есть, вы, то есть, они - ятаганцы - думали, что станем первыми, что у нас будет преимущество перед всеми остальными, а теперь выходит, что нам вместо этого придется наверстывать упущенное, потому что иначе…

Фома навострил уши:

- А у кого в руках другой суперкомпьютер?

- Не знаю. В отличие от вашего, он, по-видимому, ввезен нелегально, работает нелегально, и лишь несколько отрывочных фраз, подслушанных по сотовым телефонам, подсказали генералу Бо…32 одному коллеге профессора Дамгова, что он существует. Конечно, откроют и где он, и чей он, - если нужно, по всей стране сотовые телефоны станут прослушивать, но на это уйдет время… Да даже и знай я, где машина противника и кто вообще противник, я, конечно, не имел бы никакого права вам это сказать. Не говоря уж о том, что бо'льшую часть того, что вы услышали от меня сейчас, у вас также права знать нет…

Тут только Фома заметил, что Герасим Иванов как-то незаметно взял его за куртку, приподнял с дивана и, не прекращая разговора, тонко, но неуклонно подталкивает к двери. Очевидно, время беседы истекло. Фома прижал папку к груди и, неуверенно бормоча: «Да, конечно, так точно, спасибо…», - выбрался спиной из кабинета, бросил прощальный взгляд на дубовый стол и пыльный фикус рядом с ним, и вышел в коридор. Членкор также стал его благодарить, пожелал приятных выходных, хотя был только понедельник, и захлопнул дверь; Фоме показалось, что вслед за этим изнутри сразу же повернулся ключ.

Первым делом он вышел на самое светлое место в полутемном коридоре, - а светлее всего было перед большим портретом Мирослава Мирославова-Груши в фойе перед лестницей, - и раскрыл красную папку.

Она была сверху-донизу набита вырезками из газеты «Меридиан мач»,33 причем из рубрики «Футбольный юмор».

Фома наспех перелистал вырезки, вобравшие в себя все перлы идиотизма околофутбольных людей. Первой мыслью у него было вернуться к членкору Герасиму Иванову и сказать, что произошла ошибка, но тут он вспомнил, что, по идее, у него не было права открывать папку, а значит, не было и права заметить ошибку… Ситуация показалась ему зверски нелепой; казалось, единственным осмысленным действием с его стороны было бы выбросить всю папку целиком в ближайшую мусорную корзину, но Фоме известным усилием воли удалось подавить этот импульс. Кто знает: между футбольным юмором и параллельными суперкомпьютерами могла быть какая-то связь…

2. ВТОРНИК

«…с самого начала следует сказать, что диссертация эта еще не написана. Оппоненты наверняка тут же возразили бы, что этого не может быть, ведь читать ненаписанную диссертацию - это почти то же самое, что читать утреннюю газету. Мы, однако, сразу же на это ответим, что читать утренние газеты не только можно, но, в известном смысле, и нужно, а в каком именно смысле нужно - тоже станет ясно, но немного позже. Давайте-ка лучше не будем отвлекаться от темы, а вернемся к существу.

Просмотрев какой-никакой научный труд, будь то книга или диссертация, мы увидим, что обычно где-нибудь в начале автор благодарит людей, чем-то помогших ему в работе. Мы в свое время также выразим свои благодарности. Сейчас же нам можно порассуждать в немного ином ключе: а нет ли, кроме людей, которым мы благодарны, и таких, перед которыми, мы чувствуем, что должны извиниться? Например, читатели? Ведь чтение этой недоделанной, наспех состряпанной и, в принципе, бессмысленной диссертации отнимет у них не только массу драгоценного времени, но и, возможно, ту малую толику веры в светлое будущее науки, что у них оставалась. К счастью, дела здесь не настолько мрачны. Достаточно вспомнить, что диссертации в общем случае читают лишь члены научного совета (т.е., люди, у которых веры в науку давным-давно не осталось), причем по диагонали, и, как правило, перед сном, удобно вытянувшись в постели - так что перед ними нам извиняться не в чем, да и к тому же им за это деньги платят. Но здесь есть другой нюанс. Эту диссертацию мы пишем на компьютере; нажимаем клавиши, заносим байт за байтом в память, через процессор бегут инструкции текстового редактора,34 крутится диск, головка которого записывает наши сочинения в файл… К сожалению, почти ни один рядовой писака не отдает себе отчета в том, сколь много самых разнообразных процессов вовлечено в работу, какая немыслимо сложная деятельность кипит в микросхемах компьютера, пока он бездумно вводит в него свой текст, которому в иных обстоятельствах ни один серьезный человек не уделил бы и грамма внимания. Вот, следовательно, перед кем мы должны извиниться! Мы должны, просто обязаны извиниться: