Любовь Рябикина - У каждого свой путь Страница 124

— Хорошо знает танк тот, кто на нем учился! А мне что делать? У нас в училище всего два практических занятия было! Солярки нет, на чем ездить? Все мои знания на бумаге!

После обстрела российской артиллерией позиций боевиков, в городе образовались труднопроходимые завалы. Здания рушились, перекрывая улицы. Город исчез в пыли и дыму. Со всех сторон горело, грохотало и скрежетало. У большинства комбатов не было карт города, а если и были, то конца восьмидесятых, безнадежно устаревшие, где отсутствовали многие улицы и даже целые микрорайоны.

Офицеры разглядывали карты, стараясь сориентироваться и тихо матрились, не находя на бумаге того места, где в данный момент находились их батальоны. Они не могли даже определить, в какую сторону вести людей, чтобы выбраться к своим. Российские войска, фактически, попали в каменную ловушку. Не зная города, они блуждали в каменных лабиринтах и сражались в таких условиях, каких не выдержала бы ни одна армия мира. Чаще всего приходилось драться на все четыре стороны.

Узкие улочки боевики использовали как капканы на бронетехнику. Они действовали по классической схеме, какой пользовались душманы в Афганистане: едва колонна, растянувшаяся вдоль улицы, полностью вползала в этот “мешок”, подбивалась первая и последняя машины. Развернуться или обойти подбитую технику не представлялось возможности. Сидевшие на бронемашинах солдаты соскакивали и пытались организовать линию обороны. Черный дым заполнял улицы. Треск металла, рвущиеся внутри БТРов и танков снаряды, снопы искр, перекрывались бешеной стрельбой со всех сторон. Это боевики уничтожали тех, кто был внутри колонны. Кто не мог вырваться из “котла”…

По широким городским проспектам танки и БМП все же сумели прорваться в центр города, но оказались в одиночестве. Они крутились по широким площадям, отчаянно отстреливаясь. Без пехоты, без десанта на броне, в большинстве своем техника была подбита из противотанковых гранатометов. Люди сгорали заживо в бронированных коробках, не успев выскочить. Лишь единицы техники сумели вырваться обратно с городских площадей. Уцелевшая бронетехника была сплошь испещрена царапинами и вмятинами от пуль и осколков. Это была катастрофа.

В город сумели прорваться лишь две группировки из четырех — “Север” и “Северо-восток”. Оставшиеся две были блокированы боевиками в пригороде. Ураганный огонь дудаевцев изо всех видов оружия заставил федеральные войска отступить.

В это время, зажатые со всех сторон превосходящими силами противника, возле железнодорожного вокзала стояли насмерть два подразделения — 131 майкопская бригада и 81-й мотострелковый полк. Ошибка одного из командиров и плохое ориентирование в городе, стоила жизни многих солдат и офицеров. Дудаев бросил на них свои отборные батальоны — “мусульманский” и “абхазский”. Бой не смолкал ни на минуту больше суток. Бушлаты пропитались запахом пороха и дыма, почернели от гари лица парней. Живые лежали рядом с мертвыми. Мотострелки дрались отчаянно, свято надеясь на помощь, а ее все не было.

Осипов связался с Москвой, как только узнал о бедственном положении армии, но в Генштабе праздновали Новый Год. Кто-то все же взял трещавшую без умолку трубку. С кислой миной на лице выслушал крик души обезумевшего от потерь генерала и спокойно повесил трубку. Утром 1 января пришел запоздавший приказ свыше — прорваться к блокированным подразделениям. Сделать это не удалось никому. Дудаевцы отбивали атаки с фанатичным упорством. Они не подпускали близко федеральные войска. Издали обстреливали их из минометов, гранатометов и орудий, создавая сплошную стену из взрывов.

2 января утром, мотострелки решились на прорыв. Последний из оставшихся в живых командиров, слышал звуки боя и прекрасно понял, что к ним пытаются прорваться. Полковник Зосимов собрал вокруг себя всех живых. Когда неподалеку снова зазвучали взрывы и выстрелы, а боевики вынуждены были драться на два фронта, он кинул остатки бригад на прорыв. При поддержке двух танков, им с величайшим трудом и ценой огромных потерь, удалось вырваться из западни. Они уносили раненых, отбиваясь от бандитов Дудаева. Стало ясно, что “за сутки и с одним десантным полком”, как выразился крупный чин из Москвы, Грозный не взять. Операция затягивалась, оборачиваясь новыми потерями.

Марина встречала Новый год в Грозном в разбитом пятиэтажном доме со снайперской винтовкой в руках. Она сама попросила Бредина об этом. Попросила в тот же день, как он рассказал ей об ответе из Генштаба. Генерал пробовал отговорить, просил подумать о детях, но женщина была непреклонна:

— Отправьте. Ведь я знаю город чуточку лучше, чем некоторые офицеры.

Сержант Степанова была прикомандирована к спецназу в качестве снайпера и прибыла в пригород Грозного, когда штурм уже начался. Командир отряда, плотный не молодой полковник с седыми усами, устало выругался в сторону, когда она доложила о себе:

— Они что, совсем там охерели? Баб начали присылать! Валандайся тут, словно у меня других забот нет!

Марину такие слова задели. Она вплотную приблизилась к мужику и прошипела:

— Это моя вторая война и я не позволю какому-то полковнику так с собой обращаться. Я снайпер и мне ваши люди до лампочки, просто я хочу, чтоб они меня сами не подстрелили. Понял, полковник?

Тот замолчал в изумлении и долго вглядывался в злое лицо:

— Вот это речь! Чувствую, за себя постоять сумеешь! Что ж, располагайся в моей палатке, а могу и у медиков пристроить. С мужиками скоро познакомлю.

Степанова решительно скинула рюкзак:

— Мне и тут нормально! Все равно меня здесь не будет к вечеру.

Он удивленно посмотрел на нее:

— Я вам приказа не отдавал и пока отдавать не собираюсь.

Маринка насмешливо посмотрела на него:

— Прочтите бумаги еще раз! Там ясно говорится: я прикомандирована, но я сама по себе. И решать, когда уходить, буду тоже сама.

Он выматерился еще разок, уже не скрываясь и схватился вновь за бумаги. Прочитал раз, второй. До сознания начал доходить смысл приказа. Поднял голову:

— Однажды мне приходилось видеть такой же приказ в Афгане и тоже на женщину, но она погибла. Вы из той же категории?

— Так точно.

Марина склонилась над рюкзаком и вытянула из него небольшой чемоданчик из фанеры. Открыла. Там, в слое пенопласта, лежала разобранная снайперская винтовка и все, что к ней требовалось. Не обращая на полковника большого внимания, женщина легко собрала ее за минуту. Поставила ночной прицел. Прицелилась в лампочку. Подняла голову:

— Вы лучше скажите, где наиболее сильно досаждают боевики?

Ответ был более чем прозрачен:

— Всюду. Особенно артиллеристы чеченские достали, засевшие у железки. Техники много пожгли. Там два батальона гибнут. От моих ребят половина осталась…

Полковник сурово склонил голову и мигом постарел еще лет на десять. Плечи обвисли. Степанова принялась распихивать по кармашкам жилета гранаты, обоймы и рожки с патронами. В карманы куртки забила два пистолета. Старательно зацепила в петельках метательные ножи. Он искоса наблюдал, но не говорил ни слова. Женщина попрыгала, проверяя укладку, сказала:

— Ладно, я прогуляюсь. Шмотки и рюкзак здесь оставлю. Часа через три вернусь.

— Карту дать?

— Не надо. Я здесь была месяц назад и где находится железнодорожная станция, знаю…

Забросила автомат на плечо, натянула маску и выскользнула из палатки. Полковник снова прочел ее документы. Задумчиво сказал про себя:

— Кого-то она мне напоминает, но кого…

Сколько не рылся в памяти, так и не вспомнил. К тому же в палатку начали входить один за другим его ребята. Они принесли шесть раненых и двух убитых. Молча опустили мертвые тела на пол и сняли маски. Полковник заскрипел зубами и пригнулся над столом, простонав:

— Сыночки! Да что же это?! Ведь республика мирной считалась…

Усама связался по Интернету с одним из подразделений “Аль-Каиды” по спецкоду. Его ждали. На экране через несколько секунд появилась строчка:

— Мухаммад Атеф слушает вас, сахиб…

— Неверные напали на Ичкерию. Требуется помочь нашим братьям по вере изгнать кяфиров. Начинайте набирать истинных мусульман под зеленое знамя Аллаха.

— Более сотни добровольцев уже ожидают отправки. Они хорошо обучены и вооружены благодаря вам, сахиб.

Бен Ладен закрыл чат и тут же связался с банком “Аль-Шамаль”. За пару минут перевел деньги на счет Исламского института культуры в Милане. Этот центр занимался сбором пожертвований под видом благотворительной организации. Деньги шли для “Аль-Каиды”. Институт закупал оружие и продовольствие для террористов со всего мира. На этот раз крупная партия оружия и продовольствия была закуплена Усамой для Чечни через подставных лиц.