Антон Кротков - Африканский штрафбат Страница 53

– А я в тот день восстал из пепла и начал мстить. С тех пор я тоже не церемонюсь с его людьми. Ликвидировать же меня открыто без санкции президента Хенк не может. Ему остается только ждать какого-нибудь удобного случая, когда я стану уязвим для удара. А пока он старается убрать всякого, на кого я мог бы положиться. Так что теперь мы оба в его списке приговорённых.

Борис воспринял эту новость почти равнодушно. Он рисковал головой почти на каждом шагу с тех пор, как покинул Египет. Да и обещанный испытательный срок, судя по всему, не обещал быть пустой формальностью. Так что одной угрозой больше или меньше, – в сущности какая разница!

С аэродрома Хан отвёз Нефёдова в гостиницу для пилотов. По пути они заехали к знакомому Хана – владельцу продуктовой лавки. Приказчики хозяина загрузили в их джип ящик «Кока-Колы», несколько блоков сигарет, консервы, крупы, полкило сливочного масла, пять килограммов говядины, свежие яйца, овощи и фрукты. Всё это предназначалось Нефёдову, чтобы он смог забить холодильник в своём номере на две недели вперёд.

– Обедать будешь в столовой на аэродроме, – немец протянул Нефёдову пачку талонов, – а завтрак и ужин мы готовим себе сами. В одиночку в город лучше не суйся – могут отравить или швырнуть под ноги гранату. В следующий раз, когда получишь первую зарплату, закупай продукты в магазинчике на авиабазе.

Лётчики жили в отеле, построенном из коралловой извести. Великолепный особняк относился к «изящной эпохе», когда колониальные власти поддерживали в стране порядок. Лет десять назад в страну ещё наведывались богатые туристы из «Старого света», которые останавливались в этом «Хилтоне». С тех пор гостиница несколько раз оказывалась в эпицентре боёв и подвергалась опустошительным нашествиям мародёров, несколько лет в ней вообще никто не жил.

Но буквально недавно здание серьёзно отремонтировали, завезли новую мебель и бытовую технику.

Наёмники жили здесь, как в осаждённой крепости, это становилось понятно ещё с улицы..

Вход в отель был укреплён баррикадой из мешков с песком и охранялся автоматчиками. Однако, по словам Макса, местные вояки были крайне ненадежны. Поэтому постояльцы гостиницы больше полагались на себя: в вестибюле и на некоторых этажах вдоль стен громоздились штабеля из ящиков с боеприпасами, а на лестничных площадках рядом с фикусами в кадках ожидали своего часа тяжёлые пулемёты на треногах. На случай же возможного появления неприятельской бронетехники, по словам Хана, на крыше имелись безоткатные орудия.

Прежде чем проводить Нефёдова в его номер, Макс пригласил Бориса к себе. Командующий ВВС занимал скромный двухместный номер. Он пояснил, что решение перебраться сюда он принял сразу после недавнего покушения.

На подоконнике стоял ручной пулемёт с заправленной патронной лентой, а на прикроватном столике рядом с томиком Гёте, ночной лампой и будильником, в аккуратном порядке были разложены два пистолета, компактный автомат израильского производства и две ручные гранаты. Но это было ещё не всё. Подобные «опорные пункты обороны» имелись по всему его номеру. Даже за унитазом в туалетной комнате был устроен тайник с гранатой и револьвером. Всё было предусмотрено на случай внезапного появления террористов.

– Это тебе! – Хан сунул в руки Борису автомат «Стэн», и подсумок с несколькими запасными магазинами к нему. – Имей в виду: от сердца отрываю! Ты теперь принадлежишь мне, и я не хочу, чтобы до окончания контракта тебя тёпленьким шлёпнули в постели.

Затем, уже в номере Нефёдова, Хан провёл для него короткий инструктаж по безопасности. Как и у себя, здесь он тоже устроил в каждой комнате и даже в туалете «схроны» с гранатами, пистолетами и ножами.

Макс даже провёл небольшие учения: показал, как партизаны внезапно вышибут дверь среди ночи и ворвутся в номер. И как Борису, у которого будет всего несколько секунд, чтобы дотянуться до автомата или ближайшей гранаты, действовать.

– Стрелять не обязательно прицельно, – деловито поучал Макс, – перегородки между комнатами здесь тонкие – из гипсокартона.

Инструктор показал, как следует упереть автомат прикладом себе в живот и всадить первую очередь в стену с рассеиванием пуль на уровне пояса, вторую – на уровне колен. А потом рвать кольцо гранаты и выкатывать её в коридор. Вторую следовало оставить для себя…

Глава 41

Как и любой заключённый, достаточно долго находящийся в одной камере, Игорь Нефёдов со временем до сантиметра изучил своё узилище. Спроси его, где какая выбоина имеется в каменных плитах пола или в огромных валунах, из которых сложены тюремные стены, и он ответил бы сразу, не задумываясь.

Это была очень старая тюрьма. Двести лет назад её построил для французского генерал-губернатора знаменитый европейский инженер – вначале как крепость, а уж после мощные оборонительные бастионы были превращены в тюрьму. Кое-где в длинных коридорах-галлереях цитадели, уткнувшись жерлами в узкие бойницы, стояли большие старинные пушки, отлитые из бронзы. Возле их деревянных лафетов горками ржавели ядра. Когда в начале его плена два старых тюремных надзирателя раза три водили Игоря на допросы, они всегда проходили мимо этих пушек, украшенных звериными мордами, и награждённых собственными латинскими именами «Беспощадная», «Громобой», «Не ведающая сомнений».

А ещё по дороге на допрос и обратно узник обратил внимание, что в одном месте галерея имела ответвление: ступеньки круто сбегали в какую-то нишу, как в тёмный колодец. Должно быть этот путь вёл к бывшим подземным арсеналам, где хранились запасы пороха, ядер и пуль. Из мрака этой ямы тянуло промозглым холодом, как из склепа.

Однажды Игорь в сопровождении конвоиров возвращался с допроса поздно вечером. По галерее гулял тёплый ветерок. Тем не менее и он не мог унести отсюда прелый запах старых стен. Заключённый шёл впереди и по привычке заглядывал в узкие бойницы, но ничего не мог там разглядеть в ночном мраке. Повернув в какой-то момент голову влево, молодой человек почувствовал, как на лицо повеяло знакомым холодком сырого подвала.

Один из охранников, как будто случайно, посветил факелом в чёрный провал. В дрожащем свете пламени проступили серые камни стен, покрытые, словно ржавчиной, странным красным мхом; сбегающие вниз отполированные тысячами ног ступени винтовой лестницы. В одном месте между ступенями имелась небольшая дыра, забранная толстыми прутьями решётки, а под ней смутно угадывалось что-то грязное, шевелящееся. И вдруг Игорь увидел, как из этой зарешеченной норы на него глянуло бородатое, лохматое, страшно бледное лицо древнего старика с неестественно выпученными глазами! Широко раскрыв беззубый рот, старец издал какой-то нечленораздельный вой. Игорю сделалось жутко, словно он увидел приведение. Несомненно, этот несчастный был европейцем. И почти наверняка он провёл в своём каменном мешке не один год, если не десятилетия.

Это мимолётное видение произвело на Игоря сильнейшее впечатление, и дало обильную почву для безрадостных размышлений о собственном туманном будущем и полным ошибок прошлом.

Сколько раз он вспоминал свой последний разговор с отцом и его предупреждение – не доверять тому, кто послал его на это задание. Отец оказался абсолютно прав: когда всё складывается «страшно» хорошо, обыкновенный здравый смысл требует задаться вопросом: «А не скрывает ли расстеленная перед тобой красная ковровая дорожка «волчью яму»? Ах, если бы он прислушался к словам бати!

Впрочем, вряд ли бы это что-то кардинально изменило в его судьбе. Ведь он с самого начала должен был понимать, что в случае неблагоприятного исхода рейда полноценная спасательная операция практически исключена. Хотя, с другой стороны, когда новейший ракетоносец выруливал на исполнительный старт подмосковной авиабазы, опасность казалась не более серьёзной, чем возможная будущая смерть от какой-нибудь внезапно развившейся болезни. Молодой офицер чувствовал себя застрахованным от возможных бед самим фактом своего нахождения в суперсовременном боевом самолёте. Однако, меньше чем через сутки крылатый разведчик, на котором находился представитель Главного разведывательного управления Игорь Нефёдов, оказался сбит…

Нет, как человек военный он просто не мог отказаться от выполнения задания, разве что симулировав какую-нибудь болезнь. Но прятаться от опасности не в его характере! Вот и выходило, что раз ему на роду написано закончить свои дни заживо замурованным в эту каменную могилу, значит, так тому и быть…

После катапультирования Игорь попал в плен вместе с ещё одним спасшимся из гибнущей машины членом экипажа. Однако недавно тайно сочувствующий узнику надзиратель шепнул Игорю, что его товарищ умер от какой-то местной инфекции. Вначале эта новость показалось Игорю чудовищной. Но прошло какое-то время, и он начинал завидовать штурману, душа которого вырвалась из этих тяжёлых душных стен. Как-то иначе сбежать отсюда похоже было невозможно, разве что, овладев секретами местной магии и обратившись в голубя, чтобы выпорхнуть через окошко.