Наталья Борохова - Адвокат инкогнито Страница 18

– Виктория?! – раздался рядом с Соболевой чей-то голос.

Она обернулась и встретилась глазами с Ренатой, той самой своей знакомой по женскому клубу.

Женщины расцеловались как добрые приятельницы, которые рады случайной встрече. Но, конечно, порыв дружелюбия не мог обмануть ни одну из них. Между ними сразу же возникло напряжение, как между боксерами перед поединком.

Облаченная в элегантный полушубок из норки, Рената выглядела потрясающе. Виктория была одета не менее стильно, но даже не слишком сведущему в модных изысках человеку становилось очевидно, что одежда ученой дамы уступает наряду банкирши по цене.

– Какими судьбами, дорогая? – спросила Виктория, стараясь завладеть инициативой в разговоре.

– Обедала здесь неподалеку. Чудесный, знаешь ли, ресторан, – ответила Рената. – А ты, должно быть, перешла на казенную пищу?

– Я?! – удивилась Соболева, но, скользнув глазами по вывеске, на которой золотыми буквами на черном фоне значилось: «Следственное управление», поняла намек Ренаты. Однако непринужденно рассмеялась: – Ах, это… Забавное местечко, не правда ли?

– Точно, – подтвердила Рената. – Но без шуток, что ты делала в столь странном месте?

Отпираться или говорить, что в следственный комитет она зашла случайно, перепутав вход в него с дверью кофейни, было бы верхом идиотизма, равно как и утверждать, что забрела сюда в поисках дешевого ленча. Поэтому Виктория, небрежно махнув рукой, словно не придавая значения своим словам, молвила:

– Не поверишь, вызывали на допрос. Один из моих студентов совершил большую глупость, а теперь мне, его преподавателю, приходится вытаскивать парня за уши.

– Надеюсь, он никого не убил? – спросила Рената.

– Нет, что ты, только изнасиловал. Ерунда какая-то, правда?

Должно быть, ей не стоило говорить Ренате полуправду. Ведь та могла заинтересоваться и захотеть узнать подробности. Врать же Виктория не умела. Вернее, ей, конечно, приходилось время от времени, как всякому человеку, но неправда из ее уст выходила какой-то странной, кособокой и неуклюжей. Зная эту свою особенность, Соболева прибегала ко лжи только в крайних случаях, когда иначе было нельзя. Ну, как сейчас…

Тем не менее Рената поверила. Огонек любопытства в ее глазах погас, и банкирша перевела разговор в безопасное русло. Теперь речь шла об очередном заседании Клуба успешных женщин и о подготовке к празднованию Нового года.

Рената предлагала пригласить на праздник представителей мужского делового клуба и закатить грандиозную вечеринку. Разумеется, она что-то говорила об обоюдной выгоде, о полезных деловых контактах, которые лучше налаживать за порцией виски, а не в служебных кабинетах, но Виктория без труда читала в словах своей конкурентки скрытый подтекст. Из всех полезных контактов, на которые могла рассчитывать успешная, еще пока молодая женщина, Ренату больше всего интересовало близкое личное знакомство с перспективой замужества. Она все никак не понимала, что успешные мужчины и женщины отталкиваются друг от друга, как одноименно заряженные частицы. Они просто не могли бы существовать вместе. Это была бы утопия.

Но Виктория чувствовала себя неуютно, стоя перед известным зданием под суровой, с российским гербом, вывеской. Ей было проще согласиться с Ренатой и пообещать пригласить на новогоднее празднование весь кабинет министров, чем устраивать словесную баталию здесь, на крыльце следственного комитета. Не хватало еще, чтобы в самый разгар спора рядом появился следователь Чирков и попросил вручить мужу очередную повестку, или же тот самый оперативник Коля, интересующийся, почем нынче билеты в оперу.

В общем, Соболева быстро свернула разговор к вящему удовольствию Ренаты, пообещав выставить ее предложение на повестку дня очередного заседания женского клуба. Хотя, может быть, дело было в ином. Модный плащ, купленный ею по случаю в Париже, был очень легким и не защищал от порывов колючего ноябрьского ветра, который залетал в рукава и трепал концы ее шелкового шарфа. Ведь чудесный полушубок из стриженой норки грел теперь плечи новой хозяйки…

Глава 11

Разговор с Аркадием, который ей казался таким необходимым и важным еще днем, дался ей намного труднее, чем она себе представляла. После того как остатки ужина были убраны в холодильник, а тарелки перемыты и перетерты все до единой, муж уже привычно взглянул на часы. Виктория перехватила его взгляд и отрицательно покачала головой.

– Ляжем позже. Мне кажется, нам есть что обсудить.

Аркадий уперся глазами куда-то вниз, себе под ноги.

– И лучше перейдем в кабинет, – сказала она, отчаянно осознавая, что ей туда не хочется идти. Вместо неприятного разговора она бы предпочла спокойные тридцать минут при свете ночника с книжкой.

Но путь назад был отрезан ею же самой, и, гордо подняв голову, словно все ей нипочем, Виктория двинулась в сторону кабинета. Аркадий следовал за ней, повесив голову, как провинившийся ребенок.

Они остались наедине, плотно прикрыв за собой дверь и даже защелкнув замок. Виктория не стала включать верхний свет, ограничившись торшером, который едва разогнал сумерки и сделал очертания предметов более мягкими и загадочными. В полумраке говорилось и думалось легче. Даже более того, Виктория предпочла бы говорить об этом в полной темноте.

Итак, с чего начать? «Дорогой, ты изнасиловал женщину…», «Ты изнасиловал женщину? Говори, как есть!», «Черт возьми! Как ты мог изнасиловать женщину?»…

Виктория напряглась.

– Знаешь, я сегодня была у следователя, – сказала она негромко. – У следователя Чиркова. Мы с ним говорили о твоем деле…

Ох, как она была бы благодарна мужу, если бы тот вдруг помог ей. Нашел нужные слова. Она сама не знала какие. Но он-то должен был знать!

Однако Аркадий стоял и молчал, смотрел на свою тень, словно ища в том какой-то смысл.

– Я решила с тобой поговорить, – продолжила Соболева. – Так больше продолжаться не может…

– Ты хочешь развестись со мной? – спросил супруг.

Но вовсе не это он должен был спрашивать! Совсем не то! Интересно, что он ожидает услышать? Или он подсказывает ей ответ?

– Я не думала о разводе, – сказала она. – У нас брак, любимые дети. Мы не можем все решить так просто. Просто и примитивно. Нам с тобой нужно поговорить по другому поводу. Ты собираешься защищаться?

– Разумеется.

– Я должна знать, как ты это будешь делать. Я хочу помочь тебе. Стать тебе поддержкой. Ведь мое участие тебе поможет, правда?

Соболев словно очнулся и странно посмотрел на нее.

– Виктория, милая… Я вовсе не хотел, чтобы тебя это как-то касалось. Я хотел освободить тебя от лишних переживаний.

– Как ты видишь, меня это уже коснулось, – горько усмехнувшись, сказала она. – И коснется еще не раз. Неужели ты думаешь, что я смогу просто сидеть дома, зная, что с тобой проводят все те ужасные вещи, о которых мне сегодня говорил Чирков. Думаешь, я буду ходить на работу как ни в чем не бывало, а ты день за днем станешь отправляться в суд? А потом, когда судья огласит приговор, ты будешь стоять один в зале заседаний в окружении холодных, злобных людей? Ты думал об этом? Ты хочешь, чтобы было так?

– Но Виктория, ты понимаешь, во что ввязываешься? Зачем это тебе? – взмолился Аркадий, пораженный решимостью жены.

– А ты не догадываешься? Ради тебя, ради себя, наконец, ради будущего наших детей. Ведь если рядом с подсудимым в зале сидит его жена, значит, он не такой уж и преступник, верно?

– Не знаю, дорогая. Не знаю.

– А я знаю. Доверься мне, – проговорила она, беря Аркадия за руку. – Мне не нужны подробности. Ну их к черту! Мне только нужно знать, что ты защищен. И как ты защищен.

– Виктория, милая…

– Не перебивай! Я собираюсь встретиться с адвокатом, чтобы понять, как она намерена тебя защищать. Ведь ты невиновен, верно?

– Мы так и будем говорить в суде.

– Вы будете говорить, или ты невиновен?

– Конечно, невиновен! Я никого не насиловал. Это получилось по глупости. Я даже не помню подробности…

– Вот и не вспоминай. Скажи одно: ты знал ту женщину раньше?

– Раньше? Клянусь тебе, что нет. Я и лица-то ее не помню. Черт знает, почему она оказалась на твоем дне рождения.

– Может, ты встречал ее где-то раньше? Может, с ней связан какой-либо случай? Почему она тебя оговаривает? – допытывалась Виктория.

Но Аркадий только отрицательно мотал головой.

– Нет. Нет. Знаешь, о том же самом мы уже говорили с моим адвокатом. Я провел бессчетное количество часов, пытаясь вспомнить, что произошло в тот вечер. Я анализировал обвинение, но так и не смог понять, что движет этой женщиной. Я не маньяк, дорогая! Я не собирался никого убивать, как пытается доказать следователь.

– Но следователь говорит так с ее слов.

– В том-то все и дело! Что я ей сделал? Почему она горит такой местью по отношению ко мне?