Оскал тьмы - Алексей Николаевич Наст Страница 20

— А все же? — спросила она.

Прозоровский мотнул головой.

— Увольте, не знаю. Но понимаю, что убийца каким-то образом переводит стрелки на меня. Думаю, и вы ко мне присматриваетесь более внимательно, чем к остальным.

— Почему вы так решили? — удивилась Александра проницательности Прозоровского.

— Медвежий след. История с медведем свежая, у всех на слуху, и вы держите меня одним из основных подозреваемых. А я скажу вам честно — не убивал. Люди не медведи, чтобы их резать, да еще и мучить.

— А как убиты пилоты! Ваш удар — как того медведя.

— Нет. Вы совершенно не разбираетесь в ножевом бое, товарищ следователь.

— Кое-что знаю.

— Тогда вам должны были уже сообщить, что того медведя я ударил по рукоять, а пилотов били в сердце, и коротко, как укус, чтобы не вскрикнули. У нас многие владеют таким ударом.

— А вы?

— Я не порчу руку. Часовых снимать меня не учили. Я медвежатник, мне надо бить на все лезвие.

— Кто же умеет снимать часовых из ваших коллег?

— Посмотрите в личных делах офицеров. Кто окончил общевойсковые училища, тот и натренирован на поединки. Пехота.

— А вы какое окончили?

— Я окончил училище связи, но служил не по специальности.

— Хорошо, товарищ майор, я посмотрю, кто окончил общевойсковые училища… Что ж, идите, можете отдыхать… Пригласите из беседки Игина.

Прозоровский молча поднялся и спокойно ушел. Все равно он не развеял своей харизмой настороженности Александры, она к нему присмотрится основательно и будет всегда держать его в поле зрения.

Компьютер выплюнул на экран фамилии общевойсковиков: Гущин, Фарафа, Степушкин. Догадка о Степушкине всплыла вместе со словами Пети Загина: кто его видел после возвращения Александры в канцелярию? Он мог жах, жах пилотов и пойти дальше. Неужели это выход на возможного убийцу?

Александра решила еще налить себе чаю, встала из-за стола, плеснула в чашку из термоса. И вдруг ее озарило — учить убивать коротким ударом могут и не в училищах. Она набрала файл предыдущих мест службы офицеров с базы, и, словно красной строкой, высветилось напротив фамилии Прозоровского: Алейская бригада спецназа ГРУ. Он ас рукопашного боя! Как сказал Пастухов — он ас во всем… И как сразу он раскусил ее психологический трюк с доверием! Неужели он?.. Терпение, Александра, не радуйся, а просто возьми на заметку и спокойно переговори со всеми, особо обратив внимание на Фарафу — с ним явно что-то нечисто.

Она подошла к окну, не спеша пила чай, смотрела на сидящих в беседке офицеров. Земля парила. Уже появилась назойливая мошка. Офицеры размахивали перед собой веточками. Вепрев с автоматом наперевес прогуливался перед беседкой, то и дело шлепая себя по шее и щекам пухлой ладонью. Скучно, противно, тягостно. Если убрать шок от свалившихся убийств, такая тягостная, меланхоличная обстановка здесь была постоянно. Как в тюрьме. Закрытое пространство, и не вырвешься. Прав Синицын — тайга. В неимоверной скуке можно от однообразия и тоски сойти с ума… Явных сумасшедших только не видно. Все приличные, взволнованные и невиновные. Вот определи здесь — кто? А генерал Харченко бодренько пожелал за три дня раскрыть преступление и с победой вернуться в Москву… Не получится за три дня.

Александра еще раз взглянула через стекло окна на офицеров в беседке, залпом допила чай — он уже был едва теплым. Если она не найдет убийцу уже завтра, то в Москву возвращаться будет некому — вот здесь какая ситуация. Будь это террористы с вертолета золотодобытчиков или маньяк-одиночка, возненавидевший мир, быстрая методичность убийств показывала, что с еще живыми долго церемониться никто не собирался.

Она открыла дверь канцелярии. Перед лицом мгновенно повисла туча мошкары, а несколько микротварей попали в ноздри. Подавившись и кашляя, Александра кивнула Вепреву, чтобы пускал Игина.

Захлопнув дверь и просморкавшись, вытирая выступившие слезы, она вернулась к своему ноутбуку. Хорошо, что мошкарики не успели покусать, иначе лицо в мгновение покроется воспаленными волдырями, и балаболки-капитаны поднимут ее на смех.

Вздохнув от неизбежного (мошка все равно искусает), она вывела на экран карточку Игина. Ну-с, дорогой капитан Игин, узнаем, кто вы такой!

— Разрешите?

Игин вошел, аккуратно затворив дверь.

— Проходите, пожалуйста.

Игин кивнул, быстро сел на стул, вздохнул тяжко.

Александра подняла на него взгляд, улыбнулась.

Игин пояснил свой вздох:

— Мошка, обычно, не лезет внутрь помещений. Снаружи жрет, а внутрь — ни-ни. А тут… Видимо, вы, москвичи, вкусно пахнете…

Александре стало смешно.

— Свежее мясо?!

Игин тоже заулыбался (вот и возник контакт):

— Вроде того…

— Понятно. — Александра задумалась над первым вопросом — он решит многое, от него зависит ход беседы. О чем же спросить? Все неожиданно вылетело из головы… Что это с ней?! Повернуть Игина к взаимоотношениям с Прозоровским? Нет, надо отодвинуть на время свои предложения, пусть Игин выведет разговор в удобное ему русло, тогда Александра легко наставит порогов и омутов, которые слижут с лица Игина напускную вежливость. — Скажите, Владимир Исаич, обстановка на базе была нормальная?

— То есть? — удивился такому вопросу Игин. Прежде от него пришел в ступор Прозоровский. Отсюда Александра сразу определила — коллектив базы, несмотря на всякие внутренние терки, был сплоченным и ровным.

Тем не менее она налегала:

— Ну, конфликты, ссоры, споры принципиальные…

— А. — Игин, понимающе, кивнул. — Я думаю, у нас было хорошо с климатом, мы были товарищи… Прекрасный коллектив. Отлаженный, как машина… И вдруг произошел сбой этой машины…

— Многие так не считают. — Александра была беспощадна. — Что все было хорошо. Противоречий, причем очень острых, накопилось с избытком!

— Это их мнение, — упорствовал Игин. — Меня все устраивало.

— Значит, вам здесь нравилось… А другим?

— Другим? — одновременно удивился и задумался Игин. И тут же нашелся и обрадовался этому: — Другие вам о себе сами расскажут.

— Многие не смогут, — мрачно заметила Александра.

Игин, поджав губы, уперся взглядом в пол, пожал плечами. Александра напряглась — сейчас последует вздох и что-то интересное.

Игин вздохнул.

— Коллектив хороший. Только Синицын, зам нашего